из друзей, но я не сожалею. Негативное отношение — это то, что иногда проходит, смерть же, увы, необратима.

Лисса сжимает губы, тяжело дышит. Она не спорит — но и не принимает.

— Именно я предлагал переместить ее подальше, но никто не поддержал идею. Тогда вам казалось, что рисковать не стоит.

В глазах девушки — боль и глухая злость. Лисса качает головой, обходит меня и шагает на следующее занятие — на «массивы». Однако меня результат разговора не устроил, поэтому я дожидаюсь, пока пятерка соберется в аудитории, и захожу туда последним. Они сидели по местам — Лисса, Апелий, Жулай, Сеона, — молчаливые, сосредоточенные, настороженные. Остальные пятеро не посвященных в драконью тайну практиков тоже были здесь, но другого варианта побеседовать с четверкой в ближайшее время не выпадет, потому плевать на лишние уши.

Я подошел к кафедре, встал за нее. Провел пальцами по пыльному деревянному краю, посмотрел на товарищей (или «товарищей»?) и произнес спокойно, но достаточно громко, чтобы даже те, кто не хотел слушать, услышали:

— Раз вы меня избегаете и считаете злом во плоти, предлагаю поочередно высказать претензии. — Я выдержал паузу, глядя на каждого из них по очереди. — Что, нет желающих? Тогда начну я. Вы считаете, что я поступил неправильно. Что я лишил вас выбора, что поступи мы тогда иначе, было бы лучше. А я предал вас, струсил. Верно?

Тишина. Жулай скрестил руки на груди, будто хотел отгородиться от меня. Апелий смотрел куда-то в сторону, а Сеона нервно теребила рукав. Никто не собирался начинать.

А, нет! Лисса резко подняла голову и метнула в меня взгляд, полный ярости.

— Ты даже не представляешь, насколько ты прав! — выпалила она. — Ты лишил нас выбора! Ты просто решил за нас, как будто мы дети!

После этого остальных как прорвало:

— Именно! — поддержал девушку Жулай. Голос парня стал низким и глухим от сдерживаемой злости. — Ты даже не дал нам шанса! Ты просто вырубил меня!

— Ты даже не удосужился объяснить нам свои действия, — мрачно сказал Апелий. — Просто сделал то, что считал нужным, и запретил нам вмешиваться.

— То есть, вы были готовы столкнуться более чем с двадцатью наемниками, но со мной — нет? И вас остановил запрет одного человека?

Разразился новый шквал обвинений. Я выслушал их молча, давая им выговориться. Когда поток обвинений начал стихать, я сказал:

— Хорошо. Вы высказались, теперь моя очередь. Я понимаю вашу злость, обиду. Вы чувствуете себя преданными. Но это лучше, чем если бы вы умерли. Кто считает, что его навыков было бы достаточно, чтобы остановить практиков, может выйти против меня на дуэли. Я докажу вам глубину этих заблуждений.

Тишина повисла в комнате. Никто не ответил.

— Молчите? Тогда давайте поговорим о том, что произошло благодаря мне. Во-первых, мы забрали яйцо дракона. И я вчера говорил с мастером Линем. Он подтвердил: секта не против вырастить из этого яйца дракона. И этим будете заниматься вы, — добавил я. Потому, что у меня на это нет времени, — Потому, что я вам доверяю. Во-вторых, за вчерашний день я успел разобраться, что за наемниками стоял Ян Стап. И он больше не представляет угрозы. Пока вы заламывали руки и сетовали на несправедливую судьбу, роняли слёзы и злились на меня, я помог отомстить. Но вы до сих пор недовольны и вините меня, я правильно понимаю?

Они молчали, но теперь взгляды обрели некую задумчивость. Практики переосмысливали произошедшее.

— Без меня вас бы покрошили техниками охотников, — продолжил я спокойно. — Но благодаря мне вы остались живы. Более того: теперь у вас есть шанс вырастить настоящего дракона. Это больше, чем кто-либо из вас мог бы представить. Советую вам хорошенько над этим подумать.

Тут вошла преподаватель, и мне пришлось занять свое место.

Во время занятия я быстро справился с заданием Мэй Лань, потом — справился с дополнительным заданием, и теперь сидел в аудитории, лениво водя пером по краю листа, рисуя не то бессмысленные каракули, не то узорчатую вязь.

Мысли снова блуждали. На этот раз я анализировал полученные от Ян Стапа знания, раскладывал по полочкам нужное и уничтожал то, что не пригодится.

Сожалел, что мне не удастся забрать органы дракона, даже несмотря на то, что я взял информацию о них у Ян Стапа.

Во-первых, органы должны отправиться в Лиангчжоу, мне же нужно в Вейдаде — и это важнее. Во-вторых, скорее всего ящики с ценным грузом по оговоренному адресу и не отправятся. Наёмники, узнав о смерти Ян Стапа, наверняка пересмотрят заключённый с ним договор. Скорее всего, они просто исчезнут из города, прихватив с собой его долю органов, общая стоимость которых тянет на тысячу, а то и полторы золотых.

Впрочем, возможно, не всё потеряно. Часть груза могут продать здесь, а значит, есть шанс, что кое-что окажется в лавке Додонева. Тогда я смогу выкупить хотя бы часть ингредиентов и использовать при варке зелий.

Глава 14

Додонев все-таки заполучил часть ингредиентов, которые достались наемникам от дракона. Правда, не всё: как я понял, органы, кости и большая часть чешуи отправятся в столицу, где их продадут по максимальной цене. Возможно, даже устроят аукцион. Но кровь, мясо и немного чешуи Додонев достал. И кровь у него я купил.

Кстати, это первый ингредиент, описание которого я увидел в сноске.

Драконья кровь.

Качество: редкий ингредиент.

Кровь, циркулировавшая по венам духовного существа ранга «Вожак». Содержит огромный запас энергии.

Я взял всего три литра за семь золотых монет. Деньги у меня были, а Додонев на удивление не заламывал ценник на такую редкость. Разумеется, с разницы между ценами купли и продажи он монет поимел, но все же зверствовать не стал. Видимо, понимал, что кроме меня за такими дорогими ингредиентами в лавку секты вряд ли кто-то заглянет. Ну разве что Сталевар или Альф Нисен. Но и крови на продажу было побольше трех литров — им определенно хватит.

Додонев знал, что я умею обращаться с ингредиентами даже гораздо худшего качества. Он видел мои зелья — те самые, которые я варил из (почти) мусорных компонентов. И, что самое интересное, он их потом с удовольствием покупал. А судя по тому, что обнаружились они у Ян Стапа, он явно перепродавал их желающим.

И вот я направляюсь в лабораторию, держа в руках трехлитровую банку