– В самом деле? – Глаза Оливии сузились от улыбки. – Означает ли это, что вы откажетесь от своей ковбойской шляпы в пользу цилиндра?

– В нем невозможно найти ничего хорошего. Он ни у кого не встречал такой милой улыбки, как у Оливии Шоу, и почувствовал, что стремительно движется по выбранному пути.

– Боюсь, это не так, если вам все еще требуются мои уроки.

– Поэтому я здесь.

Это было не все, но Джо не мог ей сказать, что пришел потому, что жаждал ее общества. Если бы он это сказал, она могла бы отшатнуться от их дружбы. А он стремился идти вперед. Сделать сильнее и глубже то, что их связывало. Сделать из этого то, что предвосхищали их поцелуи.

Не требовалось обладать даром предвидения, чтобы видеть, что им будет хорошо вместе. И дело было не только в поцелуях. Между ними возникла сердечная связь, о которой не говорил ни один из них, но которую чувствовали оба.

– Я все еще груб, как наждачная бумага, и буду благодарен всему, чему вы можете меня научить.

Она была бы рада, если бы ей удалось смягчить его острые углы. Хотя нельзя сказать, что ей хотелось убрать их совсем. В особенности привычку Джо подмигивать или то, как он носил свою ковбойскую шляпу, из-под полей которой лукаво поблескивали его глаза.

По правде сказать, Оливии нравилось его общество. И хотя она очень сожалела, что с ним случилось, крохотной каплей облегчения было то, что он не уедет в Америку. Почему бы это?

Если бы он быстро уехал домой, то избавил бы ее от боязни, что привязанность Виктора окрепнет настолько, что потом разобьет ему сердце. Потому что она не смогла бы объяснить маленькому мальчику, что он должен сделать выбор в пользу того, чтобы быть счастливым. Что ему нужно просто вытереть слезы и радоваться тому, что он вообще встретился с ковбоем. Оливия не смогла бы этого объяснить, потому что сама не видела в этом смысла.

Впрочем, чувствовать легкое головокружение от того, что барон Хейверсмир останется в Лондоне, тоже не имело смысла. И лучше бы ей не задумываться почему. Иначе что она могла бы обнаружить? Что, несмотря на страх отдать свое сердце мужчине, готова принять новый девиз?

Хм, и что тогда? «Танцуй, пока не споткнешься и не упадешь»? Нет, скорее «Танцуй так, будто никогда не споткнешься и не упадешь».

Да, если бы она приняла этот девиз, то ей больше понравилось бы второе. В нем куда больше надежды.

– Я совершенно уверена, что вы отлично справитесь.

– Я тоже, но только под вашим руководством. – Джо озабоченно сморщил лоб, отчего в уголках его глаз появились очень симпатичные морщинки.

На самом деле у нее не было выбора, признавать это или нет. Это был факт, о чем говорил участившийся пульс и тепло, разлившееся внутри. Если бы она могла выбирать, то предпочла бы не чувствовать этот трепет.

В самом деле?

Конечно! Если бы, конечно, не приняла новый девиз.

– Мне надо ехать на север, в Хейверсмир. Не хотите ли вы с Виктором поехать с нами? Я имею в виду, что Ma, Розалин и мистер Боумейер тоже поедут.

Поехать с ними? Как такое возможно? Какая глупость. И зачем он это предложил?

– Почему вы должны ехать? – спросила Оливия вместо того, чтобы спросить: зачем ехать ей. – У вашей сестры середина сезона. Мне кажется, неразумно покидать Лондон в такой момент.

– В поместье неприятности. Так мне сказали. Но вы мне нужны. Мое обучение не закончено.

Почему он так на нее смотрит? С таким выражением, словно взывает к ее чувству долга.

– Управляющий прислал письмо моему отцу с просьбой приехать как можно скорее.

– Но почему? – Оливия спросила, почему управляющий так встревожен, хотя на самом деле ей хотелось знать, почему он хочет, чтобы она поехала с ним.

– Мост оказался поврежден, и несколько ягнят упали в реку.

– Их спасли?

– К счастью, да. Проблема в том, что мост повредили намеренно. Управляющий обеспокоен, поскольку раньше ничего подобного не случалось. – Лицо Джо стало строже. – В реку могли упасть дети. Я должен разобраться, в чем дело.

Каким бы тревожным ни было положение дел, это еще не означало, что она может забыть о своих делах и запросто взять и уехать. Как это скажется на Викторе? Впрочем, ее сын был бы в восторге от такой поездки.

– Я счел бы за огромную любезность, если бы вы согласились поехать… и продолжить наши занятия. – Протянув руку, Джо сжал ее ладонь и подмигнул.

«Танцуй так, будто никогда не споткнешься и не упадешь», – шепнул тихий голосок в голове. Но если он звучал в голове, значит, она еще не приняла девиз, а только думала об этом.

– Может, нам стоит оставить занятия, пока вы не вернетесь?

Он покачал головой:

– Нет, я медленно учусь.

– Только когда не хотите этого делать. В противном случае вы достаточно восприимчивы.

О! Ее рука! Она по-прежнему спокойно лежала в грубой руке ковбоя. Плохо дело. Она определенно не собиралась этого допускать. Оливия убрала руку.

– Подумайте о Розалин. Ей нужно, чтобы у меня были хорошие манеры.

Джо слегка откинулся на спинку стула и, скрестив на груди руки, посмотрел на нее. В уголках его рта проглядывала легкая дразнящая усмешка. Оливия порадовалась ей, потому что, несмотря на свой бравый вид, она знала, как глубока его скорбь.

В то же время уже одна эта усмешка могла стать достаточной причиной, чтобы не ехать. Этот человек был соблазнителен, как вторая порция торта. Хуже, как поцелуй под дождем. Она не успеет оглянуться, как начнет «искать во всем хорошее», а в действительности споткнется и упадет.

– Я не сомневаюсь, что вы справитесь и без меня. Джо скрипнул ножками стула по полу. Усмешка исчезла с его лица.

– Вы должны поехать со мной. Помимо всего прочего, я не оставлю вас здесь одну с Уэйверли.

– Я в состоянии справиться с ним.

Хотя, если оглянуться назад, в парке графини это ей не очень удалось. Каждый раз, когда этот человек ее преследовал, его отпугивало только присутствие Джо. Ее острый язык был недостаточно сильным оружием против маркиза. Напротив, он только подстегивал желание этого негодяя заполучить ее. Уехав в Хейверсмир, она чувствовала бы себя гораздо безопасней. А значит, и Виктор тоже.

Так что же выбрать? Обучать красивого ковбоя искусству светского обхождения или отбиваться от пускающего слюни развратника? Что бы она ни сделала, Оливия рисковала упасть. Но, учитывая все обстоятельства, она скорее упала бы в объятия Джо, чем в лапы маркиза.

– Вы поедете? – спросил Джо, поставив локти на стол и наклонившись вперед.

Он хотел поцеловать ее. Оливия почувствовала, как сгустился воздух между ними. Ей тоже этого хотелось.

Она резко встала, потому что если ей нужно научиться противостоять этому человеку, то сейчас самое время начать. Если она не сможет, то ее положение безнадежно, и не важно, поедет она с ним или нет.