— Вы подрались? — спросила я у цербера, раздувающего ноздри и щурящего цепкие глаза.

— Да, — коротко ответил он.

— Ты его ударил?

— Да.

— Хорошо…

Повисла неловкая пауза. Стало тихо и как-то некомфортно. Лиля сжала свои маленькие кулачки и, по-прежнему вглядываясь в профиль охранника, спросила:

— А он тебя?

— Что? — не понял цербер.

— Он тебя ударил?

— Да.

— ХОРОШО!

Я перестала понимать, что происходит. Лиля-Вася, Вася-я? Что за хрень вокруг меня???

— Вася, ты свободен. Спасибо за все и можешь идти отдыхать. До завтрашнего полудня ты не понадобишься.

Цербер сжал челюсти, но смолчал. Лишь коротко кивнул и вышел, бросив сквозь зубы «спокойной ночи».

Лиля, обхватив руками свои плечи, отвернулась к окну. Она отгородилась от меня — это очевидно, потому что в непроглядной тьме за стеклом не возможно было абсолютно ничего увидеть.

— Лиль… Расскажи мне…

— Нечего рассказывать… Я просто сама себе в очередной раз придумала какую-то сказку, а теперь страдаю, что оказалась не главной героиней.

— Тебе нравится Вася?

— Это не важно. Потому что совершенно очевидно, что Васе нравишься ты.

— Это какой-то бред, Лиль! Он просто работает на моего отца! По собственному желанию, я не провела бы с ним ни минуты!

— Может, и бред… Но я точно не героиня его романа… Чувствую это…

— И давно он тебе…?

— Давно…

Тишину комнаты разразил «Бульк» входящего сообщения, и сердце взволнованно трепыхнулось. Пока искала телефон, сигнал повторился еще несколько раз.

«Викуль, я не против игрушек в постели, но только в моем присутствии!»

«Малыш, только не делай глупости»

«Скоро все будет хорошо. Я тебе обещаю»

«Потерпи еще совсем немножко. Скоро увидимся. Обо всем поговорим. И если ты захочешь, я никому тебя не отдам»

— Ли-иль… Официально заявляю — я вообще не понимаю этого мужчину! И меня это БЕСИТ!

Собрав в кулак всю волю, склеив в душе остатки разбитой уверенности в себе клеем из гордости в самоуважения, волевым движением пальцев я в очередной раз отправила Марка, мать его, Робертовича в черный список.

Вот ведь, козел!

Нет, ну хватает же наглости!

Каков герой, а?!

Что у него в голове? Мысли, скачущие как котировки валют на фондовой бирже?!

Ну нет уж, господин профессор! Идите-ка вы в жопу!

— Вик, я вообще ничего не понимаю. У него все в порядке с головой? — удивленная не меньше моего подруга, забыв о собственной печали, на пару со мной ошеломленно таращилась в телефон.

— Наверно, после Васиного удара, что-то повредилось.

— Угу… Как собака на сене, ей богу. И что это значит, «скоро увидимся», «никому тебя не отдам»?

— Не знаю, Лиль… Давай спать, а? Может, утро вечера и вправду мудренее…

— Давай…

Лиля ушла в соседнюю с моей гостевую комнату. Приняв горячий душ и облачившись в любимую теплую пижаму, я зарылась под толстое тяжелое одеяло с головой и раз за разом перечитывала сообщения от Горского.

Совершенно полярные чувства безжалостно топили меня, сменяя друг другом. Злость на Марка за его поведение тонула в нежности. Нежности, которая сквозила в его голосе каждый раз, когда профессор произносил это треклятое «малыш». Да! Именно малышом, наивным, ласковым котенком я ощущала себя рядом с красивым взрослым мужчиной. Мужчиной, от которого искрит уверенностью, интеллектом, сдерживаемой страстью. Мужчиной, которому хочется подчиняться, хочется отдаваться, которого хочется укротить…

Обида из-за нашего расставания у ворот тонула в эйфории. Он написал! Он обещает, что все будет хорошо! Он хочет увидеться вновь! Он никому меня не отдаст!

ЭТО НЕ КОНЕЦ!

У нас все еще есть шанс на будущее.

Сердце так отчаянно билось о ребра, что грозило вырваться наружу, затопив белоснежную постель алой горячей кровью. Возможно, я бесконечно глупая, наивная идиотка с романтической жижей вместо мозгов, но от этих сообщений в душу вновь прокралась надежда, вера в нас и… счастье…

Я не понимала поступков Марка, но верила, что рано или поздно профессор все мне сможет объяснить. Он просит лишь немного подождать.

Божечки, да я готова ждать сколько угодно!

Хотя на самом деле времени нет. Завтра надо будет собрать вещи и готовиться к отлету в Германию на встречу с графом.

Как же я его ненавижу! Всю жизнь мне испортил, ублюдок надменный!

Я глупо улыбалась буквам, не в силах остановить растущее настроение. Часы показывали пять утра, а сон так и не настиг меня.

Зато настигло желание немного подразнить профессора.

«Викуль, я не против игрушек в постели, но только в моем присутствии!»

Вот как мужчина одной фразой может вызывать море фантазий?! Всего три слова — Марк, игрушка, постель — и я уже чувствую между ног предательскую влагу.

Не делай глупости, говоришь…

Ну что ж, я покажу тебе глупости, профессор.

Решительно отбросив ставшее удушающим одеяло, я встала с постели. В тот же миг меня окатила прохлада свежего воздуха, но ничуть при этом не отрезвила. Нырнув глубоко в шкаф, выудила заветный черный матовый пакетик и схватила упругий силикон.

Зажгла гирлянду над кроватью, придав помещению таинственную магию теплого желтого света. Из верхнего ящика прикроватной тумбочки достала любимый крем для рук с кокосовым маслом и вооружилась телефоном с переведенной в режим видео камерой.

Я села по-турецки, зажав искусственный фаллос между ступнями, отметив, как эстетично смотрится мой ярко-красный педикюр с золотыми стразами рядом с драгоценной игрушкой.

В левой руке — телефон.

В правой — открытый тюбик с кремом.

Трусики — нафиг!

Запись пошла.

Маленькие ступни с узкими лодыжками надежно фиксировали золотой член. Он гордо сверкал, отражая блики гирлянды на гладкой поверхности. Имитирующие вены бугристые ветки, оплетали ствол, подобно рекам на карте. Укрупненная головка вздымалась и словно просила ласки.

Я занесла над членом руку и выдавила на кончик кокосовый крем. Белая вязкая капля упала на головку и медленно поползла вниз. Воистину завораживающее зрелище!

Я глубоко вздохнула и увидела, как наливается моя собственная плоть. Сознание подкинуло картинку реального члена Марка и из точки произрастания ног начала расходиться томительная вибрация.