Окончательно были выброшены из головы непристойные намеки Кристы. Теперь я была уверена, что лорд Арланд не воспринимал меня как девицу для утех. В противном случае он непременно воспользовался бы ситуацией. Ведь в ренмобиле я позволила ему неприлично многое… И он явно потребовал бы большее, будь его желания столь низменны и неблагородны. Но ведь это не так! Вот только ответить себе, в каком качестве тогда воспринимает меня Ангэлер я не могла… Его обходительность последних дней могла быть ничем иным, как попыткой сгладить впечатление от той минутной слабости, что была вызвана переизбытком эмоций после происшествия… Однако мне претило думать о нашем поцелуе в таком ключе… Умом я понимала, что влюбленность некромонга в меня сродни чуду, но сердце упорно желало верить в сказку.

В последний день каникул лорд Ангэлер вызвался лично отвезти меня в Сен-Грейс. Я тепло попрощалась с леди Цицерией и Ларсом, надела купленное в Эжени платье и спустилась в холл.

Вот и всё.

Не верилось, что пришло время уезжать… С одной стороны, мне хотелось вернуться в привычный мир: к девочкам, занятиям и легкомысленным ночным посиделкам в дортуаре. С другой стороны, в том мире — моем мире — не было места лорду Арланду… После возвращения леди Ангэлер он снимет с себя обязанности попечителя и, скорее всего, мы больше никогда не увидимся. От этих размышлений на душе становилось тоскливо.

«Учитесь ценить каждую мелочь, дарованную судьбой», — так нам говорили в Тотенбур-Холле, выдавая рисовое печенье вместо обещанного на праздник шоколадного пудинга. И я научилась. Сердце грела мысль о рекомендациях, которые пообещал мне Ангэлер, а еще призрачная надежда вновь увидеться с ним, когда он привезет рекомендательное письмо.

— Я уже всерьез обдумываю предложить директору Хоулю ввести в школе формат дистанционного образования, — внезапно произнес лорд Арланд, вырулив на каштановую аллею.

Я повернулась к нему, ожидая пояснений.

— Скажем, вы могли бы заниматься по программе школы, оставаясь в нашем особняке.

— Это больше напоминает домашнее обучение, — осторожно возразила, не понимая, к чему он клонит. — Леди Лорентайн Ангэлер считала его устаревшей традицией.

— Ну надо же. Вы знаете о моих родственниках больше меня, Элеонора.

— Только про основательницу, — смутилась я. — Мы подробно изучали ее биографию и все этапы создания школы… Кстати, вы знали, что в ту пору многие считали, будто школа создавалась с целью отбора и обучения невест для некромонгов?

— Да глупость несусветная!

— Мы с девочками так же подумали…

— Правильно подумали, — кивнул одобрительно. — Любой нормальный некромонг свою избранницу не в школу бы отправил, а увез подальше от всех, в родовой замок. И там научил бы всему необходимому…

На последней фразе Ангэлер окинул меня выразительным взглядом, задержавшись на губах. Я невольно вспыхнула, представив, как могло бы проходить такое обучение. Явно в очень, очень тесном контакте…

— И вообще, зная распутные нравы наших придворных, я бы не спешил выводить избранницу в свет, — продолжил воодушевленно рассуждать некромонг. — Пара лет вдали от пороков двора пошли бы только на пользу. Может быть, после рождения первенца…

Он осекся, заметив мой изумленный взгляд.

— Вы шутите, да?

— Конечно. Шучу, — хмыкнул Арланд и отвернулся к дороге.

Прозвучало не слишком убедительно, но развивать тему я не стала. Однако для себя вывод сделала: мужчина или некромонг — все они в определенный момент уподобляются ненасытным драконам из легенд, которые прятали свои сокровища в неприступных пещерах высоко в горах, а потом охраняли их до последнего вздоха. Так что тут уж задача сокровища не дать затащить себя слишком далеко в недра пещеры, где света белого не видно. А так-то пусть защищают конечно. Интуиция подсказывала, что леди Лорентайн в свое время пришлось бороться не только с чужими, но и со своими. Не каждой такое под силу.

— Если говорить про школу, то это ведь не только уроки, — вернулась я к началу нашего разговора. — Важную роль играет и общение с друзьями. Не могу представить себе Сен-Г рейс без этого. А формата дистанционной дружбы не существует.

— Соскучились по подругам? — понимающе взглянул на меня лорд-попечитель.

— Да! Очень.

— А меня вы считаете другом?

— Если вы позволите, — ответила осторожно. Вопрос казался с подвохом.

— Что ж, тогда буду надеяться, что через две недели вы и по мне начнете скучать, — улыбнулся он. Неожиданно искренне и задорно.

Скажет тоже! Две недели… Да мне двух дней хватит, чтобы истосковаться по синим глазам. А по его светлой улыбке я начинаю скучать уже сейчас, как только она соскользнула с красиво очерченных губ.

— Приехали, — сообщил Ангэлер и первым покинул ренмобиль, чтобы открыть для меня дверь. То, что он не стал дожидаться, пока это сделает лакей, а предпочел лично позаботиться обо мне, в очередной раз заставило сердце радостно затрепетать в груди.

На ступенях особняка Сен-Г рейс я заметила директора Хоуля, подслеповато щурившегося на весеннее солнышко, пока наш дворецкий что-то неспешно ему докладывал. Увидев нас, директор отпустил мистера Филдса и поспешил навстречу лорду-попечителю. Появление наше не осталось незамеченным и другими обитателями школы: ключница Бэтти с интересом наблюдала за нами, сидя на любимой скамейке, а в окнах дортуара то тут, то там мелькали лица любопытных воспитанниц.

От столь пристального внимания мне стало не по себе, и я попыталась скрыться за парадными колоннами крыльца, пока мужчины приветствовали друг друга. Но не тут-то было.

— Подождите минутку, мадемуазель Элеонора, — задержал меня за локоток лорд Арланд.

Я повернулась с вежливой улыбкой на лице, как никогда явственно ощущая тепло его пальцев через шелк платья.

— Марк, я хотел бы прояснить один момент. — Ангэлер повернулся к директору, который, как и я, напряженно замер в ожидании продолжения. — Насколько я понял, по выходным, когда нет никаких мероприятий, воспитанницы нашей школы могут выходить в город, верно?

— Да, — кивнул директор. — Если школой было получено на это дозволение от родителей или опекунов воспитанницы.

— Но есть воспитанницы, которые ни разу не покидали стен школы, не так ли?

— Так. Речь сейчас о мадемуазель Дюбар, я верно понял, милорд? — Меня наградили очень пристальным, оценивающим взглядом. Ох, как бы директор не подумал, будто я нажаловалась лорду-попечителю. У меня же и в мыслях не было…

— Просто пытаюсь понять, как так вышло, что мы шесть лет фактически держали девушку взаперти, — бесстрастно пояснил некромонг.

С участившимся пульсом я наблюдала, как вытягивается лицо директора.

— Ну что вы, милорд! — шумно выдохнул он. — Никто не держал воспитанницу взаперти. Она могла посещать Королевский парк, театр, музеи вместе с другими девушками и нашими наставницами.