В какой-то момент пришлось притвориться, что засыпаю. А потом сон и вправду сморил меня. Когда пришла пора открывать глаза, мы уже приехали к офису. Я торопливо распрощалась и побрела домой со всей быстротой, на которую были способны уставшие мышцы.

На сегодня общения с коллегами мне хватило.

Едва начался рабочий день, ко мне пришла Лидия Анатольевна. Оглядела моё рабочее место, осмотрела фотографии на стенах, а затем некоторое время изучала меня саму. Всё это сопровождалось рассеянной улыбкой. Такие часто встречаются у человека, который вроде бы вас слушает, но при этом думает о чём-то своём.

Однако всё это время я молчала, пытаясь разгадать, что происходит. Почему я удостоилась столь пристального внимания? Наверняка всё дело в том разговоре на корпоративе, а потом ещё и в автобусе.

Но что это мне принесёт?

И вот Лидия Анатольевна подошла к моему столу и протянула:

– Ну, вроде бы всё есть, что надо.

Пауза. Многозначительная, интригующая и побуждающая задавать вопросы. Но я продолжила сидеть и смотреть на Лидию Анатольевну. Даже не попыталась отодвинуться или встать.

– Во-о-от, – вновь протянула она и кивнула. – Я же говорю, всё есть, что надо.

Я по-прежнему молчала. Лишь позволила себе вопросительно приподнять бровь. Этого маленького жеста оказалось достаточно, чтобы Лидию Анатольевну понесло.

– Ты чего здесь прозябаешь? Вот надо тебе? Большая девка уже. Давно пора деньги зарабатывать, а не фотографиями баловаться. У тебя такие данные, а ты… У меня в своё время их не было, но ты посмотри на себя. Ты симпатичная. Не крикливо-яркая, но глазу смотреть приятно, а другим бабам не завидно. У тебя ум есть. В людях разбираешься и общаться с ними умеешь. Как ты со мной на корпоративе, а? Я ведь поначалу подумала, что ты такая вот есть, а потом всё поняла, когда ты сбежала, – это защитная реакция. Умеешь общаться с каждым человеком, чтобы не сближаться, но оставить приятное впечатление. Не друзья, но мнение хорошее складывается. Конечно, это ещё огранить надо, отточить, но все данные есть… Да ты продавать будешь с полпинка! Тебе ведь даже выделываться не придётся, они сами бегать начнут. Уважение, внимательность… ах… Денег заработаешь!

Я продолжала молчать. Уже на середине этого длинного монолога стало скучно и слегка обидно. Недостаточно, чтобы вскочить и вспылить, но настроение испортилось.

– Да ты не понимаешь, от чего отказываешься! – продолжала вещать Лидия Анатольевна. Странно, что, рассказывая, каким должен быть идеальный «продажник», сама она делала всё наоборот. – Таких денег больше нигде не увидишь. Тут же тебе не голый оклад, а настоящий процент. Чем больше сделок, тем больше денег. Знаешь, сколько у нас сейчас квартир продаётся? Я одна не справляюсь, а они всё никак никого в помощь не найдут. Всё эту, Маринку, из маркетинга подсовывают. А из неё какой продажник? Пишет она хорошо, но с людьми обращаться не умеет совсем.

Когда она принялась обсуждать ещё кого-то, кроме меня, стало уже не только обидно, но и противно. Я мысленно засекла минуту, после которой собиралась встать и спровадить Лидию Анатольевну. И, скорее всего, разрушить её идеальное представление обо мне. А может, наоборот, укрепить. Кто его знает. С этой женщиной и её странной логикой я ни в чём не была уверена.

Однако она ушла сама. В какой-то момент вдруг осеклась, посмотрела на меня с подозрением, а потом кивнула:

– Да. Всё при тебе. Просто всё. Аж завидно. Я поговорю с Иваном Александровичем. Пусть он тебя отпускает со мной. Если не дурак, то разберётся.

И вышла из коридора, цокая каблуками по плитке пола. Я тут же рывком сняла телефонную трубку и набрала Ивана Александровича.

– Это Кристина, – сказала я. – Сейчас к вам придёт Лидия Анатольевна и будет вербовать меня в продажники. Вы уж, пожалуйста, скажите, что у меня много работы. Не отпускайте, в общем. Я не хочу. Особенно с ней.

В ответ в трубке раздался чуть слышный вздох. Усталый голос Ивана Александровича произнёс:

– Ну вот, и до вас добралась. Опять как бы хочет переложить всё на кого-нибудь другого.

Секунду я переваривала услышанное. И в эту же секунду во мне вскипала обида. Прям до глубины души. Всё моё представление о себе как о потенциальной продажнице разрушилось в мгновение ока.

К счастью, я вовремя опомнилась и продолжила разговор уже с облегчением в голосе:

– То есть не отпустите?

– Ну вы же не хотите?

– Не хочу.

– Ну так вас как бы никто и заставить не может. Дам подсказку – когда что-то не хочется делать, говорите, что в должностных инструкциях у вас не прописано. Это такой мифический документ, который толком никто не читает, но все любят на него ссылаться. Только обязательно первая его упомяните. Тогда собеседнику будет как бы неловко требовать, чтобы вы это показали, потому что… Так, всё, до свидания.

По спешке в голосе я поняла, что мой рекрутёр уже добрался до Ивана Александровича. Мысленно ему посочувствовала, но большего сделать не могла. Свой обстрел идеями я уже пережила.

Кстати, хорошо, что Иван Александрович напомнил. Я при устройстве на работу столько всего подписала, что ничего не запомнила. Надо будет прочить свою должностную инструкцию. А вдруг там действительно что-нибудь про продажи?

Свят-свят-свят!

Перед глазами расплывался потолок. Весь в тёмных разводах от скопившейся копоти и серебристых нитях. Пауки чувствовали себя владельцами этих мест и не ограничивались углами.

«Шваброй бы их», – подумала Кристина. Как и вчера, как позавчера, как уже сотню раз за последнее время. Дельная мысль, к которой так и не получалось подобраться. И сегодня не получится – привычная нескончаемая усталость в каждой мышце. Ноющая, изнуряющая, давящая со всех сторон. Не успела заметить, а тебя уже расплющили между двух жерновов и медленно перекатывают, стремясь размазать ещё сильней.

«Если бы только двух». – Кристина застонала и перевернулась на живот. Теперь можно смотреть в подушку или закрыть глаза и надеяться, что придёт глубокий сон. Хотя бы на время забыться и спастись.

Но усталость вместо сна приносила почти лихорадочное бодрствование. Мысли перепрыгивают с одного на другое, и нет никакого отдыха – всю ночь с открытыми глазами и скачущим сердцем, а утром чувствуешь себя ещё больше разбитой, чем накануне.

Кристина повернула голову набок. Перед глазами грязная комната, давно не знавшая уборки. Одежда раскидана по креслам, полкам, шкафам и полу. Немытые тарелки занимают все свободные поверхности. Пыль летает клочьями.

К усталости Кристина давно привыкла, но стыд всё ещё побуждал к действию.

Медленно-медленно она поднялась на четвереньки, отталкиваясь от матраса. Едва не ткнула ногой в мышь, копавшуюся в остатках еды. Грызун даже не повернулся, а только лишь недовольно пискнул, но Кристина не обратила внимания – саму её мыши никогда не трогали.