По какому-то невообразимому стечению обстоятельств в Архангельске не оказалось ни одного места в мало-мальски приличной гостинице, кроме этого двухместного номера с одной двуспальной кроватью, в котором они и остановились. Такого небольшого, что даже раскладушка в него не влезла, по утверждению сотрудников гостиницы, несмотря на то, что Айрин всячески упрашивала об этом девушку, оформлявшую их заселение. При этом в номере с легкостью помещалось два кресла, журнальный столик, бюро и багажница. Только поменять весь этот скарб на еще одно временное спальное место никто не захотел.

Поначалу Айрин думала отказаться от комнаты и поискать еще что-то. Возможно, даже не в самом городе, а рядом. Но поразмыслив, решила остаться – очень уж не хотелось передвигаться в такую непогоду, пусть и на такси. Тем более Дэниел, когда выяснилось обстоятельство с отсутствием номеров, пообещал ей, что будет спать на кресле. Или на кровати, но в другом углу, на самом краешке. Голосом, от которого у нее опять побежали мурашки по коже.

В номере оказалось очень уютно и тепло. Бежевая органза на окнах и кофейные портьеры, такое же покрывало на кровати и светлая мебель. Войдя в номер, Айрин сняла пальто и обувь и взяла чемодан, чтобы поднять его на багажницу.

– Дай мне. – Дэниел попытался взять у нее из рук чемодан, чуть коснувшись руки, от чего Айрин вздрогнула.

И он тут же решил, что ей неприятны эти прикосновения.

– Я сама! – Она снова потянула сумку вверх.

– Мужчина здесь я, – тихо, но настойчиво ответил Дэниел. – Или ты забыла?

– Я справлюсь.

– Нисколько в этом не сомневаюсь. Но не дам тебе таскать сумки и делать какую бы ни было тяжелую работу, пока я рядом.

Айрин кивнула и передала ему чемодан. Наверное, он прав. Даже скорее всего – прав. Просто она всегда полагалась на себя и сейчас ей сложно перестроиться. И еще сложнее будет вернуть все на круги своя, когда она вернется в Нью-Йорк и заживет обычной для себя жизнью.

Айрин присела на краешек кровати. На удивление та оказалась удобной и достаточно жесткой, и Айрин даже пожалела, что ей придется спать на полу. Да, она решила, что будет спать на полу. Решила, пока они поднимались в лифте вместе с багажом и носильщиком и ей пришлось встать рядом с Дэниелом, как она ни старалась отодвинуться в дальний угол – слишком мал был лифт для ее манипуляций.

Только вот ее задумка не удалась. Как только она начала исследовать шкаф на предмет наличия дополнительных одеял и сооружать себе постель на полу, Дэниел подошел к ней и спросил:

– Что это ты делаешь?

– Собираюсь лечь спать.

– На полу?

– Да. Думаю, это будет более удобно, чем в кресле.

– Осень и можно простудиться. Ложись на кровать.

– Это неудобно… – Она собиралась добавить еще что-то, но правду говорить не хотела, а обидеть боялась. Но на удивление, Дэниел не стал требовать от нее объяснения причин.

– Ты права, нам не следует занимать одну кровать. Но раз так получилось, на полу буду спать я.

– Сейчас осень и ты можешь заболеть.

– То есть я могу, а ты не можешь? Так это понимать?

– За себя я отвечаю. Я взрослая и расплачиваюсь за последствия своих поступков.

– А я значит малыш? – скептически произнес Дэниел.

Так он и знал – она все еще считает его тем юнцом, которым он был, когда она заканчивала школу! Мальчиком, который боялся даже подойти к той, которая ему нравится, не помышляя о том, чтобы заговорить с ней. Но он сильно изменился с того времени и намерен доказать это ей.

– Нет, я этого не говорила, – Айрин покачала головой. – Я думаю, что это совсем не так. Это определение подходит тебе меньше всего. Но это я предложила жить в этой гостинице. С одним номером на двоих.

– А я согласился, – настойчиво произнес Дэниел. – Так что я тоже отвечаю за свои поступки.

Он спокойно взял у нее из рук одеяла, которые она планировала постелить на пол, и направился к креслу. Сдвинув их и журнальный столик вместе наподобие кровати, благо столик оказался одной высоты с креслами, Дэниел расстелил на них одеяла и положил подушку, которую Айрин ему любезно протянула.

В ту, их первую ночь в номере, она плохо спала. Несмотря на перелет, связанную с дорогой усталость и моросящий за окном дождь, словно решивший сжалиться над этим городом и устроить ему передышку хотя бы ночью, перейдя из непроглядного ливня в мелкую морось. Лежа на кровати с закрытыми глазами, Айрин все пыталась определить, спит ли Дэниел, беспокойно прислушиваясь к его дыханию и коря себя за то, что позволила ему настоять на своем в вопросе выбора места для сна.

Утром он, к ее удивлению, был бодр и выглядел совершенно выспавшимся. Но Айрин все равно решила дать ему передышку и отправилась на поиски одна, решив в этот раз не поддаваться на его уговоры.

Следующие дни они потратили на розыск. Вернее, в первый день Айрин попыталась сделать все сама. Но поняв, что даже быстро просмотреть картотеку имеющихся документов в одиночку ей не удастся, следующим утром она нехотя позвала с собой Дэниела.

Но им не удалось найти ничего – ни таинственного мистера Винда Вандеринга, ни кого-то с такой же фамилией, ни малейшей зацепки. За целую неделю. Они перерыли гору документов, книг с записями – полный ноль.

Положение усугублялось тем, что все эти дни лил дождь. Он начинался каждое утро и заканчивался только вечером, когда за ними закрывалась дверь комнаты в гостинице. Айрин понимала, что ей с каждым днем все труднее вытаскивать себя из постели и идти куда-то. Да еще и возвращаться, не найдя никакой информации.

Ее поиски зашли в тупик. Найденная монетка и деревянная поделка привели ее в город, где были созданы. Но дальше открывать свои тайны не желали. Что бы она ни делала, как бы и где ни искала, успех ее действия не приносили. Словно что-то другое влияло на исход поисков, а никак не интенсивность ее трудов в этом направлении.

Ей очень хотелось поделиться этим с Дэниелом, но она не знала, как он воспримет ее слова, да еще и притом, что эти дни она только перекинулась с ним парой фраз, касающихся дела, но никак не мыслей по этому вопросу. Даже за завтраком она молчала, отстраненно помешивая кофе и почти не прикасаясь к еде.

Айрин понимала, что в этом городе, таком понятном и знакомом ей, она была его проводником хотя бы потому, что хорошо говорила на том же языке, что и окружающие, и единственной надеждой Дэниела на человеческое общение по той же причине – англоговорящие туристы появлялись в это время в Архангельске не часто.

Но ничего не могла с собой поделать, чтобы убедить себя прервать вынужденное затворничество, опасаясь, что подпустит его ближе. Слишком близко, чтобы потом опять суметь вернуть все на круги своя по возвращению в Нью-Йорк. В этот момент он окажется в привычном для себя мире, и она больше не будет ему нужна в окружении его блистательных Ангелик, Изабелей и, уж что греха таить, Кассандр, обитавших не где-нибудь, а прямиком в их офисе. Тем более что все трое уже успели несколько раз позвонить ему за время их путешествия и осведомиться о его самочувствии, настроении и результатах работы. Словно он был тут совсем один и присутствия Айрин не предполагалось.