И ничего не произошло.

Я сжалась внутренне и внешне, зажимая рот рукой и ожидая ощутить, как в третий раз содрогнётся дом, но ничего не произошло.

Резко оборвались все звуки, словно кто-то заткнул мне уши. Замолчали псы, не было слышно голосов, не последовало грохота. Тишина. Оглушительная тишина.

Но лишь на несколько мгновений.

А затем мрачный яростный треск, с которым так и не добравшаяся до земли и охраны молния была попросту уничтожена. И теперь, когда её яркое красное сияние исчезло, я могла хорошо видеть две окутанные магическим сиянием ладони, которые уже через секунду поднялись вверх и… призрачное зелёное свечение мягко и неумолимо выстрелило вверх, как арбалетная стрела, и на какие-то краткие мгновения весь Мауборн и его окрестности затопило этим зелёным свечением, пока смесь явно некромантской и боевой магии уничтожала смертоносное заклинание в небе.

Чувствуя себя оглушённой, за миг до того, как улица вновь погрузилась во тьму, я опустила голову и увидела отца и лорда Редмана.

Маги стояли близко друг к другу со всё ещё поднятыми чуть светящимися правыми руками и с убийственной яростью на лицах смотрели в небеса до тех пор, пока магическая туча не была полностью уничтожена.

А вот затем ярко и разом вспыхнул свет в зимнем саду, освещая все тропинки, все деревья, бледных и явно успевших с жизнями попрощаться охранников, которых сегодня дежурило человек десять… осветило и двух сильнейших, пребывающих в состоянии неконтролируемого бешенства магов.

Я могла понять бешенство папы – только что нагло покушались на жизни его охраны и ещё неизвестно на что, уничтожили защитный купол вокруг его поместья. Я бы тоже была в бешенстве.

Но вот лорд Редман со своей яростью удивил… удивило и ещё кое-что.

Бросив короткий взгляд на моего отца, Редман первым рванул к дому. Папа следом.

Через мгновение распахнулась входная дверь, два мага влетели в дом и застыли, словно наткнулись на невидимую преграду.

– Кейт, – выдохнул отец, не скрывая облегчения, и тут же унёсся на второй этаж, проверять Аббель и мисс Слэйд.

Лорд Редман остался. Неописуемое облегчение на его лице тоже сохранялось какое-то время, ровно до моего совсем тихого, потому как я всё ещё в состоянии шокированного ужаса пребывала, вопроса:

– Это что сейчас было?

И некромант заметно помрачнел, даже тени залегли на его лице, а зелёные глаза засверкали чем-то опасным и точно убийственным.

– У меня такое странное чувство, – прошипел он, с трудом сдерживаясь, – что вы притягиваете все мыслимые и немыслимые опасности этого города.

Ответить на это открытое обвинение мне было нечего, кроме разве что:

– Я?! – Изумилась искренне.

– Ну не я же, – Редман с шипения перешёл на рычание сквозь стиснутые зубы, что выглядело весьма жутко с его этим сверкающим убийственным взглядом, направленным исключительно на меня.

И весь страх как-то незаметно исчез, сменившись праведной злостью и возмущением.

– Полагаете, эта атака имела цель убийства… меня? – Заставив себя сдержаться, вопросила я почти спокойно.

Почти.

Редман стиснул зубы до проявившихся на щеках желваков и коротко кивнул. Столь же внезапно, как и появился, страх ушёл, оставив после себя какое-то сильное опустошение.

И страх. Не за себя, а за жизни всех тех, кто находился сейчас в имении – за жизни охраны, прислуги, мисс Слэйд и Аббель. Все они могла пострадать или даже умереть только из-за того, что я кому-то не понравилась и этот кто-то неизвестно почему вознамерился меня убить.

Конечно, я не была уверена в этом на сто процентов, но… второе нападение за сутки? Это уже не смешно. Меня и первое не веселило, но от второго я и вовсе была практически в ужасе.

– У вас есть враги? – Внезапно спросил лорд Редман и запоздало закрыл входную дверь, отрезая нас от ледяного воздуха морозной ночи.

Внезапно поняла, что успела замёрзнуть до смерти. Или это меня трясёт от шока?

– Нет, – проговорила тихо, едва ворочая занемевшим языком и потеряно глядя в никуда.

Лорд Редман вздохнул, рывком освободил себя от зимнего плаща, подошёл ко мне практически вплотную, выставил руки и разрешил:

– Ловлю, уже можете терять сознание.

Потрясённо посмотрела на некроманта, он в ответ невозмутимо и решительно, в смысле, решительно готовясь ловить.

– Вы издеваетесь? – Поняла запоздало.

– Ни в коем случае, – нагло соврали мне и рук не опустили!

– Да идите вы, – послала обиженно и резко развернулась, намереваясь покинуть малоприятное мне общество.

Тяжёлый вздох за спиной и сокрушённое:

– Лучше бы вы сами в обморок упали.

Отреагировать я попросту не успела – в мой затылок прилетело усыпляющее заклинание мгновенного действия.

Проваливаясь во тьму, я в последний момент ощутила, как меня подхватывают, уберегая от падения, бережно поднимают на руки и почти нежно прижимают к мужской груди, в которой поразительно быстро и беспокойно колотилось сердце.

* * *

– Вставай, – велел чей-то незнакомый голос, хриплый и встревоженный.

Голова раскалывалась, глаза жгло огнём и мне категорически не хотелось просыпаться. Такое ощущение, словно я только-только уснула, а теперь меня будили.

– Вставай же, – повторил голос, – они сейчас придут, Кейт.

– Кто? – Прохрипела-простонала, с трудом разомкнув губы.

Пауза, во время которой мне даже начало казаться, что этот голос я и вовсе выдумала, и последовавший безжизненный ответ:

– Тёмный некромант и твой отец.

Я решительно ничего не поняла. Какой ещё Тёмный некромант? Таких вообще не бывает. И зачем моему отцу с этим Тёмным некромантом сюда идти?

Да и в любом случае:

– Они мне ничего не сделают, – простонала убеждённо, потому что там же папа, он меня точно обижать не позволит.

И я осторожно, чтобы голову сильнее не тревожить, перевалилась со спины на бок, обняв и притянув к себе подушку. Подушка оказалась удивительно пушистой и мягкой, а ещё она… дышала.

И глаза я распахнула в тот же миг, со смесью ужаса и изумления глядя на котяру, которого к себе притянула и обнимала, а он и не сопротивлялся, он…

Он вдруг выдал:

– Мне сделают.

Тем самым хриплым, встревоженным и совершенно незнакомым голосом выдал! Кот. Взял и сказал!

Я отшатнулась в тот же миг, отдёрнув руки, и мгновенно поплатилась за свою неосторожность – голова взорвалась болью! Нестерпимой, невыносимой, жарящей затылок и с силой стучащей по вискам.