class="p1">— Потому что утром я пришла к Катерине и поняла, что она не может быть убийцей. Убийцы так себя не ведут.

— А вы, значит, большой специалист в поведении убийц… Но про парасомнию вы же знали.

Ника поморщилась.

— Узнала. Когда догадалась об этом спросить.

— О как! — Кощей Бессменный поднял брови. — Догадались, значит. А о чем еще, мне интересно, вы, Вероника, догадались?

— Ну… первую мою догадку вы развеяли. Про вторую, про шамана, я уже сказала. Теперь чай. Отравление. Я совершенно уверена, что только вы и Эка не могли добавить яд в чай. До камлания это было, как мне кажется, сделать сложно. Особенно вам, а Эка ходила за мной. Во время камлания я все время вас видела, стояла рядом с Экой за вашей спиной.

— Получается, — Эдуард Кузьмич усмехнулся, — мы, таким образом, тоже даем тебе алиби, так?

Ника подержала паузу. К своему стыду, она только сейчас поняла, насколько дико выглядела ее откровенность: она не спала ночью, она знает про кровь на ручке двери в спальню Эки, но молчала в тряпочку… Эх! Надо понимать, Вероника Полумятова только что едва не залетела на верхнюю строчку в списке подозреваемых Эдуарда Кощина.

— Получается, что так. Даете, — подтвердила «только что главная подозреваемая» и негромко сглотнула. — Эдуард Кузьмич, в вашем кабинете совершенно точно не было ничего ценного или важного?

— Совершенно точно. Я этот кабинет вообще не люблю, ночью тоже работал в своей спальне, с ноутбуком.

— А потом вас разбудил Василий, пришедший за ключами от кабинета… — задумчиво глядя в окно через пустую комнату, пробормотала Ника.

Судя по реакции Кощина, у нее еще получалось удивлять.

— А про ключи и Васю ты откуда знаешь? — поинтересовался Бессменный и сам себе ответил: — Подслушала?

— Была нужда, — отмахнулась задумавшаяся Вероника. — Простите. Про ключи мне рассказал Павел. Охранник, который приходил ночью за схемой проводки видеонаблюдения…

— Понятно, — перебил хозяин дома. — Времени ты зря не теряла.

— Да, — легко согласилась девушка. — Эдуард Кузьмич, а вы не могли бы дать мне бумаги, которые Инесса подготовила к «Битве»? Может быть, там скрывается какая-то разгадка. — Вероника неопределенно помотала в воздухе рукой.

— А почему бы нет? — Кощин назвал Веронике шифр для электронного замка сейфа в нелюбимой комнате. — Бери бумаги. Инка всегда делала детальные распечатки подготовленных заданий, не хотела, чтобы ее обвинили в подтасовках или антипатии, какой-то предвзятости. Но это все уже не важно. «Битва» все равно сорвалась, так что читай, авось чего-то и увидишь. Свежим-то взглядом.

Вероника остановилась на полпути к сейфу.

— Почему это вы считаете, что «Битва» сорвалась? Мне кажется, уже и победитель есть — доктор Али-Ага.

— И ты на втором месте. — Кощин, казалось с удовольствием, наблюдал за Вероникой.

— Не, — улыбнулась та. — Я применяла только логику. А что касается ворожбы… здесь доктор Али-Ага отказался работать, куда уж мне, убогой.

Бумаги Инессы оказались чудовищным лабиринтом, пройти который, не запутавшись, могла лишь их хозяйка. После форс-мажорного переноса «Битвы» в имение психологу пришлось использовать прежние заготовки или, наоборот, применять здесь те, которые, судя по всему, она готовила к майской «Битве». В совершеннейшем порядке были заметки только для одного задания, которое без разницы, где проводить — в Москве иль в пасторальной глухомани.

Вероника вчитывалась в распечатанные листки с пометками, оставленными шариковой ручкой. Судя по бумагам, одно тутошнее задание предполагалось проводить на деревенском погосте: на полях рукой Инессы были записаны телефонные номера неких здешних жителей, которых распорядитель «Битвы», видимо, собиралась пригласить на кладбище. Другое задание касалось зеркала с затейливой историей, уходящей чуть ли не два столетия назад. Вероника, правда, не поняла, где именно находится сей реквизит — в деревне или в имении, но, скорее всего, зеркало висело здесь, поскольку телефонных номеров на бумагах не было. И это, по мнению одного из несостоявшихся бойцов, было несколько нечестно — историю зеркала могли знать хозяева и даже их друзья, гостившие в имении.

Но впрочем, с этой проблемой Инесса смогла бы разобраться, исключив общение бойцов и пригласивших их «промоутеров». Эти азартные господа сами друг за другом проследят, просить не надо. Так что «Битва» предполагалась жаркой. Интересной. Жаль, что она не состоится.

Вероника, безусловно, не надеялась выиграть (даже у Бадмы Петровича), но вот понаблюдать за работой доктора Али-Ага… Это, вне сомнений, было бы впечатляющее, незабываемое зрелище! Такой специалист… провидец, уникум… И очень принципиальный: сказал «харам» и как отрезал. Но переводчика своего отправил в люди, чтобы тот держал руку на пульсе и, не исключено, позволил доктору вмешаться, ежели обыкновенный люд пошаливать начнет…

А кстати. «Пошалили» здесь прилично. Убийство Зайцева иранец прозевал.

Или посчитал его смерть заслуженной? Кто их поймет, провидцев этих.

И это все — тщета. Как понять, за что убили женщину, подготовившую и продумавшую великолепное развлечение для своих экстравагантных друзей?! После погружения в бумаги Инессы Вероника испытала к ней такое уважение, что расплакалась от боли и ярости: за что, у кого рука поднялась на эту умную, тонкую, светлую женщину?! Богатеи, коллекционирующие диковинки с бубнами и камушками, знали, какое сокровище обитает рядом с ними?!

Хочется надеяться, что знали. И ценили.

Ника зло утерла слезы. Выудила из кармана джинсов слегка подмокший под дождем бумажный носовой платок и грозно высморкалась: ну я вам покажу! Достала из сумочки верные карты. Когда-то у нее получилось найти подозреваемого по просьбе юного полицейского Сережи. Почему бы не попробовать сделать это уже по собственному почину, настроение — боевое, самое соответствующее. Даже традиционная рюмашка не понадобится. Ника, перемешивая карты, прикинула, с кого б начать… Перед ее мысленным взором замелькали лица людей, приехавших вчера в поместье… Равномерное движение рук, шелест карт, как всегда, помогали сосредоточиться, настроиться на сеанс и стать немного настоящей, взаправдашней ворожеей… Михаил Федорович, дед Кощей, антиквар с пижонским шейным платочком…

Стоп. Все неправильно. Шаманские обвинения в адрес мужчин нужно забыть. Бадма мог просто видеть, как мужчины выносили свернутый ковер к задней калитке, где позже обнаружили Инессу, и плясал от этой печки. Но если уж брать начало от легендарной отправной точки, то печка эта вовсе и не печка, а очень даже канализационная труба. В московском доме. С самого начала надо поплясать, с причины, переправившей участников «Битвы» в поместье! В истории с двумя убийствами подряд любая незначительная деталь может дать разгадку и оказаться важной.

Итак, начало. Где-то происходит (своевременный?) канализационный катаклизм… Эка говорила, что управляющая компания принадлежит ее деду… он всем хвосты накрутит… Из калейдоскопного кружения вырывается лицо нянюшки Анастасии… Тетя Настя встречает на