Несколько секунд блондин рассматривал меня, а потом на его губах заиграла коварная улыбка, взгляд сделался хищным и многообещающим, словно он только что нашел выход из тупиковой ситуации. И, словно издалека, я услышала тихий женский вздох, сама Алуна одобряла решение своего любимца, я же несколько смущенно переступила босыми ступнями по россыпи белоснежных цветов и робко поинтересовалась:

– А кто такой Шандор?

* * *

Алуна не солгала. После успеха частичной трансформации, я начала выходить из транса, в который она меня погрузила. Первым делом пострадала морда Эваларда и стены его башни.

Серебряный в очередной раз меня надул!

Драконы Авендора не владели магией порталов. Хочешь куда-то добраться – используй крылья. Что касалось портала в другой мир, то и для моей матери, и для Эваларда его открывала Алуна. В отношении же меня хитрая богиня внезапно сделалась глухой и слепой, хотя прежде регулярно отвечала на зов. Отчаявшись до нее достучаться мысленно, я пришла в храм и довела местных жриц до нервного срыва тем, что не стесняя в выражениях объяснила каменному изваянию Алуны суть моих претензий. И снова игнор! Полнейший!

Пришлось не солоно хлебавши вернуться в башню Эваларда, где мне объяснили, что отныне Авендор – мой дом, а я – главное сокровище серебрянокрылых и никто никуда меня не отпустит. В общем, недвижимость самого завидного холостяка Эридара резко упала в цене, а внутренний интерьер требовал обновления. Я сожгла спальню Повелителя и две гостевые комнаты, прежде чем выдохлась и поплелась обратно в храм Алуны.

Дорога была длинная, в гору, и я точно помнила, что по этому маршруту постоянно кто-то шел, летел или полз – в зависимости от потребностей или возможностей. Так вот, в этот раз путь был абсолютно свободен! Встречные башни красиво подсвечивались защитными заклинаниями, а ставни на окнах захлопывались. Я прямо-таки Шандором, прогуливающимся по деревне ан-даров, себя почувствовала.

Мысль мелькнула внезапно, породив перед глазами цепочку зрительных образов. До ближайшего фонтанчика я доковыляла уже на негнущихся ногах и тяжело опустилась на бортик бассейна.

Шандор считал меня предательницей. Нет, во сне он не обвинил меня прямо, но говорил и вел себя очень странно. Признался, что уже несколько раз пытался сжечь мой дом. Видимо, представлял, что я внутри.

Мой дом… Мой хорошенький славный домик в два этажа вымахал до полноценной драконьей башни! И это когда меня и рядом не было. Я шмыгнула носом, почувствовав себя мамой, чей ребенок внезапно вырос. Дома ан-даров перестраивались очень редко, а этот взял и превратился в башню, и, вместо того чтобы разобраться, отчего такое счастье приключилось, Шандор его огнем, а потом в хлам по кирпичику и до основания!

– Понимаю, ты злишься, – тихое замечание прозвучало из уст жрицы.

Она вышла из-за фонтана и замерла в нерешительности. Светлое длинное платье, струящееся вокруг ее силуэта, казалось сотканным из лунного света. Теплый ветер играл длинными полами, путался в широких рукавах. Белоснежные волосы жрицы были заплетены в косу и украшены россыпью бледно-голубых камней, на изящных запястьях поблескивали серебряные браслеты. Жрица выглядела такой же эфемерно прекрасной, как и сам Эридар.

Я опустила взгляд на свою руку. Пребывание в храме изменило меня не только внутренне, кожа посветлела и приобрела легкую прозрачность, под ней отчетливо проступала голубая сеточка вен и капилляров. Я провела рукой по распущенным волосам. Сейчас они были привычной длины, но я-то помнила, как шустро орудовали служанки ножницами, уничтожая следы, которые могли бы натолкнуть меня на мысль о прошедшем времени. Если бы не вмешательство Эваларда, я бы до сих пор оставалась пленницей гостеприимства Алуны!

