Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И они остановились, картинно, в ряд. Но фары не вырубили, тарахтелки свои вонючие глушить тоже пока не собирались.
Витька вопросительно взглянул в мою сторону. Вопросительно, и даже немного с тревогой. Я пожал плечами.
Виктор Андреевич терпеть не мог драк. В отличие от меня. Да и драться он был, если честно, не шибко великий мастер, в чём мне, не раз и не два, пришлось лично и с глубоким прискорбием убедиться. Я даже как-то подумал, а что было бы, если б соединить в одно единое целое Витькины выдающиеся способности по части совращения противоположного пола с моими (сомнительными, правда, но уж какие есть) способностями по мордобойно-зубодробительной части? Представляете, какой супермужик получился бы!
Но, увы! Сие, как говорится, из области фантастики.
Впрочем, всё вышеизложенное вовсе не означает, что Витька трус. Ни в малейшей степени. И, если понадобится, он может влезть в любую заварушку, если понадобится, я повторяю… Другое дело, в каком таком виде он из этой заварушки потом выберется… Ему, бедолаге, почему-то всегда больше всех достаётся.
Наши незваные гости заглушили наконец-таки свои вонючие тарахтелки, вырубили фары и медленно, вразвалочку двинулись к нашему костру. И тут я понял, что ни на грамм не ошибся. Молокососы.
Чёрные куртки, перчатки… Кресты на сопливых мордах…
Резвятся ребятишки.
Я искоса взглянул на Жорку, как он в драке. По виду, ничего, мужик крепкий.
Впрочем…
– Жорка, – шепнул я ему на ухо. – Ты, это… пока не встревай. Я сам! Следи лучше, чтобы сзади чем-нибудь тяжёлым не шандарахнули.
– Ладно! – буркнул Жорка, мрачно разглядывая пришельцев, потом тихо добавил: – У длинного кастет!
Я кивнул. Ну что ж, придётся эту долговязую сволочь вырубать первой!
Злоба, слепая, не рассуждающая злоба нахлынула вдруг откуда-то изнутри, подступила к самому горлу. Даже дышать стало трудно.
Сволочи, скотины, ублюдки вонючие! Развлекаться приехали?! Ну что ж, сейчас я устрою вам одно небольшое развлечение!
По-настоящему опасным был только вожак, дылда долговязая. И даже не сам по себе опасен (уж больно тощий), опасным был кастет в его правой руке.
Хотя…
Ножи у них тоже могут быть. Ещё как могут.
Четвёрка, стоящая рядом с долговязым, была намного плюгавее своего вожака. А шестой и, вообще, не подошёл, около мотоциклов остался. Боится, что ли…
Долговязый первым нарушил затянувшееся молчание.
– Эй, мужики, – лениво процедил он сквозь зубы. – Закурить не найдётся?
– И выпить! – тотчас же подхватил кто-то из его приятелей, и все дружно загоготали.
После того, как я вырублю эту долговязую сволочь, остальных можно просто шугануть. Пару пинков под зад…
Но я уже завёлся.
– А ты гляди, неплохо устроились! С бабой!
– Одна на троих, доходяги!
– А, может, там ещё есть, в палатках? Косой, проверь!
«Поговорите! – почти ласково подумал я. – Ещё оговорите!»
Витька вновь посмотрел в мою сторону, на этот раз уже с явным недоумением. Мол, чего ждёшь?! Я притворился, что не заметил этого его недоумевающего взгляда.
Наше молчание бравая пятёрка, разумеется, истолковала по-своему. Долговязый вновь посмотрел на Ленку.
– Эй, как тебя там… – тон его был наглый и снисходительный. – Ты что, не могла себе лучших хахалей надыбать? Поехали с нами, не пожалеешь!
– Сопли подбери! – сказала Ленка. – Тогда, может, и подумаю!
– Ах, ты! – долговязый вспылил и даже сделал шаг в Ленкину сторону, но так уж вышло, что первым у костра сидел Виктор свет Андреевич, а за ним уже Ленка. И ничего другого Витьке не оставалось, как только вскочить на ноги и встать на защиту дамы своего сердца, что он, надо отдать должное, тут же и предпринял. Правда, в драку пока что лезть не решился…
– Слушайте, парни! – сказал Витька самым миролюбивым тоном. – Чего вам надо? Мы же вас не трогали!
Долговязый с высоты своего почти баскетбольного роста смотрел на Витьку с глумливой ухмылочкой. Его дружки, предвкушая забаву, приутихли. Даже Ленка, ничуточки не испугавшись (явно не Наташин характер), с живейшим интересом наблюдала за этой сценой и, кажется, ждала дальнейшего развития событий.
– В морду захотел, хмырь поганый? – медленно, почти по слогам произнёс долговязый, подойдя к Витьке вплотную. – А ну, брысь с дороги, вонючка!
Почему я сижу? – вдруг подумалось мне. – Почему я медлю? Неужели, ко всему прочему, мне ещё хочется выставить Витьку в смешном, нелепом даже виде… выставить в глазах Ленки, в первую очередь? И тут я понял, что да, именно этого мне и хочется сейчас подсознательно. Понял, и мне стало так стыдно.
Я вскочил на ноги. Жорка тотчас же поднялся вслед за мной.
Но Витька уже тоже завёлся. Он врубил, вернее, попытался врубить долговязому, но тот был начеку и Витькин неумелый удар лишь сотряс воздух. Ответный удар локтем в лицо был куда как профессиональнее… и бедный Виктор Андреевич кубарем покатился в темноту.
Вся шобла вновь дружно и оглушительно заржала.
«Ну, всё! – подумалось мне. – Теперь то я вас буду метелить по самому высшему разряду! Сами напросились!»
Я чувствовал свою вину перед Витькой, мне казалось, что он обязательно поймёт, разберётся в причинах моего бездействия… не сейчас, позже. И осознание того, что я не совсем прав перед ним, точнее, совсем даже не прав, лишь ещё сильнее разжигало злобу.
А долговязый, заметив, что я поднялся, забыл и про Витьку, и про Ленку, и тотчас же повернулся в мою сторону. Так не терпелось ему повторить свой боевой подвиг на глазах у восхищённой публики…
– Ну, ну! – почти ласково улыбнулся я ему. – Потерпи, дружочек, я уже иду!
Он ждал моего приближения с признаками явного нетерпения на прыщавой физиономии, а я шёл к нему медленно, не торопясь, шёл и смотрел ему прямо в лицо, и так ласково ему улыбался. А злоба внутри так и клокотала, так и рвалась наружу…
Бросив беглый взгляд, я с удовлетворением отметил, что Жорка правильно уяснил мою установку и в случае чего может помочь.
Если понадобится. А вон уже и Витька на ноги поднимается, за скулу, правда, держится, бедолага, ну да, ничего, это ему даже полезно. Может, болтать меньше будет.
Долговязый ждал моего приближения со всевозрастающим недоумением. Наверное, никак не мог сообразить, чего это я всё улыбаюсь, чего мне так весело. Потом не выдержал и сам ринулся навстречу (что и следовало ожидать, чего как раз мне и нужно от него было).
– Что, жить надоело, козёл безрогий! – выкрикнул он и даже успел отвести назад руку с кастетом. Больше, правда, он ничего не успел.
