кого обидел? Ты учительницу? Или учительница тебя? Ах, учительница тебя обидела! А как же эта обида выглядит?!

Архипова незаметно оглянулась и увидела молодую женщину, которая разговаривала по телефону. Женщина была неприметной: одна из тех мам, которые, заспанные и усталые, с утра везут детей в школу. «Эта уже отвезла. Без ребенка едет», – отметила про себя Архипова и стала подслушивать дальше. Что-то заинтересовало ее в словах женщины.

– А как же выглядит твоя обида? – спрашивала та и тут же, видимо, повторила слова ребенка: – Большая, колючая, как солнце. Яркая, как солнце, твоя обида?

Маме что-то ответили, и она громко спросила:

– А где живет эта твоя обида? Яркая и колючая. В груди? в животе? или в голове?

«Что за хрень?!» – подумала Архипова. А женщина тем временем продолжала:

– Если она живет в голове, ты должна покашлять. А если она живет в животе…

«…ты должна пукнуть!» – продолжила мысленно Архипова.

– А вот если она поселилась у тебя в груди, надо взять ее пальчиками и вытащить оттуда. Сейчас я тебя научу, – говорила женщина.

Пассажиров в автобусе почти уже не было, а те, что были, слушали музыку в наушниках. Одна Архипова развлекалась этим разговором.

– Ты должна почувствовать тепло своих рук. Сложить пальчики так, словно тебе надо взять щепотку соли и дернуть себя за кофточку, там, где пуговицы. И это будет означать, что ты вытащила обиду из груди. Ну? Готова? Давай! Складываем пальцы в щепотку… и… вытаскиваем обиду! Теперь ее отбрасываем от себя! Фу, прощай, гадкая обида! Получилось?! Ура! – женщина прокричала на весь автобус. Наступила секундная тишина, после чего прозвучал вопрос: – А как тебя учительница обидела? – Наконец мама задала этот вопрос дочери. – Замечание написала? Что ты не сделала? Не выучила? А почему ты не выучила…

Архипова громко рассмеялась, потом повернулась к женщине:

– Скажите, вы это за деньги делаете? Или просто в жопу собственному ребенку дуете? Дети требуют совсем другого. Поверьте мне.

Архипова с удовольствием понаблюдала, как меняется лицо женщины, и вышла из автобуса. Правда, тут же обнаружила, что свою остановку проехала. «Ладно, вернусь пешком! Время еще есть», – сказала она себе. Путь до университета даже не заметила – вспоминала, как росла ее дочь. Она могла носить пальто не по размеру – все деньги уходили на лекарства. Уроки делала, сидя на полу. Вместо стола был табурет и противень из духовки – не было письменного стола. Вспоминала, как дочь бежала домой покормить бабушку, а потом через весь город ехала на дополнительные занятия. «Господи, какие обиды в виде яркого солнца?! Уроки, магазины, приготовить обед… Да она крутилась не меньше моего! Эти современные мамы в этой жизни все перепутали. И если уж на то пошло – не мать должна такими фокусами с ребенком заниматься, а посторонний профессионал!»

На кафедру она пришла в боевом настрое. Все были в сборе. Архипова медлить не стала. Обвела всех взглядом и очень коротко рассказала историю про маму и обиду в виде солнца.

– У меня есть еще один пример. Небезызвестные книжка и фильм «Республика ШКИД». Помните, там был преподаватель, которого очень полюбили учащиеся? Тот, который про курсисток песню пел? Так вот, я не приемлю такие заигрывания, и у меня на кафедре этого не будет. А еще в Пе́тре, этом чуде света, для туристов вывешены объявления: «Не покупайте ничего у детей. Они должны быть в школе». Эти примеры об одном и том же. О том, что в определенном возрасте для человека главное – учеба.

Архипова перевела дух и обратилась к Титовой:

– Юна Ильинична, вы же понимаете, что речь идет о вашем стремлении играть со студентами в околополитические игры? Про мероприятия в учебное время, про разговоры о текущем моменте вместо полноценных лекций по своему предмету? При всех вас предупреждаю: если это не прекратится, я поставлю вопрос о вашем увольнении. Причина? Профнепригодность.

Титова ничего не ответила. Не могла же она в сотый раз говорить одно и то же. Лушников сидел довольный, Ася старательно вела протокол. После решения некоторых организационных вопросов Архипова объявила, что отныне Ася занимает место Севы Шахрина.

– Пока мы еще имеем возможность видеть Севу, обращайтесь к нему по не решенным до сих пор вопросам.

Архипова изобразила на лице добрую улыбку и завершила заседание кафедры.

– Вы, Александра Львовна, были сегодня в ударе. По-моему, мы победили дракона, – сказал Евгений Петрович, заглянув чуть позже к ней кабинет.

– Не забывай – у дракона три головы и все огнем плюются.

– Ну, сегодня огнем плевалась ты.

– Я аккуратно. Чтобы не пожечь посевы, – рассмеялась Александра. Теперь, когда она сделала, что задумала, настроение было отличным. «Вот бы Сергей позвонил – счастье было бы полным», – вздохнула она про себя.

– Женя, как говорят в наших интернетах? «Что одному хорошо, то другому – мало».

– Да, есть такое. – Лушников уловил перемену в настроении Архиповой, задал незначащий вопрос и вышел из кабинета.

Ближе к вечеру Архипова позвонила подругам.

– Приезжайте с Поляковой ко мне, – сказала она Степановой, – я вас накормлю. И поболтаем.

Степанова хмыкнула:

– Полуфабрикатами? Как твоя Серафима уехала в Испанию, ты совсем перестала готовить!

– Верно! – Архипова засмеялась и добавила: – Я совсем недавно уже слышала о том, что питаюсь не так, как положено.

– О! Кто такой смелый? Он еще жив? – рассмеялась Степанова.

– Жив.

– Ладно, потом расскажешь, пойду собираться. В восемь у тебя.

Архипова отложила телефон. «Нет, ну почему он не звонит? Чем таким занят? Чем? На работе нет минуты набрать меня? Узнать, как у меня дела?» – Архипова решила немного себя пожалеть, а потом вдруг вспомнила, как Колесников рассказывал, что не имеет права брать на работу мобильник, а звонки во внешний мир нежелательны. «Господи, а я-то, дура, расстраиваюсь!» – В душе появилась надежда. «Вечером, когда придет с работы, приведет себя в порядок, приготовит себе ужин…» – Александра вдруг представила, как Сергей Мефодьевич тщательно, ровными кубиками режет себе салат, жарит рыбу так, чтобы не забрызгать жиром плиту, а потом все равно ее моет, драит, пока она не заблестит, словно новая.

«Господи, почему он мне кажется собакой?! – вдруг подумала Архипова. – Одинокой, брошенной собакой. Их всегда жаль. А я… Я – кошка. Кошки, даже бесхозные, имеют вид гордый и независимый».

Архипова еле-еле дождалась окончания рабочего дня. Уже по дороге в метро она на всякий случай позвонила Леле Поляковой.

– Полякова, сегодня в восемь у меня.

– Знаю, Степанова сообщила. Буду, – строго ответила Леля.

Дома у Архиповой царил порядок. Когда она, нагруженная пакетами, вошла в дом,