Вероятно, моя злость отразилась на лице, потому что жрица испуганно вздрогнула и попятилась.

– Не бойтесь. Я сегодня не кусаюсь.

– Ты напугала сестер. – Мягкий упрек. – Теперь они ждут неотвратимого возмездия богини, которое обрушится на твою голову.

– Долго ждать будут. У Алуны на меня большие планы. С какой-то радости она считает, что из меня можно вылепить полноценную драконицу. – Я пристально посмотрела на лучащуюся жрицу. – Вы не удивлены? Нет, не так. Вы знали?

– Я надеялась. Более двадцати лет.

Я присмотрелась к ее лицу повнимательнее. Оно и прежде заставляло меня ощущать тень узнавания, но тогда меня сбивали с толку глаза. Пронзительно яркие, точно теплые воды океана, омывающего острова в районе экватора, они невольно отвлекали от остальных черт. Ничуть не смущаясь, я создала рядом иллюзию жрицы, перекрасила глаза в карий, укоротила волосы, потом сменила их природную блондинистость на вороную масть. И получила женскую версию хорошо мне известного дракона.

– Так быстро? Я полагала, что восстановление памяти займет несколько недель. – Жрица казалась сбитой с толку. Мои манипуляции ее ничуть не задели.

Да посмела бы она сказать что-то против! Сама же поспособствовала тому, что у меня проявилась такая магия! Впрочем, плевать на магию, меня волновало другое.

– Вы мать Садара. Не хотите узнать, как он?

– Это больше не имеет никакого значения. – Лицо жрицы Алуны оставалось безмятежным.

– Он же ваш ребенок. Ваш сын!

– Нет, Ариана, он сын Лондара. Это дар Алуны роду бронзовых драконов, который они не сумели оценить по достоинству.

Откровения жрицы ввели меня в ступор. Каддар же утверждал, что мать Садара была пленницей, военным трофеем.

– Лондар никогда бы меня не поймал, если бы я сама этого не захотела. Ни одному бронзовому дракону не удержать серебряную, если она сама того не пожелает. Огню не поймать лунный свет, помни об этом.

У меня от ее слов по коже прошла легкая дрожь. Намекает на мои отношения с Шандором? Они в прошлом. Меня с Повелителем бронзовых драконов больше ничего не связывает, кроме моих притязаний на одну серебряную башню.

Я нервно хмыкнула. Прямо-таки супруги в разводе.

– Богиня приказала вам сблизиться с Лондаром?

– И родить ему мальчика. Я готовилась принести себя в жертву, разделив ложе с врагом, но Лондар с первого дня покорил меня своей напористостью и прямотой. Он отличался от драконов моей стаи, как ветер пустыни от морского бриза. Бронзовый стал моим дыханием, моим светом, а потом он покинул меня, мой огненный дракон. – Нилиана вытерла щеки от мокрых дорожек слез. – Оставаться в Гардоноре стало невыносимо, в нем все напоминало о Лондаре, даже воздух, наполненный ароматом сирени. И тогда я попросила Шандора позволить мне вернуться в Эридар.

– А как же Садар?

– Садар вырос. – На губах жрицы появилась печальная улыбка. – Я оставалась рядом с ним, пока он был ребенком, тайно обучила серебряной магии, но так и не смогла привить любовь к нашей богине. Садар взрослел и начал от меня отдаляться. Его желание доказать преданность бронзовой стае переросло в манию. Он стремился убедить всех, что ничуть не хуже братьев. И отрекся от серебряной магии. Вместо того чтобы рассмотреть дар Алуны в юных ан-дарах, он сам заглушил его в себе. Он очень разочаровал и меня, и Богиню. Но появилась ты… – Жрица склонилась ко мне и ласково провела по лицу, – ан-дароу, способная видеть и использовать нашу магию. Ан-дароу, сумевшая освоить первичную трансформацию, а значит, у всех ан-даров появился шанс на исцеление.