можешь застрять внутри. Затем он повел меня вниз по коридору к закрытой двери. — Это «музыкальная комната», — объявил он, пальцами показывая кавычки.

Он открыл дверь, и передо мной открылась одна из самых красивых комнат, которую я когда-либо видела. Мне показалось, что я попала на страницы романа Викторианской эпохи.

— Боже мой, — сказала я приглушенным голосом. Нужно говорить тихо, когда находишься в такой комнате.

У огромного эркера стоял величественный рояль. На стойках по другую его сторону располагались три разные гитары и еще один струнный инструмент — как я полагала, но не была полностью уверена, — это была виолончель.

— Ребят, у вас музыкальная группа или что? — спросила я.

Джереми засмеялся.

— Не совсем. Когда мы были маленькими, мама заставляла нас ходить в музыкальную школу. Мы все играем на гитаре, а Дэниел — еще один мой брат, которого здесь нет — мы с ним посещали уроки фортепиано. Мы больше не играем, но играет мама.

— Получается, Брэдли не играет на фортепиано?

— Он пытался, но у него не получилось продвинуться. Хотя он играет на барабанах. Мама положила этому конец, когда здесь появилась барабанная установка.

Я засмеялась, мои руки сомкнулись под подбородком, пока я оглядывала книжные полки, расположенные вдоль стены. Они были необыкновенными. Сводчатый потолок должно быть находился на высоте пяти метров, а темно-красные полки поднимались к нему по обеим сторонам комнаты. У полки была одна из тех прикрепленных, раздвижных лестниц, какие можно увидеть в фильмах. Позади нас три коричневых, кожаных дивана в форме U обращались к широкому, каменному камину.

Я обошла фортепиано, чтобы заглянуть в окно.

— Задний двор огромен, — отметила я.

— Да, он приличного размера, полагаю. Там не так уж и много осталось зеленой лужайки, как было прежде. Теперь там главным образом занимает место внутренний двор и сад. Мама та еще садовница, — объяснил он. — Она почти все торжества проводит там.

— Вау, здесь нереально, — отметила я. — Должно быть удивительно жить здесь.

— Да, есть свои плюсы, — ответил Джереми немного задумчиво. — Для первого этажа это в основном всё. Брэд с Пенни вероятнее всего в гостиной, если ты хочешь вернуться.

— Да, конечно. Вообще-то, если ты не возражаешь, можно я зайду в туалет? — спросила я.

— Конечно. Не забудь про дверь. Гостиная прямо вон там, — сказал он, пока мы возвращались обратно в прихожую, и указал на ряд закрытых, застекленных дверей.

— Хорошо, спасибо.

Прислушавшись к предупреждению Джереми, я оставила дверь туалета открытой. Я взглянула на себя в зеркало. Цвет щек кричал: «Беспокойство». Все были дружелюбными и добрыми, но сам факт того, что я находилась в семейном доме Дэниела — нет, нужно подчеркнуть, в его семейном, роскошном особняке — всё было чуточку ошеломляюще. Я взяла горсть салфеток, опустила их под холодную воду и промочила теплое лицо.

Пока я держала комок холодных платков у щеки, я услышала звонок передней двери и голос декана Гранта:

— Я открою. — Его ботинки прогремели вниз по лестнице, и затем в прихожей раздался его удивленный голос. — Дэниел! Что ты здесь делаешь?

Мое отражение в зеркале переросло от беспокойства в ужас.

Дэниел!

Чёрт. Возьми. Твою. Мать.

Дэниел пришёл домой?

Разве он не должен быть в Оттаве?

О, чёрт, чёрт, чёрт. Это было не хорошо!

Я перенесла вес на другую ногу и зажевала большой палец, пытаясь решить, что делать дальше. Я замерла, пока прислушивалась к разговору в прихожей.

— Прости, Дэниел, — сказал его отец. — Я не хотел, чтобы это прозвучало, будто мы не рады тебе, но…

— Нет, пап, все в порядке. Уверен, я — последний человек, которого вы ожидали увидеть, — сказал Дэниел. — Я пытался позвонить, но линия постоянно была занята. Я оставил сообщение. Планы в Оттаве провалились.

— Ох, как печально. Я знаю, ты с нетерпением ждал этой поездки. Ну, тем не менее, будет прекрасно, что все соберутся вместе, особенно сейчас, когда Брэдли вернулся. По правде говоря, к нам присоединится ещё кое-кто, с кем я хочу тебя познакомить. Ты уже мельком встречался с ней, вообще-то, пару недель назад в моем офисе. Ты помнишь Обри?

— Обри? Что? Не Прайз же, — услышала я голос Дэниела.

— Да, это она, — ответил его отец. — Помнишь, я говорил тебе, что хочу познакомить тебя с ней? Она очень приятная девушка. Как я и говорил раньше, я думаю, что у тебя с ней много общего. Она трудолюбивая, умная и привлекательная…

— Боже, пап, о чем, чёрт возьми, ты думал? — зашипел Дэниел.

Теперь моё лицо пылало, я прислонила лоб и руки к двери. Декан Грант хотел, чтобы я встретилась с Дэниелом? С одной стороны я была в восторге от этой мысли, но с другой стороны меня мучало беспокойство в голосе Дэниела, не говоря уже о моём затруднении. Я не могла вечно находиться в туалете, но я также не могла выйти посередине их разговора.

Их резкие голоса приближались к ванной комнате, пока они шли из прихожей, подальше от кухни и гостиной, чтобы поговорить наедине, не осознавая, что уходя от чужих ушей, на самом деле они подходили всё ближе ко мне. Они стояли прямо у двери, и я теперь в буквальном смысле была заперта в туалете.

— Дэниел, успокойся, — сказал его отец. — Я не уверен, что тебя так расстраивает. Она проводит эту неделю в одиночестве, и я пригласил ее к нам на ужин. В чём проблема?

— Она в моем классе, пап — в классе старшекурсников Мартина. Я — её ассистент преподавателя, ради всего святого…

Истерический шёпот Дэниела заставил меня съежиться. Становилось немного странно. Он, казалось, определенно преувеличивал.

— Что? Дэниел, почему ты не сказал мне, когда я упоминал о ней раньше? — спросил декан Грант, также встревоженно.

— Я не знаю. Наверное, я думал, что ты взбесишься, зная, что до этого ты говорил о ней, а затем ты узнаешь, что она в моем классе. Но сейчас это уже неважно, не так ли?

О, Боже мой! Так поэтому он попросил меня не говорить отцу, что он был моим ассистентом преподавателя. Его отец уже посеял зерно обо мне в свою голову. Неудивительно, что он запаниковал, когда связал всё вместе.

— И что она сказала, когда ты пригласил её сюда? — спросил Дэниел отца.

— Поначалу она противилась этой идее, но я смог её уговорить, — объяснял декан Грант. — Я сказал ей, что ты будешь в Оттаве в эти выходные, так что приготовься. Она будет удивлена тебя увидеть.

— Ну, может быть, мне стоит уйти сейчас, прежде чем мама — начал Дэниел,