Сейчас к делу подходят иначе. В обычные дни уже в восемь вечера любой храм закрывается. А у священника имеются его, так сказать, часы приема, скажем, с десяти утра и до шести вечера. И есть время его собственного отдыха, когда он совсем не собирается никого выслушивать, разве что самых близких и лишь по собственному великому одолжению.

– Скорей всего, отец Андрей живет где-нибудь в городе, и также вполне вероятно, что бытовые условия у него неплохие. Забился себе после работы в свою норку, и фигушки его оттуда сейчас выковыряешь.

– Поедем к нему завтра с утра. А сегодня я попытаюсь получше расспросить тетушку Фету. Не может быть, чтобы она совсем ничего не знала обо всем об этом.

– Значит, ты возвращаешься в город?

Катюша как-то опечалилась. Ей явно не хотелось вот так расставаться. И сам Саша чувствовал, что уезжать ему отчаянно не хочется.

– Давай мы с Бароном проводим тебя до дома, – предложил он.

– А что? Давай! Вечер-то какой хороший.

Оставив машину на парковке возле монастыря, Саша пошел провожать девушку. Вечер был и впрямь хорошим. Он был неожиданно теплым и каким-то очень душистым. Барон весело носился рядом, в полном упоении гоняясь за бабочками и жирными неповоротливыми шмелями. Молодые люди шли и разговаривали обо всем на свете. Тем было много. И неудивительно, что проводы Кати до ее дома растянулись у них на несколько часов. Молодые люди нарезали по поселку и его окрестностям круги, которые вместо того, чтобы сужаться, лишь все больше и больше расширялись. Они разговаривали, смеялись, и им было так хорошо, что лучше и не придумаешь.

О том, что Кате нужно домой, они вспомнили лишь после того, как девушке позвонила ее мама. Она позвонила, и все волшебство закончилось.

– Спрашивает, где я болтаюсь, – растерянно произнесла Катя, выслушав нагоняй от матери. – Хочет, чтобы я немедленно прибыла домой. У нее для меня какой-то сюрприз.

Тон у Кати был какой-то нерадостный. И Саша попытался ее приободрить:

– Сюрприз – это ведь хорошо.

– Только не от моих родителей, и только не в последнее время. Они стали такие странные! Ты себе даже не представляешь! Они явно что-то задумали. Но я не могу понять, что у них на уме. Хотя мне кажется, что это как-то связано с этим Охапкиным. Это после его визита к нам мои родители стали сами не свои.

– Попытайся с ними поговорить.

– Пробовала. Но они лишь отмалчиваются и то и дело спрашивают, нашла ли я себе жениха. Вчера мама просто потребовала, чтобы я привела ей кого-нибудь, за кого я могла бы выйти замуж. Она мне фактически угрожала.

– Чем?

– Ну просто угрожала. Требовала, чтобы я немедленно выходила замуж все равно за кого. Она была похожа на сумасшедшую.

– Это и впрямь странно.

Сашу этот разговор как-то смутил. Не то чтобы он не был согласен жениться на Кате. Вероятность такая присутствовала. Но все-таки они были слишком мало знакомы. И оба учились. И вообще, с чего это им вот так с бухты-барахты брать и жениться лишь только потому, что этого захотелось матери Кати – Светлане? Но хотя Саша понимал, что Катя не может ждать от него немедленного предложения руки и сердца, весь этот разговор к тому и шел. И то, что Саша этого предложения не делал и делать не собирался, как-то совершенно испортило им все настроение.

Как сказал бы классик, вечер перестал быть томным.

Саша проводил ставшую какой-то очень уж молчаливой Катю до ворот ее дома. И когда девушка уже входила, ей навстречу выскочил прилизанный тип в костюмчике. Неизвестно по какой причине, но Саша возненавидел его сразу и совершенно люто. И даже Барон зарычал, хотя вовсе не имел причины для такого поведения.

На вид мужчине было лет двадцать пять – двадцать семь. И он явно очень старался произвести хорошее впечатление. Костюм, белая рубашка, галстук. Саша был еще очень молод, он не мог знать, что именно так, как выглядел этот типчик, выглядели коммивояжеры в середине девяностых, блуждая по офисам и пытаясь втюхать доверчивому населению разный ненужный им ширпотреб, барахло, зачастую просто по немыслимым для китайской требухи ценам.

Мошенники тоже очень старались выглядеть прилично. Организаторы устраивали им целые тренинги, посвященные внешнему виду, особенно напирая на то, что у продавца в замызганных трениках никто и никогда не купит его грошовый товар за астрономическую цену. Но тот же товар в руках продавца в костюме и с галстуком сразу заиграет совершенно иначе. А если еще и упаковку добавить…

– Добрый вечер, Катенька! А мы вас ждем!

– Это снова вы, господин Охапкин. Здравствуйте.

Голос Кати звучал кисло. И когда Охапкин попытался взять ее за руку, девушка свою руку решительно высвободила. При этом она кинула на Сашу взгляд, словно просила о заступничестве. И Саша решительно шагнул к ней. Охапкин связываться с Сашей не пожелал. Он противно хохотнул и быстро скользнул мимо к своей машине.

Кстати сказать, машина у него оказалась новенькой «Ауди», явно только что из салона. Она была такого ярко-красного цвета, какой раньше Саша видел только у пожарных машин.

– Приветики! – крикнул Охапкин, уже садясь в свою пижонскую машину. – Увидимся!

Катя не отреагировала. Зато Саша с удивлением увидел, что из ворот выглядывают дядя Коля с женой, которые активно машут противному Охапкину вслед, улыбаются ему и снова машут. Что бы это могло значить? Но вот Охапкин укатил, и Саша обнаружил, что родители Кати смотрят теперь на него. Причем смотрят без всякой давешней приветливости.

– Иди домой, – велела дочери Светлана, и голос ее звучал холодно и недовольно.

И затем, повернувшись к Саше, женщина произнесла:

– А вы, молодой человек, проваливайте вовсе.

– Почему это?

– Моя дочь порядочная девушка. И с кем попало ей гулять нечего.

После чего Катю решительно увлекли в дом. А Саша остался стоять снаружи, пытаясь прийти в себя после оказанного ему холодного приема. Это было как ушат воды, особенно если сравнивать со вчерашним визитом. Тогда его и обедом накормили, и за стол усадили, и даже настойкой пытались угощать. И самое главное, вели с ним задушевные разговоры о будущем Кати. А что сегодня? Будущее Кати уже не интересует ее родителей? Или личность самого Саши как потенциального кандидата в женихи перестала их интересовать? Похоже, что так оно и было.

Почесывая на ходу затылок, Саша отправился через все Ленинское к своей машине. К счастью, она стояла на своем месте, ни зеркала, ни покрышки, ни даже «дворники» никуда не делись. Все-таки присутствие монастыря благоприятно действовало на жителей Ленинского, хотя некоторые и продолжали ворчать, что кинотеатр на месте монастыря был бы им куда любезнее и милее.

Вернувшись к тетушке Фете домой, Саша первым делом постарался выяснить у старушки все, что той было известно про дело с наследством. Но у той были встречные вопросы к Саше: