Васкеса Кастаньо[29]. Новость, очень опечалившая Маруланду, поскольку, как следовало из радиосообщения, армейская операция против АНО, которая началась в августе в Анори (департамент Антиокия), закончилась 19 октября гибелью братьев Васкесов Кастаньо и практически полным уничтожением их партизанской организации. Из новостей Маруланда также узнал о том, что два отряда братьев сначала были окружены армией, а потом разгромлены по частям в течение 48 дней. Погибли не только Мануэль и Антонио, но и ещё около 60 партизан, а многие просто дезертировали. Маруланда также услышал заявление секретаря правительства департамента Антиокия, который с нескрываемой радостью сообщил о том, что обещанное вознаграждение в 2 млн песо тем, кто донёс на братьев Васкесов Кастаньо, будет обязательно выплачено. Ночью 20 октября Маруланда, вновь слушая радио, был потрясён известием о том, что командующий армией Альваро Эррера Кальдерон приказал не отдавать тела Мануэля и Антонио родственникам. Трупы были вывезены вертолётом в неизвестном направлении.

Отряд Маруланды остановился на отдых в Каньон де ла Вирхен, продолжая хранить в тайне от местного населения присутствие своего командира, хотя иной раз у крестьян и вызывала удивление личность партизана, который не занимался многим из того, что делали другие его товарищи. В Каньон де ла Вирхен партизаны пробыли примерно 20 дней, а потом переместились к Ла Соноре, ферме, расположенной в маленьком ущелье, которое называлось Ла Ректа, что в муниципалитете Рио Бланко. Обитатели этой фермы снабжали повстанцев всем необходимым.

Уже в конце ноября 1973 г. «Балин» сходил в Точесито на разведку и вскоре вернулся с новостями. Нариньо и Фернандо выполняли задание по доставке груза для отряда, и однажды Фернандо, который возвращался из разведки местности, совершенно случайно увидел военных. Он немедленно передал это сообщение товарищу, шедшему сзади, и Маурисио, который командовал этой группой, приказал ему немедленно идти к Маруланде и рассказать о том, что он видел. Итак, их искали. Партизаны выделили специальную группу для организации засады на армейский патруль, но неудачно. «Солдаты, которые шли через Ла Сонору, сошли с дороги и тут же столкнулись с авангардом группы Маурисио, началась перестрелка, почти сразу мы были обнаружены авиацией, и войска стали высаживаться со всех сторон…», – вспоминает «Балин».

Фернандо, партизан из Сумапаса, так описывает то, что в это время происходило в авангарде: «Товарищ Мануэль назначил несколько человек, и мне выпало прикрывать тропу, по которой мы обычно ходили. Вообще-то, я думал, что армия не пойдёт здесь. Но товарищ Мануэль сказал, что всё же эту тропу надо прикрыть. Он сказал так, основываясь на своём опыте. Маурисио командовал авангардом, вместе с ним пошли Рауль, Бенхамин и я. Местность была довольно пересечённой и труднопроходимой. Маурисио приказал мне приготовить холодную закуску, пока позволяла обстановка. Я думал, что “грифыˮ вряд ли пойдут здесь. Так я там и просидел до вечера. Это было 3 декабря 1973 г. А ночью мы вдруг услышали шум в доме одного нашего местного друга, я как раз вторым заступал в караул. Часовой сказал, что слышал шум, стук котелков, какие-то шаги по деревянному полу дома. Маурисио даже без всякой тени сомнения на лице сказал, что это, наверное, какие-нибудь животные ходят по горам. Но и другие часовые, которые заступали в караул, тоже слышали такой же шум. Мне выпало заступать в первую утреннюю смену 4 декабря, когда Маурисио приказал Бенхамину идти с ним, чтобы разузнать, что же всё-таки происходит в том доме. Они пошли вдвоём след в след, дабы не оставлять лишних следов, но вскоре вернулись с сообщением: в доме “грифыˮ. “Но этого же не может быть!ˮ – сказал я. Бенхамин перебил меня и сказал, что солдаты уже поднялись и сейчас будут здесь. Тогда я приготовился и сказал Бенхамину, чтобы он забрал мой вещмешок, а я пока останусь тут, на посту. И вот я сидел на своём месте, когда увидел, что да, действительно идут солдаты. Я подал знак Бенхамину, говоря ему жестами, что, мол, всё нормально, вижу солдат. Я дал им возможность подойти поближе, а потом открыл огонь. Я подумал, что мне конец. Они нам задали жару. Я даже не мог сдвинуться с места, поскольку они стали стрелять трассирующими пулями, кидать зажигательные гранаты и гранаты со слезоточивым газом. И когда я наконец перебрался туда, где был Бенхамин, а он уже занял свою позицию, выше, как раз над нами, вдруг возникло разъярённое лицо “грифаˮ. Бенхамин кинул туда гранату, но вскоре солдаты были уже рядом со мной, они старались двигаться очень быстро. В общем, у нас получились три короткие стычки, первая была в 6 часов утра, ну, а третья уже остудила их пыл, и они старались перемещаться уже с большей осторожностью. Потом было ещё одно столкновение, но это уже когда я был вместе с Бенхамином и Маурисио. Мы продолжали удерживать наши позиции, поскольку не могли уйти без приказа товарища Маруланды. И потому мы пробыли там весь день до вечера, и уже вечером мы получили приказ товарища Маруланды уходить. Это был первый день боёв в первом кольце окружения…».

Срочно собралось командование отряда во главе с Маруландой и Нариньо для поиска путей выхода из окружения. Вечером Маруланда внимательно осмотрел местность, словно проникая во все её секреты, а затем сказал, указывая вдаль рукой: «Вот по гребню этих гор мы и уйдём сегодня ночью». Маруланда приказал «Балину»: «Вы хорошо знаете здешние места, пойдите и разведайте путь». «И я направился туда, прошёл через несколько небольших долин, поднялся по каменистым осыпям и, наконец, добрался уже до самого хребта, прошел по самой его вершине, и с высоты примерно в метров 500, уже по другую сторону гор, я увидел дорогу, которую местные жители использовали для того, чтобы добраться до Буэнос-Айреса. Местность была очень пересечённой. Поскольку мы шли тяжело нагруженные всякими припасами, то нам был отдан приказ выбросить еду, ведь мы были почти полностью окружены. Бóльшую часть того, что нам пришлось бросить, составляло мясо. Мы спустились на небольшое плато, которое затем переходило в маленькую долину, и там буквально прямо перед нами открылась дорога. Здесь мы перестроились в колонну и двинулись по дороге. Для того чтобы облегчить переход, мы были вынуждены расстаться также с нашими запасами фасоли и кукурузы. Примерно в 8 часов вечера мы двинулись по дороге уже налегке. Ну, а уже днём мы вышли туда, куда и намечали, – непосредственно к горам. Мне приказали пойти разведать местность дальше, вскоре проход был найден, и мы ушли. И должен сказать, что вот так,