Саша посмотрел на Катю. Как же чудно хороша была она в этот вечерний час. Поздние лучи солнца играли в ее волосах цвета меди, заставляя их буквально пылать. И создавалось впечатление, что у Кати вокруг головы полыхает огненный венчик. Саша любовался девушкой и думал, что, будь у него такая возможность, в эту самую минуту он не задумываясь женился бы на Кате.

В монастыре было тихо и как-то безлюдно. Саша ожидал, что на такой огромной территории окажется больше народу.

– Наверное, все в храмах на вечернем правиле, – объяснила Катя.

Саша уже знал, что в монастыре три храма – Константино-Еленинский, освященный в честь равноапостольных Константина и матери его Елены, Никольский и Рождества Христова. Также строился собор Похвалы Пресвятой Богородицы – большой, красивый и богатый.

Но слова Кати заинтересовали Сашу.

– Что это такое – правило? – спросил он.

– Набор молитв, на чтение которых собираются все члены общины, особенно в те дни, когда не служится литургия.

– А литургия – это что такое?

Зря он это спросил. Катя посмотрела на него с таким видом, словно он был какой-то не такой!

– Я правда не знаю, – попытался оправдаться Саша. – У нас в семье как-то в церковь не особо часто ходят. Нет, мама, конечно, заходит иногда, свечку поставить и так помолиться. Но всех этих тонкостей я не знаю.

– Литургия – это самая главная церковная служба, на которой совершается таинство Евхаристии.

И уже не дожидаясь очередного вопроса, Катя по своей воле пояснила сказанное:

– Та часть службы, во время которой выносят преосвященные дары и совершается причастие.

Про причастие Саша еще слышал, но тоже как-то смутно. А вот что такое святые дары, вообще оставалось для него за гранью понимания. Но спрашивать он постеснялся. Очень уж обидно посмотрела на него в прошлый раз Катя. Но, видимо, она и сама устыдилась, потому что объяснила дальше и на сей раз тоже по собственной охоте:

– Святые дары – это Тело и Кровь Христовы. В нашем земном мире они выглядят как хлеб и вино. Две вещи, максимально приближенные к ним в земном измерении. Ими причащаются верующие, но в духовном плане это именно то, что я тебе сказала.

– Тело и кровь, – пробормотал Саша. – Надо же, как интересно. А я сколько прожил, ни разу не пробовал. Можно мне тоже поучаствовать в литургии?

– Это же таинство. К нему надо подготовиться.

– А как?

– У меня нет благословения на такие вещи. Тебе лучше поговорить об этом с каким-нибудь духовным лицом, с батюшкой хотя бы.

– Вот найдем нашего святого отца, с ним и потолкуем.

В это время как раз из храма стали выходить люди. И Катя сказала, что можно обратиться за помощью к кому-нибудь из сестер-насельниц. Монастырь был женским, но, как заметил Саша, мужчин тут тоже хватало. Катя объяснила, что это все трудники, то есть те, кто приезжает в монастырь с определенной целью, кто желает потрудиться тут во Славу Божью, спасти тем самым свою душу, отмолить хотя бы часть совершенных ранее грехов своих или своих родных.

– Милостыня, труд и молитва. Так и проводят время в монастыре те, кто приехал сюда за возможностью спасения.

Многие трудники знали и приветствовали Катю. И так как многие из них были молоды и совсем не дурны собой и уж точно не походили ни на алкашей, ни на дегенератов, Саша немедленно возревновал. И чего это Катя жалуется на отсутствие женихов? Вон их тут сколько! Но Катя, казалось, ни о чем таком даже не думала. Она всех приветствовала одинаково тепло, но ровно.

Саша заметил, что всем, кто к ней подходил, она что-то показывала в своем смартфоне. Взглянул и он сам. И от удивления чуть было не сел.

– У тебя есть его фотографии!

– Ну да, конечно. На лекции же велась съемка. И все, кто обращался к Елизафете Федоровне, тоже попадали в кадр. И этого священника мы тоже сняли.

– Кто-нибудь его узнал?

– Пока нет. А все эти люди постоянно живут в обители, и многие из них не по одному месяцу. Я же тебе говорила, что этот священник чужой, он не отсюда.

– Но почему он тогда так переживал, что деньги той женщины не достались монастырю в Ленинском?

– Может, он имел в виду какой-нибудь другой поселок нашей страны с таким же названием? – предположила Катя.

Сашу ее предположение опечалило. Другой поселок Ленинское? И где он? Куда им предстоит еще поехать? Может, куда-нибудь и впрямь на Дальний Восток, на настоящую Камчатку?

Но пока Саша переживал, к Кате подошла монашенка. Это была совсем молодая женщина, но глаза ее смотрели необычайно мудро. Катя и ей показала фотографию. И, к удивлению Саши, монахиня кивнула головой и, произнеся несколько слов, поспешила по своим делам дальше.

А Катя вернулась к Саше и сказала:

– Она его знает. Это отец Андрей. Он служит в храме святителя Николая на Большеохтинском кладбище. И он приезжал к матушке игуменье на Рождество.

– Значит, матушка игуменья его знает, – пробормотал Саша. – А игуменья – это кто?

– Ну ты вообще! Матушка игуменья – это настоятельница монастыря.

– Значит, она тут главная?

– Да.

– Тогда нам надо к ней попасть.

– Думаешь, это так легко сделать? Вот так взять и подойти к ней?

– Ну да. А что тут такого?

– Не знаю. Я бы лично не решилась.

– А я не побоюсь. Пошли!

– Нет, я не пойду.

Саше робость его подруги была непонятна. Ну и что с того, что настоятельница? Когда идет расследование, все равны. Ни чины, ни звания не ограждают от подозрений.

– Я сам схожу. Главное, ты мне ее покажи.

Катя повертела головой и наконец ткнула в группу монахинь, вокруг которых крутились какие-то мужчины и женщины в мирской одежде. Как понял Саша, просители такие же, как и он сам. Может быть, у этих людей были по-своему и важные дела, но у него было дело поважней всех прочих. Саше нужно было выяснить, кто пытается угробить его бабушку. И мешкать тут было нельзя. Как говорится, не до церемоний.

И, распихав локтями толпу, Саша вклинился в стайку монашек.

Обращаться он решил к самой пожилой из них, которой он и объявил:

– Ваш знакомый желает зла моей бабушке за то, что она перебежала ему дорожку. И наследство досталось не вашему монастырю, а моей бабушке. И представляете, он теперь за это грозится ее убить!

Монахиня, к которой обращался Саша, с недоумением посмотрела на него и попыталась обогнуть.

Видя, что она уходит, Саша крикнул ей вслед:

– Если не поговорите со мной, я пойду в полицию! Представляете, какая шумиха тогда поднимется в прессе? Священник и целительница не поделили клиента! И еще напишут, что целительница увела живую душу вместе со всеми ее накоплениями у православного священника прямо у того из-под носа. Или того круче, священник грозит смертью пенсионерке, которая не дала ему денег!