сосредоточен» будет реализована в черновиках песни «Ошибка вышла», а также в стихотворении «Вооружен и очень опасен» (1976): «Серьезный доктор встал в двери, / Как мститель с топором <…> Серьезный доктор сел за стол, / Икнул осатанело / И что-то на меня завел, / Похожее на дело»[342], «Он начеку, он напряжен. <…> Он до зубов вооружен / И очень, очень опасен!»^; 421–422/.

Лирический герой желает проучить своего бывшего приятеля: «Сюда б сейчас Сережку Фомина, / Чтоб побыл он на фронте на германском!». Похожее желание высказывается в написанной в том же году песне «Простите Мишку!»: «Вот бы вас бы на Камчатку — на Камчатку, / нары дали б, — / Пожалели бы вы нашего Мишатку, / порыдали б!..». А в 1978 году поэт с такими же словами обратится к европейским «новым левым», воспевающим советский строй: «Вам бы полгодика, только в Бутыр-ках» («Новые левые — мальчики бравые…»).

Ну а строки «Встречаю я Сережку Фомина, / А он — Герой Советского Союза» послужат своего рода «рыбой» для песни «Звезды», в которой тема военных наград разрабатывается очень подробно: «Вон покатилась вторая звезда — / Вам на погоны».

Вообще тема награждения тех, кто этого не заслуживает, постоянно волновала Высоцкого. В 1964 году им будет написана песня «Потеряю истинную веру…» — о присуждении президенту Египта и ярому антисемиту Гамалю Абделю Насеру звания Героя Советского Союза и награждении его медалью «Золотая Звезда»: «Можно даже крыть с трибуны матом, / Раздавать подарки вкривь и вкось, / Называть Насера нашим братом, / Но давать Героя — это брось! / Почему нет золота в стране? / Раздарили, гады, раздарили! / Лучше бы давали на войне, / А насеры после б нас простили».

***

В свете темы «Конфликт поэта и власти» естественным выглядит интерес Высоцкого к фильму «Последний жулик» (1966), представляющему собой пародию на бесконфликтное коммунистическое общество, где ликвидированы все жулики. Послушаем режиссера Михаила Калика: «А как мы втроем работали с Владимиром Высоцким в “Последнем жулике”! Тот тоже сразу сочинял, только он пробовал: так? так? А я все время разговаривал с ними. Помню, как Губенко, который играл героя в нашем фильме, привел Высоцкого ко мне в квартиру. Тот сразу спросил: “Гитара есть?”. “Вот гитара сына”. Он сразу понимал, что нужно, прямо на ходу вставлял слова, сочинял зонги. Высоцкий очень хорошо умел сплавлять иронию и “серьез”. Смешение жанров — ведь это самое трудное, не у всех это выходит. Особенно сильным получился финал в “Последнем жулике”, фактически это пародия на “кодекс строителей коммунизма”. И вот этого уже перенести начальство не могло. Все вырезали, а я ничего не мог сделать, потому что был только художественным руководителем»[343].

Как известно, во время XXII съезда (октябрь 1961) была принята новая Программа КПСС, в которой встретилась замечательная резолюция: «Партия торжественно провозглашает: нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме!»[344] Поэтому даже через два года после снятия Н.С. Хрущева эта тема все еще была актуальна и служила поводом для многочисленных анекдотов.

На том же съезде был принят «Моральный кодекс строителей коммунизма», в котором фигурировал еще один знаменитый впоследствии лозунг: «Человек человеку — друг, товарищ и брат». Высоцкий его спародировал в одной из песен, написанных к фильму «Последний жулик»: «И вот что: / Человек человечеству — / Друг, товарищ и брат. / Друг, товарищ и брат — / Это самое, самое главное!».

Следующая строфа из этой песни вновь содержит пародию: «Труд нас / Должен облагораживать, — / Он из всех из нас делает / Настоящих людей, — / Это самое-самое главное. / Правда вот, / В фильме этого не было — / Было только желание, — / Значит, / Значит, это для вас / Будет в следующий раз». Имеется в виду высказывание Хрущева, прозвучавшее во время его визита в Болгарию (14 — 20 мая 1962 года): «Труд облагораживает и возвышает человека. Вот почему мы постоянно говорим: труд, труд и труд»[345].

А начало разбираемой песни: «Вот что: / Жизнь прекрасна, товарищи, / И она удивительна, / И она коротка — это самое-самое главное», — пародирует Маяковского: «Жизнь прекрасна и удивительна» («Хорошо! Октябрьская поэма», 1927).

Еще в одной песне, написанной для фильма «Последний жулик»: «Прошлое пусть останется только здесь, в Музее древностей, / Люди постепенно привыкают к чудесам. / Время наступило такое, что каждому по потребности, / А у меня потребность — всё вернуть по адресам», — обыгрывается выражение, встретившееся во Введении к Программе КПСС, принятой в 1961 году XXII съездом: «Высшая цель партии

— построить коммунистическое общество, на знамени которого начертано: “От каждого — по способностям, каждому — по потребностям”»™.

Ну и, наконец, самое главное: название фильма — «Последний жулик» — пародирует выступление Хрущева по телевидению, когда он обещал показать в 1965 году последнего заключенного (уголовного, разумеется, — ведь политических официально не существовало). Это нашло отражение в письме Сергея Довлатова к своему отцу от 17 ноября 1962 года из Коми АССР (где он служил в рядах ВОХРы — военизированной охраны лагерей особого режима) в Ленинград: «Дорогой Донатец! Дело в том, что у нас пронесся слух, что в связи с заявлением Хрущева, что он в 1965 году продемонстрирует последнего заключенного по телевизору, в связи с этим предстоит в 63 году амнистия. Не знаешь ли ты что-нибудь об этом, не слышал ли такого разговора? Если сможешь, узнай. Писем от тебя уже нет 3 дня»[346] [347].

Но все же — почему Высоцкого так заинтересовал фильм «Последний жулик», к которому он написал целых четыре песни? Вероятно, потому, что образ жулика (вора, хулигана, зэка) был самой первой маской его лирического героя. И основная идея фильма — советская власть ликвидирует всех жуликов, а значит, и лирического героя Высоцкого — не могла пройти мимо него. Причем так произошло в реальности и с самим поэтом: в начале июне 1966 года, когда он возвращался в Москву из Риги, где заключал с местной киностудией договор на песни к этому фильму, его арестовал КГБ! Совпадение, видимо, не случайное: если ты поешь песни от лица жуликов и зэков и еще вдобавок хочешь участвовать в фильме о жуликах, то будь добр — посиди в кутузке. Такое напрашивается метафизическое объяснение.

Но были у этого ареста и вполне земные причины, о чем в 1987 году рассказал Михаил Шемякин: «Однажды КГБ снял Высоцкого