Валентин тоже шел без проблем, время от времени подмигивая Але и подтрунивая над Зубковыми. Кирилл не подавал признаков эмоциональной жизни. По его лицу было невозможно понять, о чем он думает. Ощущение было, что он вообще не здесь и не сейчас. Вовочка поначалу пытался балагурить, но быстро выдохся, во всех смыслах. Альбина могла поставить на то, что третьим «сольется» рыжик. Но судьбе было неугодно подтвердить или опровергнуть гипотезу. Потому что тропинка неожиданно вывела «туристов» на стоянку. Место было расчищено. Отдельно организовано костровище и неподалеку от него из досок сколочен стол с лавками под навесом. В общем, все необходимые минимальные условия для ночевки.

Мужчины с деловым видом стали разбивать лагерь. Особенно старался Савелий Иванович. Палатки прекрасно установились бы без его ценных указаний, но тогда куда девать Экспертное Мнение и Руководящий Потенциал? Выбросить за ненадобностью? Жалко же.

Девушек пристроили к кухне.

Удивительно, но все трое, даже Соня, знали, с какой стороны держаться за нож. Валентин показал, где находится ручей, и принес оттуда воды. Развели костер. В котелке побулькивала картошка. Казалось, жизнь налаживается...

— …Лавровый лист нужно ложить за десять минут до конца готовки! — настаивала на своей правоте Соня, понятное дело.

— Не «ложить», а «класть»! И не за десять минут до конца готовки, а за пять минут до еды! — спорила с нею Женя.

О, Боже! А ведь всё начиналось так хорошо! Они дружно почистили картошку, морковку, порезали лучок… Собственно, с лучка-то всё и началось. Солить при жарке или не солить — это же экзистенциальный вопрос! Вопрос жизни и смерти! Жарился лучок, покромсанный пиратским, почитай, резаком, на невероятной приспособе из трех камней и пяти матов, в старой чугунной сковородке размером с блюдце. Шкварча под аккомпанемент разборок. Аля сама его чуть не посолила, но Женя успела раньше. На Алино счастье. И взялась за морковку. И дальше началось: как резать морковку. И почему резать, а не тереть. Тут и Валентину досталось. От Сони. За то, что терку не взял. Валентин, понятное дело, поинтересовался не нужно ли было с собой кухонный комбайн взять? И кофемашину. Потом от Сони влетело Зубкову, за то, что расселся за столом как барин и посмеивается. И Вовочке от Евгении за соломоново, с его точки зрения, решение, морковку так бросить, без пережарки.

Короче, к обеду готовы были все. В смысле, совсем готовы. На медленном огне крестового похода всех против всех. Кроме Добермана и Кирилла, которые сначала копали яму под туалетную палатку, а потом ходили за дровами и потому не участвовали в Королевской битве. Но и они догнались в процессе. Сава поинтересовался у Кирилла, как можно есть такую переваренную и пересоленую картошку. Тут даже Алю прорвало. Она посоветовала картошку на место поставить и сразу переходить к сладкому — водке. Что сказали Соня и Евгения, в приличном обществе не повторяют. Зато выяснилось, что в команде они играют мастерски, когда есть против кого. С главтроллем и Кириллом за компанию девочки даже гуманно обошлись. Могли бы и тарелки с горячим на уши надеть, судя по температуре за столом. Вовочка, как обычно, попытался выступить миротворцем, за что был причислен к вражеской коалиции и расстрелян лизоцимом из двух орудий массового поражения. Потом девочки припомнили Валентину отсутствие кофемашины. Последним, по гендерному признаку, к противникам был отнесен Доберман. Ему были выставлены обвинения в том, что он не помогал в готовке.

— "Спарта!" — тихо прокомментировал Алексей, который почему-то оказался рядом с Альбиной. Видимо намекал на явное численное преимущество врага и слепую храбрость отгавкивающихся.

— Что?.. — переспросила София, повернув к Маркелову ухо. «Чтобы лучше тебя слышать, дитя мое».

— Говорю, ужин должны на себя взять мужчины, я так считаю, — спокойно ответил Алексей. — А, мужики?

— Я, чур, готовлю водку, — предложил Зубков.

— Это как? — полюбопытствовал Кирилл, который за время столовых разборок даже не успел испугаться.

—  По собственному рецепту, — Сава вознес в небо указательный палец. — Четыре часа отмачиваю в ручье…

— А не много — четыре? — разговорился безопасник.

— Много, — кивнул Зубков. — Кирилл, много! Три часа в ручье, братан. — Кто последний, тот и моет, — быстро дохлебал он «переваренную и пересоленую» картошку и выскочил из-за стола.

— Кому-то было бы неплохо маникюр зубов провести, — в воздух бросил Алексей, поднимаясь. — Хозяюшки, спасибо за вкусный обед.

— Нет уж, каждый моет за собой, — не согласилась Аля.

— А котелок — мужчины, потому что их больше, — постановила Соня, надув губки. — А что у нас на ужин?

— Рожки с тушенкой, — «обрадовал» Тин.

— Я не ем рожки! — завела волынку Зубкова.

— Не проблема, еще есть вкусная водка! — ответил угадайте кто.

— Еще есть мясо под рашпер, — напомнил Алексей.

Соня продолжала дуть губы.

— А тебя мошка за губу укусила! — обрадовал ее Сава.

— Где? — вспыхнула супруга.

И правда, слева губа начала наливаться.

— И зачем нужно было на силикон деньги тратить, когда можно было пару мошек подсадить, — посетовал с безопасного расстояния Зубков.

Дальше начались возмущения в адрес Небесной канцелярии и Али, которая вместо того, чтобы снимать безупречную на начало похода Соню, занималась всякой фигней. А она, Соня, набрала специально всяких футболок и блузок для фотосета.

— Я, пожалуй, прогуляюсь вокруг, поищу пока интересный фончик, — поднялась из-за стола Яницкая, прихватывая тарелку.

— А чего искать, вон он, — Зубков ткнул пальцем в сторону смутно видневшегося из-кустов туалетного шатра.

— Если бы я снимала вас, лучшего фона бы не нашла, — уверила его Аля.

— Не стоит беспокоиться, — зло блеснул глазами Сава. — Тебя, Алечка, я готов обслужить бесплатно.

Альбина открыла рот… и закрыла. Это ему еще не наливали. Надо ей врагов наживать?

— Совсем с деньгами напряг? — Маркелов сочувственно похлопал бизнесмена по плечу. — Идемте, Альбина. Покажете, где посуду мыть.

Как это в стиле Добермана! Пошел за Алей к ручью. Молча. Молча вымыл тарелку с ложкой. И пошел назад. Молча. Нет, ну кто он после этого, а?

— Алексей, мне нужно до своих вещей добраться, — бросила Альбина ему вслед, догоняя.

— Конечно, — улыбнулся Алексей, отряхивая посуду. — Моя сумка к вашим услугам.

Палатки стояли в рядок, как в скаутском лагере, по линеечке. Вещи Алексея обретались в крайней левой, той, что выходила к лесу боком. Задом-то все к лесу стояли. «Девочкам» выделили следующую по счету, что Яницкую абсолютно устраивало. Рядом с Доберманом она чувствовала себя… Нет, не спокойней. Вот именно спокойнее рядом с ним она себя не чувствовала. Но защищеннее — да, однозначно.