Изначально я пытался вообразить патоген с полностью идентичным механизмом развития, только воздействующий на человека. Однако что, если подумать шире? Ophiocordyceps unilateralis заставляет муравьев взбираться высоко на стебли травы, где у них буквально взрывается голова, а споры вируса могут разлететься максимально далеко и заразить других муравьев. Вирусу нужно распространяться. А значит, вирусы, у которых есть генетические механизмы распространения, с большей вероятностью выживут и будут размножаться.

Я все еще думаю о «Хайде» в современном мире. А как, интересно, он вел себя на протяжении большей части человеческой истории, когда мы жили преимущественно небольшими племенами – по несколько сотен человек вместе? Тогда вирусу распространиться было значительно сложнее. К тому же человеческий иммунитет был намного более уязвим для вирусов (с бактериями, наверное, он все-таки мог бороться) и встреча с новым патогеном могла каждый раз быть фатальной.

Итак, самолеты еще не изобрели и даже налаженных торговых связей еще не было. Как мог распространяться вирус в таких условиях? И мог ли вообще? Во времена неолита чума была редкостью и стала обычным делом позже – в бронзовом веке. Да, есть и другие пути распространения, например воздушный. В буквальном смысле: вирус мог перемещаться по миру с потоком воздуха, но только в том случае, если он был достаточно крепок, чтобы пережить длительное облучение ультрафиолетом.

Но «Хайд» на открытом воздухе скорее всего выдержит недолго. Как же он мог передаваться от человека к человеку? У меня есть мрачное предположение, что такой вирус, как «Хайд», мог жить в сообществах охотников-собирателей. Время от времени, когда нужно было размножаться, вирус мог вызывать повышение уровня агрессии. А это приводило к внутренним конфликтам в племени, жертвами которых в первую очередь становились женщины и дети. И наконец племя оставляло обжитую территорию и отправлялось в набег на соседей, передавая вирус другой популяции.

У меня нет никаких доказательств, но с этой теории можно начать. По крайней мере у меня есть предположение, зачем вирус мог вызывать у жертвы желание убивать. Косвенным подтверждением моих догадок является чрезвычайно высокий уровень убийств в сообществах охотников-собирателей даже и по сей день. Есть подозрение, что даже в ослабленной форме «Хайд» может увеличивать уровень агрессии. А если в популяции достаточно уже чуть более агрессивных особей, то вырастет и количество убийств, а также возрастет вероятность военных набегов.

Похоже, моя теория начинает становиться всеохватывающей. А еще я могу придумать миллион способов проверить ее. Наверняка доктор Джекилл тоже до них додумался.

Ты хоть понял, что ты обнаружил, Джекилл? Почему ты начал делать, что делаешь, вместо того чтобы рассказать миру?

На случай, если рассказать он все-таки пытался, я провел поиск по научным работам этой тематики, но ничего не обнаружил. Ничего, что отдаленно бы напоминало описание «Хайда». Но это не значит, что он не пытался опубликовать что-нибудь. Не хочется думать, что всю эту историю с убийствами начал разочарованный ученый, чью статью не взяли в журнал.

Надо найти его, тогда можно будет спросить обо всем…

Но как его найти?

Все. Тупик. Надо выйти, подышать свежим воздухом.

Пути. Пути распространения. Как распространяется вирус? Нужно найти, как связаны Данхилл, Пейл, Ойо… Что у них общего?

Что там за мысль все время висит фоном у меня в голове? Да, я бы хотел встретиться с ним. Он изучает смерть, как и я. Чем мы еще похожи? Мы оба были в одних и тех же местах, как минимум в трех. Я попал в дом Пейлов и на пляж, где нашли жертв Данхилла, из-за того, что сделал Джекилл. А в дом Ойо – из-за того, что сделал Ойо. Точнее, из-за того, что сделал я сам, чтобы раскрыть его…

Может быть, это я переносчик?

Я смотрю на часы. В Монтане еще не слишком поздно. Я набираю номер Билла МакДугалла, адвоката, который занимается недвижимостью Джо Вика. Семьи жертв пытаются отсудить часть недвижимости в качестве компенсации. Вик накопил изрядно денег, а наследников всех убил.

– Алло, – слышен голос Билла.

– Добрый вечер. Я хотел спросить, а посмертное МРТ-исследование Джо Вику делали?

– Опять вы? А раньше перезвонить трудно было? Между прочим, это очень помогло бы мне на слушаниях.

Опа. Я опасался чего-то подобного. Не сказать, чтобы МакДугалл очень меня любил.

– Прошу прощения, столько дел навалилось.

– Столько дел, что даже трубку снять нельзя? Да, и МРТ сделали, и анализ крови, как вы и просили. Я отправил все данные и образцы. Да, и еще: о вас вообще никто ничего не знает. Кто вы? Очередной псих, который собирается написать книгу о маньяке? Если в ней появятся эти данные, я вас засужу.

Боже!

МакДугалл принял меня за кого-то другого – за того, кто просил его сделать МРТ и прислать образцы крови Джо Вика.

Дальше действовать нужно очень аккуратно.

– Простите, пожалуйста, а вы не могли бы перепроверить адрес, куда отправили данные?

– Сейчас. Подождите. Соединю вас с помощницей.

Я едва могу сдержать возбуждение.

В «Упаковку и доставку Бимана» никто не заходил с того момента, как они закрылись в шесть вечера. Я уже третий день дежурю около небольшого пункта выдачи посылок в Северной Каролине в надежде, что доктор Джекилл придет проверить свою ячейку. Но пока его не видно. «Ячейка 44. До востребования» – такой адрес сказал мне МакДугалл по телефону. Имя получателя Уотсон Франклин Крик, фамилии трех ученых, работавших над открытием ДНК – очень смешно.[15]

Над дверью я установил видеокамеру, замаскированную под датчик пожарной тревоги. Владельцы, пожилая пара, ее пока не заметили. С помощью этой камеры я нашел Ойо, глупо не попытаться использовать ее снова. Сигнал с камеры поступает на мой ноутбук, и я могу видеть лица всех посетителей. Фотографии посетителей я могу проверить по базе изображений из соцсетей и камер на транспорте.

Владельцы пункта выдачи понятия не имеют, кто арендовал ячейку. Они смогли лишь смутно вспомнить, что какой-то черный подросток принес заранее заполненное заявление и чек. Наверняка случайный курьер, которого доктор Джекилл нанял по объявлению. Хотя на всякий случай я решил приглянуть и за ним. Кто знает, может, это и есть озлобленный гений-вундеркинд.

Если Джекилл умен, то скорее всего будет использовать ячейку очень редко. А учитывая, что медицинские данные Вика он запросил очень давно, это вообще мог быть одноразовый способ получить информацию. В Вашингтоне Галлард пытается выяснить, поступали ли запросы на данные о других убийцах.