– Видать, ступенька-то взяла да и обломилась! Она же эту… лестницу выстраивала. В небо. А попала в ад.

– Да ну! Она же была праведница! Не пила, не курила.

– Зато спала со всеми подряд!

– Так это когда было? Все с чего-то начинали, – пожала плечами брюнетка, понемногу успокаиваясь.

В это время остальные модели бурно обсуждали происшествие с сережкой.

– Мама Мина – сука! Бесится от того, что сама в тираж вышла, а на нас злость срывает!

– Да на ком он был-то, этот гарнитур?

– Вон, на Насте!

– А при чем тут я?! Мне переодеться надо было побыстрее, я его сняла и на тумбочку положила! И пулей на подиум!

– Случайно кто-то локтем зацепил. В суете. А секьюрити проморгали.

– На задницы наши пялились.

– Господи, как же я хочу разорвать этот контракт! Лучше уж на автосалоне работать! Тачку не сопрешь, это все понимают.

– Зато поцарапать можно. Не переживай: хозяева всегда найдут, за что оштрафовать.

– Девочки, надо выпить. Все нервы подняли.

– Давайте Баринову помянем, – предложила Викуся. – Оказывается, ни на какой Кипр она не улетела. Ее тут грохнули.

– А как же Марат ее тогда опознал?

– Какой Марат? – мгновенно среагировала Люба.

– Муж. Он ездил за телом. Нику кремировали и похоронили. У нее и могила есть.

– Даже две, – вздохнула Люська. – Хотя, с первой, реальной, ваша Баринова недавно рассталась. Моими стараниями.

Люба покачала головой: вот оно, шампанское! Апельсинчик решила забрать себе всю лаврушку криминальной славы.

– Ой, а вы Иванова?! – переглянулись модели. – Какая же вы классная! Пригласите нас к себе в телешоу!

– Мы будем барабан крутить!

– У меня нет барабана.

– А давайте я расскажу вам о своей семейной драме! – нашлась одна из девушек. – Людмила, сделайте меня звездой!

– И меня!

– И меня!

Лебеди накинулись на гадкого утенка, оседлавшего барный табурет. Но Люська выстояла.

– Тихо! Все ша! – прикрикнула она на лебедей и все примолкли. – Устроим аукцион. Мое шоу ведь не резиновое. Приглашу на эфир ту, которая больше всех расскажет мне про Баринову.

– А зачем вам это? – с интересом спросила Викуся.

– Материал интересный. Тема модельного бизнеса всегда в топе, – авторитетно заявила Людмила. – А тут криминал. Непростая судьба и все такое. Мне нужна центральная фигура. Близкая подружка или же соперница. Посажу ее на диванчик, в центре зала, а вокруг выстроим экспозицию из остальных. Гости будут входить, и подсаживаться на стульчики, вокруг нашей барышни, – принялась фантазировать Апельсинчик.

– Тогда вам вон, к ней, – Викуся кивнула на молчаливую блондинку, совсем еще юную. Люба даже подумала, что девчонке нет и восемнадцати. – Они с Бариновой из одного города. Ксюха, рассказывай!

Но та засмущалась. Ксения, пожалуй, единственная не попросила известную телеведущую и ее сделать звездой. Сидела в сторонке и молчала. Как заметила Люба, почти не ела и совсем не пила спиртного. Апельсинчик тоже, кажется, что-то сообразила. Сказала ласково:

– Оксана, вы что-то ничего не кушаете.

– Да я на диете, – покраснела та.

– И так худущая! Какая еще диета?! – всплеснула пухлыми ручками в черных митенках Людмила.

– Мне просто очень нужна эта работа, – чуть ли не со слезами сказала юная Ксюша. И тихо добавила: – За учебу платить надо… Ой, девочки, я побегу! Мне ж завтра к первой паре! – и она вскочила.

Люба сразу поняла, почему юная модель не пьет сегодня спиртного. Серьезная девушка. Учеба, работа, чтобы платить за эту учебу. С утра на занятия, а вечером опять какой-нибудь показ…

– Вы на машине? – спросила Люба у землячки Бариновой.

– Что вы! Откуда такие деньги?

– Тогда мы вас подвезем.

– Да зачем?! – растерялась Ксюша. – Я и сама доеду!

– Не в метро же вам толкаться. Да и поздно уже. Вы девушка молодая, красивая. Вдруг начнут приставать? Или маньяк. Нет, нельзя вас одну отпускать.

– Я далеко живу. В пригороде.

– Мы это переживем. – Люба посмотрела на знаменитую подругу. Та кивнула:

– Переживем!

«Ехать долго, – прикинула Люба. – По дороге Ксюша нам все и расскажет».

– Мне в Балашиху, – сразу предупредила девушка. – Там всегда пробки.

– Авось и нет, – хихикнула Людмила. – Время позднее. Должно уже рассосаться. А как тебя в Балашиху-то занесло? – сочувственно спросила она у Ксюши, решительно перейдя на «ты». Они с юной моделью расположились на заднем сиденье, и Люба маневр подруги оценила. Сейчас начнется «допрос с пристрастием». Люська недаром звезда эфира, хватка у нее железная.

– В Москве квартиру снимать дорого, – поежилась Ксюша.

– А родители разве не помогают?

– Да им самим бы кто помог! Городок у нас маленький, работы почти нет. Все предприятия, какие были, давно закрылись. Папа кочегаром в котельной работает, а мама на бирже труда стоит. У меня еще два братика. Я им из своих гонораров высылаю.

– Господи, и за учебу платит! – покачала головой Людмила. – Да еще за квартиру!

– Мы с подружками снимаем.

– Так у тебя, получается, не квартира, а комната?

– У меня койко-место, – грустно улыбнулась Ксюша. – Больше я не потяну, семье надо помогать. Поэтому я за любую работу берусь. Как же я сегодня напугалась! Думала, вычтут из гонорара за дефиле недостачу. Пусть даже на всех разделят, но ведь это же бриллиантовые серьги! Они стоят не одну тысячу долларов! Какое счастье, что эта проклятая сережка нашлась! Среди нас воровок нет. Я знаю, что про нас, моделей, всякое болтают. Но девчонки мне так помогли! Они хорошие. Очень. Я ведь к Бариновой приехала. Прямо домой к ней заявилась. Я, наивная, вдруг подумала, что раз мы землячки, то Ника мне поможет. Что поживу у нее какое-то время. У нее же огромный дом! А она и не собиралась мне помогать. Дальше кухни не пустила. Посидели, чайку попили, я ей привет от мамы с папой передала да гостинцы, над которыми, я просто уверена, Ника потом посмеялась, как и надо мной, наивной. На том и все. Мне ясно дали понять, что завтрак не предложат. Мне Никин адрес ее мама дала. Мы вроде как дальние родственницы. Ну, о-очень дальние.

Ксюша, наконец, разговорилась. Уютная теплота автомобильного салона и огни ночной Москвы сделали свое дело.

– Расскажи нам о Нике, – попросила Люба. – Хочется понять, кто ее убил и за что? Ведь у нее было прозвище Мисс Благоразумие. Говорят, она рассчитывала каждый свой шаг.