которая организовала засаду, но армия здесь не пошла, этот район был подвергнут бомбардировке с воздуха. Партизаны вновь отступили вглубь каньона, для того чтобы углубиться в саванну, – им приходилось действовать вслепую из-за абсолютного незнания местности, – а потом снова, ещё раз, поднялись в более труднодоступную часть гор. С одной из скал партизан-разведчик увидел, что на пастбищах, а это метров 200–300, если идти по склону каньона вверх, уже расположились войска. Было 5 часов вечера.

Это место называлось Нуэво Мундо, департамент Толима, около дороги, которая ведёт к Точе. Было решено, что отряд останется в густом кустарнике, а «Балин» вместе с ещё одним товарищем пойдут на разведку к пастбищу. Когда они прошли уже метров 200, спускаясь к реке Нуэво Мундо, Маруланда приказал им быстро возвращаться обратно. Армейский патруль, прочёсывающий местность, уже обнаружил их. Патруль шёл следом за партизанами по той же гряде и сейчас спускался осмотреть дом, который попался им на пути. Маруланда сказал: «И чёрт нас сюда занёс…». Партизаны увидели, как один из солдат подаёт знаки своим о том, что вот, мол, в этом направлении, дальше по каньону, скрылась группа партизан. «Мы были перед ними, буквально в нескольких метрах, не больше. Солдаты развернулись, стали кольцом, заняли круговую оборону: одни охраняли, вторые занимались обустройством позиции. А те, которые были на вершине гряды, уже разбили палатки и тоже заняли позиции. Нас взяли в плотное кольцо. С наступлением дня мы превращались в лёгкую добычу для них, нас было очень просто обнаружить», – вспоминает «Балин».

Их обнаружили и окружили буквально в течение часа, спуск и подъём были перекрыты, и в итоге они оказались в настоящей ловушке, из которой невозможно было выбраться. Оставался только один путь – на пастбище. Потому и приказ был только один – уходить в том направлении этой ночью.

«Каньон Анамичу – место, где в последние дни проходят ожесточённые сражения между вооружёнными силами и мятежниками, – был подвергнут интенсивной бомбардировке с целью таким способом покончить с остатками бандитов в пограничной зоне между департаментами Толима и Уила… Бомбардировка банды “Балинаˮ и “Снайпераˮ породила панику среди жителей Риобланко, где армейские подразделения в составе 3 батальонов проводят операцию по уничтожению очагов мятежа. Согласно сведениям, полученным от одного высокопоставленного военного, бандиты заняты только обороной и в ходе своего бегства через горы оставили немало свидетельств своего плачевного состояния. Как силам правопорядка, так и бандитам серьёзно мешают погодные условия. Один из пилотов вертолёта Вооружённых сил сказал, что место, где сейчас идут бои, расположено выше высокогорья “Ла Линеяˮ, на границе департаментов Киндио и Толима… Этим утром, 16 декабря, армия провела психологическую операцию, используя громкоговорители, установленные на вертолётах. Постоянно звучало обращение к бандитам покинуть ряды так называемых РВСК и сдаться национальной армии. Военные утверждают, что три главаря отряда – “Балинˮ, “Снайперˮ и “Эль Сорроˮ – полностью окружены и возможность прорыва полностью исключена…»[32].

Итак, ночью было решено идти на прорыв. Маруланда и Нариньо приказали «Балину»: «Сходите ещё раз и посмотрите, что там… Постарайтесь найти дорогу, чтобы мы смогли выйти отсюда…». В 8 часов вечера разведка направилась на поиск. «Балин» и ещё один партизан шли по середине склона в полной темноте, не имея возможности ни воспользоваться мачете, ни зажечь фонарик, они могли полагаться только на свои глаза или же двигаться на ощупь. «Обычно, когда я спускаюсь с горы, я чувствую, когда я выхожу на тропу, поскольку я всё же человек опытный в этом деле, и я на ощупь обнаружил, что в одном месте кустарник срезан мачете. И я сказал себе: “Так, а вот и тропаˮ. И я пошёл дальше в полной темноте, и чем дальше я шёл, тем шире она становилась, это была старая, проторенная тропа. А потом я нащупал скалу, такой огромный утёс в форме тисков, я пошёл вдоль него, пока снова не наткнулся на ту же тропу, которая шла сбоку.

И вдруг я проваливаюсь вниз, и проваливаюсь довольно глубоко», – вспоминает «Балин». «Честно говоря, впервые в жизни я так катился с горы. Я думал, что это была неглубокая яма, но тут получилось так, что сверху на меня упала довольно толстая ветка и ударила по лицу. Этот удар отбросил меня ещё дальше вниз, я катился всё ниже и ниже ко дну каньона, пока в какой-то момент не остановился. Я чуть не умер от боли в позвоночнике, но в то же самое время думал о том, что ведь мой товарищ наверху, ничего не зная, тоже можется свалиться вниз.

Кричать было нельзя, просить о помощи тоже. Но он услышал шум, остановился и спросил: “Что случилось?ˮ Он был там, наверху. “Поверни налево, – сказал я ему, – там должна быть тропаˮ. Когда он ушёл, мне с трудом удалось встать; метрах в 4 от меня текла речка, небольшая река Нуэво Мундо, тёмный поток, только иногда белели пенные всплески воды…». На другом берегу реки была скала, отвесная и ровная как стена, по крайней мере на ощупь. «Балин» вспоминает: «Мы пошли вниз по течению, пытаясь найти выход на другой берег, вода доходила нам до колен. Мы спускались вниз по течению, надеясь найти какую-нибудь заводь, а оттуда уже выход на другой берег. И вот мы увидели в этой скале своего рода тропку со ступеньками, и, как оказалось, она-то и вела на тот берег…». Ведомые этой тропинкой, партизаны прошли через скалы, и метров через 30 она вывела их прямо на пастбище, и всё это было проделано, несмотря на то что вокруг был сплошной мрак. «Но всё же я видел, я обязан был видеть», – говорит «Балин».

Маруланда хладнокровно, не скрывая всей серьёзности ситуации, сказал партизанам: «Этой ночью мы предпримем попытку вырваться. Возможно, кого-то из нас убьют, но мы всё равно должны уходить отсюда, иначе мы останемся здесь все…». Был отдан приказ о том, что если возникнет перестрелка, то каждый, кто отобьётся от основной группы, должен будет искать выход самостоятельно, а потом идти к условленному месту. Партизаны выступили в 11 часов ночи. То расстояние, которое днём они обычно проходили минут за 5 или чуть больше, ночью потребовало у них больше часа. Абсолютный давящий мрак, словно огромный камень, висел над головой, густая темнота в зарослях кустарника и лиан, движение на ощупь по едва различимой в темноте тропе, разведанной «Балином» и его товарищем. Затем надо было не упасть с крутого обрыва, войти в реку там, где прошла разведка, и идти дальше по