Сэмьюэл с изумлением уставился на зятя. Ему в жизни еще никто не угрожал. В стоявшем перед ним молодом человеке таилась ярость, которая требовала выхода. Он никак не мог понять, что происходит.

Без колебаний Сэмьюэл взял пухлое письмо в руки и быстро прочитал его. Когда он закончил, последний листок выпал из его рук на стол. Сэмьюэл сидел и смотрел прямо перед собой. Потом его взгляд натолкнулся на Джареда.

– Это правда? Ранелле умерла? Все это время она была мертва? – Джаред не ответил. – Все эти годы я думал о ней, как о живой. Ждал того дня, когда Коринн выйдет замуж и покинет дом, и тогда я… Я хотел попытаться опять, Джаред, уговорить Ранелле уехать со мной.

– Вы собирались разрушить ее жизнь опять? – угрожающе произнес Джаред. – Вам полностью удалось это сделать в первый раз.

– Я любил твою матушку.

– Этого не может быть, – горько и презрительно ответил Джаред. – Если бы вы ее любили, ничто не смогло бы помешать вам жениться на ней.

– Ты не пони…

– Я сказал – ничто! Я знаю о семейных обязанностях, о так называемом долге перед семьей, о том, что нужно было спасти семейный бизнес. Да, вы спасли его… ценой жизни моей матери.

– Мне так жаль, сынок!

– Я не ваш сын! Хотя мог бы им быть. Я почти хотел этого, тогда, возможно, моя мать осталась бы жива. Она так любила вас, что не вынесла жизни без вас. Она спилась. Вы же прочли об этом, да? Спилась! Это был единственный способ забыть о том, что вы все еще желаете ее.

– Я не знал.

– Конечно, не знал, – криво усмехнулся Джаред. – После того, как разрушили мир моей матери, вы просто вернулись к своей жене и дочери. Вам было все равно, что случилось на Гавайях после вашего отъезда, как это отразилось на моей матери. Она перестала заботиться обо мне и моем отце. Мы перестали для нее существовать. Отец практически превратился в развалину после этого. Он любил ее, понимаете? Они были вместе восемь лет, пока вы не разрушили наши жизни.

– Я этого не хотел.

– Вы еще не знаете, как она умерла, Барроуз. Я вам не рассказал, а вы не спросили. Хотите узнать? – Перед Джаредом снова ожил ночной кошмар. Когда Сэмьюэл не сказал ни слова, он продолжил: – Однажды ночью она просто ушла в океан и отдала ему жизнь. Я видел, как она исчезает в волнах, но не смог вовремя добраться до нее. До утра я не мог ее отыскать, а когда наконец нашел, это было всего лишь разбухшее тело, лежавшее на мокром песке.

– Наверняка это был несчастный случай, Джаред!

– Вам так больше нравится думать, да? Но, понимаете ли, мать не умела плавать, так и не научилась. Она близко к воде не подходила, даже ног не мочила.

После долгого молчания Сэмьюэл сказал шепотом:

– И во всем этом ты обвиняешь меня.

– Мне хотелось, чтобы вы поняли, зачем я появился здесь. Мне хотелось уничтожить вас, Барроуз, но из этого ничего не вышло. Можно было бы убить вас сейчас, но мне кажется, я уже достаточно пострадал из-за вас.

– Значит, ты использовал мою дочь, чтобы подобраться ко мне. Что теперь делать с ней? Она твоя жена, и нужно ли мне напоминать о том, что существует еще понятие чести?

Джаред горько рассмеялся.

– Во мне нет ни на йоту чести. Вы этого еще не поняли? А ваша дочь получила то, чего добивалась.

– Неужели у тебя нет совести?

– А у вас? – парировал Джаред. – Где была ваша совесть, когда вы написали моей матери о своей маленькой дочери? Кстати, из-за этого она отказалась уехать с вами.

– То было ее собственное решение.

– Да, верно, и она потом пожалела о нем. Она стала обвинять меня и моего отца в том, что чувствовала себя обязанной остаться с нами. Но ничего бы этого не произошло, Барроуз, если бы вы держались подальше от ее жизни. Какое право имели вы разыскивать ее после стольких долгих лет? Вы действительно рассчитывали на то, что она бросит все и помчится за вами?

– Я думал, что найду ее свободной.

– Но ведь не нашли и еще вдобавок попросили ее уехать с вами. Вы убили мою мать. Не напрямую, конечно, но факт остается фактом, она бы осталась жить, если бы не вы. Надеюсь, что это на всю жизнь ляжет на вас тяжким грузом. Тогда, по крайней мере, мой приезд сюда не окажется полным поражением.

– Джаред, пожалуйста… – начал Сэмьюэл. – Ты должен поверить, что я…

– Нет! – резко оборвал его Джаред. – Что бы вы ни говорили, это не ослабит мою ненависть к вам.

– И что теперь?

– Я уезжаю домой. Ваша верфь снова в безопасности. Но мне хотя бы удалось нанести удар по вашей семье. – Он злобно усмехнулся. – Ваша дочь не даст вам забыть о нашей встрече.

– Что ты имеешь в виду?

– Утром Коринн не испытает особого счастья, как и вы. А если вам придет в голову отомстить мне, расторгнув нашу сделку, то лучше не делайте этого. Я с большим удовольствием затаскаю вас по судам. Так что я ожидаю регулярного перечисления причитающейся мне прибыли. Вдобавок здесь останется мой адвокат, который проследит за тем, чтобы мои интересы не пострадали. Я не смог уничтожить вас, Барроуз, но собираюсь делать на вас деньги.

– Я не желаю тебе зла, Джаред.

– Будете желать утром. Действительно очень печально, что Коринн придется пострадать за то, что вы сделали еще до ее рождения. Передайте ей, что мне очень жаль. Хотя это, наверное, не важно. – На этих словах Джаред развернулся и, широко шагая, вышел из комнаты, не оглянувшись ни разу. Он не стал ждать, что его проводят до дверей.

Сэмьюэл слышал, как от дома отъехала карета. Буря эмоций владела им, когда он откинулся на спинку кресла, но главным было ощущение скорби. Умерла его первая и единственная любовь! Господи, как теперь он будет жить с этим? И с тем, что несет за все это ответственность?

Шторм ушел в понедельник утром, а к середине дня исчезли и все его следы, за исключением луж повсюду. Небо засияло. В Бостоне установилась теплая для октября погода. Город ожил. Но на Бикон-стрит царило не такое веселое настроение.

Коринн вернулась домой к полудню. Одна! Просидев целое утро в пустом номере Джареда, она почувствовала себя скорее озадаченной, чем разгневанной. Прождав несколько часов, девушка спустилась в холл, чтобы узнать, не оставил ли он ей записки. Вот так ей стало известно, что среди ночи Джаред рассчитался за номер без каких-либо объяснений.

Дома ей сказали, что отец заперся у себя в кабинете сразу после визита к нему мистера Бурка, далеко за полночь. Что же между ними произошло?

Сэмьюэл сидел за столом, уткнувшись в скрещенные руки. Рядом стояла пустая бутылка из-под виски.

– Отец?

Тот с трудом поднял голову. Коринн ахнула, увидев его осунувшееся лицо. Он постарел за одну ночь.