заслуги Чжао Цуя и Чжао Дуня перед царством Цзинь в былые годы, а также о том, как потом род Чжао был несправедливо истреблен.

Цзинь Даогун был обеспокоен тем, что Туань Гу, сановник, переживший пять поколений правителей, был слишком влиятелен, поэтому он решил усмирить его под предлогом несправедливого отношения к роду Чжао. Он сказал: «Я тоже думал об этом. Интересно, остались ли у рода Чжао наследники?» Хань Цзюэ ответил: «В свое время Туань Гу торопился разыскать сироту. Два доверенных лица первого советника Чжао Дуня Гунсунь Чуцзю и Чэн Ин, придумали способ как спасти си роту Чжао У. Сейчас Чжао У уже стал мастером боевых искусств, ему исполнилось пятнадцать». Цзинь Даогун воскликнул: «Ах, так он сейчас уже совсем взрослый! Скорей ступай и найди его!»

Хань Цзюэ лично отправился за Чжао У и Чэн Инем. Цзинь Даогун отказался принимать посетителей, сказавшись больным, и спрятал гостей у себя. Когда министры узнали, что правитель плохо себя чувствует, они все отправились во дворец навестить его, Туань Гу тоже пришел. Увидев, что все министры на месте, Цзинь Даогун сказал: «Наверное, вы не знаете, какая у меня болезнь, верно? На сердце у меня очень тяжело, потому что я не могу понять одной вещи. Ведь в прошлом Чжао Цуй и Чжао Дунь сделали столько всего для царства Цзинь. Все знают, что их семья была верна правителю. Почему же у преданного министра нет преемника?» Услышав это, министры вздохнули: «Род Чжао был истреблен более десяти лет назад. Откуда взяться потомкам?»

Цзинь Даогун попросил Чжао У выйти и поприветствовать министров. Все стали спрашивать: «Кто этот юноша?» Хань Цзюэ ответил: «Это Чжао У, сирота из рода Чжао. Ребенок, убитый тогда, на самом деле был сыном Чэн Ина, личного советника семьи Чжао». Когда Туань Гу услышал это, душа его ушла в пятки, и он рухнул на землю, дрожа всем телом от страха. Цзинь Даогун спросил: «Только смерть Туань Гу может успокоить народный гнев!» — и велел немедленно отрубить Туань Гу голову, а затем приказал Хань Цзюэ и Чжао У взять солдат и убить семью Туаня. Чжао У взял голову Туань Гу и отнес на алтарь своего отца Чжао Шо в качестве подношения.

Жители Цзинь были очень рады, когда узнали, что правитель наказал Туань Гу и принял Чжао У ко двору. Цзинь Даогун не только восстановил справедливость и отомстил за род Чжао, но также очень хорошо справлялся с государственными делами. Он приказал сократить принудительные работы, успешно организовал добычу полезных ископаемых, возделывание новых полей, а также обучение воинов. Все соседние чжухоу покорились ему. Таким образом, царство Цзинь снова стало сильнее.

Яньцзы отправляется в царство Чу

С тех пор, как Цзинь Даогун пригласил Чжао У на службу, царство Цзинь снова стало гегемоном Срединной равнины. Когда правителем стал его сын Пингун, царство начало постепенно слабеть. В 531 году до н. э. внук Чу Чжуанвана Линван напал на царства Чэнь и Цай. Оба царства отправили послов в царство Цзинь за помощью, но Цзинь Пингун отказал им. Это подтвердило, что царство Цзинь больше не стоит во главе чжухоу Срединной равнины. Цзингун, правитель царства Ци (правнук Ци Хуаньгуна), хотел стать гегемоном вместо правителя царства Цзинь. Он узнал, что Чу Линван напал на царства Чэнь и Цай, а правитель царства Цзинь был так напуган, что не осмелился послать войска на помощь. Для того, чтобы понаблюдать, так ли могущественно это «варварское царство», Ци Цзингун специально отправил в царство Чу посла. Им стал Янь Пинчжун — циский министр. Янь Пинчжун (фамилия Янь, имя Ин, второе имя Пинчжун) был самым мудрым человеком в царстве Ци.

Чуский правитель со своими министрами, видя, что царство Ци прислало посла, решил унизить его, и тем самым напустить на себя важности. Они знали, что Янь Пинчжун был низкого роста, поэтому в стене рядом с городскими воротами проделали отверстие высотой в 165 см и предложили ему войти в город через эту дыру. Янь Пинчжун смотрел на отверстие, слушая, что предлагает человек, который его встречал, ситуация одновременно и злила и потешала его. Он сказал: «Это собачья лазейка, а не городские ворота. Если я попал в собачье царство, то мне придется лезть в эту дыру. Если же я приехал к людям, то я войду через городские ворота, как и положено. Я вас здесь немного подожду, а вы, по жалуйста, сначала разберитесь, живут в царстве Чу люди или собаки!» Встречающий посла человек, незамедлительно передал Чу Линвану слова Янь Пинчжуна. Правитель ничего не сказал, только лишь приказал открыть городские ворота и приветствовать посла.

Принимающие его чуские министры говорили много неприятных вещей, намеренно высмеивая царство Ци и Янь Пинчжуна, но все их колкости были умело парированы. Они испугались и смолкли.

Яньцзы сказал: «Если я попал в собачье царство, то мне придется лесть в эту дыру»

Чу Линван встретил Янь Пинчжуна и поддразнил его: «Неужели в царстве Ци никого не осталось?» Янь Пинчжун спросил: «Что вы имеете в виду? Город Линьцзы полон людей. Если все жители взмахнут своими длинными рукавами, то эта туча сможет заслонить собой солнце; если стряхнут со лба пот — он прольется на землю, как настоящий дождь; людей на улицах города столько, что невозможно пройти не задев никого и не наступив на пятки идущим впереди. Почему же вы говорите, что в царстве Ци никого нет?» Чу Линван ответил: «Тогда почему послали именно тебя?» Янь Пинчжун смеясь сказал: «Повелитель, на ваш вопрос мне будет очень сложно ответить. Солгав — совершишь преступление, обманывая великого государя; сказав правду — разгневаешь великого государя. Повелитель, как прикажете мне поступить?» Чу Линван сказал: «Говори правду, я не буду сердиться». Янь Пинчжун почтительно поклонился и сказал: «У нас есть правило: если мы посылаем послов в великое царство, мы отправляем туда лучших людей, а в царство статусом пониже — людей попроще. Я был самым бестолковым, поэтому меня и послали сюда» — говорил он, нарочно смеясь. Чу Линвану ничего не оставалось, как засмеяться вместе с ним.

Когда пришло время трапезы, мимо зала солдаты протащили пленника. Чу Линван спросил их: «Какое преступление совершил этот человек? Откуда он?» Солдат ответил: «Это разбойник, уроженец царства Ци!» Посмеиваясь, Чу Линван спросил Янь Пинчжуна: «Неужели цисцы такие никчемные, что им приходится заниматься подобным?» Присутствовавшие чуские министры