сближения с мифологическими генеалогиями. Затем, так как инициатива учреждения всех важнейших и древнейших богородичных праздников принадлежала церкви восточной, нам, по обычаю, недостает и в этом случае точных исторических известий. Особенным, по-видимому, рвением в деле установления почитания Божией Матери отличалась древнеегипетская церковь, и в коптских календарях на каждый месяц, на двадцать первое число, полагается память Владычицы Девы Марии, что соответствует 15 числу Юлианского календаря.

Кроме того, как известно, Божией Матери вообще была посвящена с древнейших времен суббота и субботняя церковная служба. Древнейшее указание на богородичные праздники относится, однако, уже к 500 году[95]. По-видимому, наиболее древним и наиболее точно установленным праздником был праздник Успения Божией Матери, установленный на 15 августа, как в Палестине, так равно и в Западной церкви, до Испании включительно. Понятно также, что богородичные праздники уже в древности образовали между собой известный цикл, рассчитанный на весь церковный год, как, например: «Благовещение» по празднику «Рождества», «Зачатие Богородицы» по празднику «Рождества Богородицы».

Три праздника: Рождество Божией Матери, Благовещение и Успение, выступают в истории праздников одновременно уже в VII веке (есть указание, что праздник Благовещения восходит до пятого века), и в конце этого столетия даже на Западе, праздник Зачатия – в конце X века или в XI столетии, Вход во храм – уже в XII веке, как равно и другие второстепенные богородичные праздники. Четыре праздника: Рождества Божией Матери, Благовещения, Сретения и Успения Божией Матери – исключительно греко-восточного происхождения и перенесены на Запад сперва в Рим, а вместе с Римской литургией приняты затем и вне Италии.

Празднества, учрежденные в Юстиниановской церкви Божией Матери в Иерусалиме, и годичное празднование ее освящения подали повод к установлению празднества 21 ноября: εἰσόδια τῆς Θεοτόϰου.

Праздник Успения Богоматери (ϰοίμησις, dies Dominae, dormitio, planctus Dominae Mariae, assumptio) возник, по обычному взгляду, первоначально в Иерусалимской церкви, быть может, уже в IV веке, и становится известным в V и VI столетиях, но только при Маврикии (582–601) окончательно установлен на определенный день 15 августа (ранее 18 января). Установив безгрешность Богоматери, греко-восточные церковники (Ефрем Сириянин, Епифаний) провозгласили нетленность смерти ее, причем особенно решительную роль в этом сыграло открытие в средине V века гроба Богоматери, ставшего в конце века предметом церковного почитания.

Легендарное сказание V века (основная книга: De transitu b. M., Коптские сказания, сирийские стихи V века и пр.) и ряд версий, относящихся к VI и VII векам, взаимно слившись, установили предание о взятии Божией Матери после смерти, Спасителем или ангелами, на небо из Вифлеема, или с горы Сиона, или из Гефсимании. Перед смертью Мария находится на попечении трех дев, окружена вечным почитанием и представляет собой христианскую церковь, «царство небесное», образ «Святого Духа».

Спаситель является к смертному одру ее, окруженный сиянием, как на горе Фаворе, или на херувимах, держа в руке знак креста. Апостол Фома один видит возносящуюся Марию и получает от нее пояс. Мария поселяется в раю до дня общего воскресения, и ангелы служат ей; от Сына она принимает светлый венец[96]. Как видно из этих подробностей, именно сирийские, коптские и арабские сказания легли в основу иконографии «Успения Божией Матери», а равно и иконных его изображений.

Почитание пресвятой Девы Марии пошло на Востоке по пути почитания «памятей» мучеников, т. е. сосредоточивалось сначала именно в местах, где эти «памяти» были и прославлялись местными праздниками. Этот путь указывается и самыми памятниками и совершён был в течение V века. Последнее обстоятельство находит себе любопытное подтверждение в древнейшем паломничестве в Святую Землю, совершённом в конце (быть может, даже до 380 г.) IV века неизвестной поклонницей[97], пришедшей на Восток с Запада и сообщившей свои записки сестрам по благочестию: эта паломница, усердная и в хождениях и в записях, отметила как все виденные ей «памяти» ветхозаветных патриархов: Адама, Аарона, Авдия, Авраама, Амоса, Иосифа, Моисея и пр. и пр., так и церкви, большие и малые: Иоанна Предтечи, апостола Фомы, св. Лазаря, евангелиста Марка (в Александрии), евангелиста Иоанна Богослова в Эфесе, Анны пророчицы, св. Феклы и пр., но нигде не упоминает ни одной памяти Девы Марии. Паломница знает в Иерусалиме церковь Воскресения (Анастасис – круглая), Мартириум (базилика Константина), церковь «за крестом», или церковь Голгофы, церковь на Сионе (две церкви – в память явления Спасителя ученикам и Сошествия Святого Духа), на Елеоне (Вознесения, Ἐμβώμιον) и в Вифлееме (не под именем Божией Матери). То же отсутствие почитания «памятей» Марии наблюдается и на всех путях паломницы по нижнему Египту до Мемфиса и Александрии и, тем более, в Сирии и Малой Азии.

Между тем, имеется точное свидетельство Евсевия Памфила (Жизнь Конст. III, 43), что еще императрица Елена «место рождения Богородицы» украсила удивительными памятниками, всячески приубирая священную пещеру, а сам Константин почтил ее вкладами и утварью и завесами (это было в 335 году, а Бордосский путник, бывший в Вифлееме в 333 году упоминает только базилику: ibi basilica est facta jussu Constantini). Итак, главным «памятником» Девы Марии и Божией Матери на Востоке был в начале V века храм Рождества Христова в Вифлееме, вообще называвшийся «церковью Богородицы Девы Марии», как свидетельствуют Евсевий и Сократ, церковные историки. Некоторым дополнением служит свидетельство известного Кирилла Скифопольского в житии Феодосия, каппадокийского отшельника, о благочестивой Гикелии, которая построила еще во времена императора Маркиана храм во имя Марии в местечке Палеон Кафисма, на пути из Иерусалима в Вифлеем. Та же благочестивая жена из первых применила обычай совершать празднование Сретения Господня со свечами[98].

«Записка о святых местах» архидиакона Феодосия[99] относится, по общему мнению, к 530 годам, но вспоминает времена императора Анастасия и потому Палестину еще конца V века. По его свидетельству, на горе Елеонской уже в это время было настроено двадцать четыре церкви. Пусть многие из них были только часовнями или даже усыпальницами, – все же число это велико сравнительно с пространством этого холма. Недаром на этой горе при добром желании, как говорят, везде можно найти мозаические полы. Феодосий знает 1) Сион, уже как «матерь всех церквей» – так обширна была тогда эта церковь. Далеe, 2) на месте Овчей купели у Феодосия находится «церковь Св. Марии Матери Господней». На том месте, где Господь умыл ноги своим ученикам, в Иосафатовой долине, и где Он совершил с ними вечерю, также была 3) « церковь Св. Марии Матери Божией», a место это