Зал, куда привёл меня граф, поразил огромными размерами и пустотой. Лишь одна большая лестница, ведущая наверх, бросалась в глаза. Здесь стояла тишина, и только стук наших каблуков по мраморным плитам гулким эхом раздавался в пустом зале. Ведомая графом, я оказалась в центре зала. Я подумала, как нелепо мы будем выглядеть, танцуя одни, в пустом зале, без музыки. И тут граф вопреки моему предположению воскликнул:

— Музыка!

И в ту же минуту раздался ужасный визг, образовывающий невыносимую, режущую слух, какофонию.

— Как будто коты орут, — ошалело сказала я, не успев подумать, что критиковать музыкальные вкусы не очень тактично.

Но граф ничуть не смутился.

— Так оно и есть, — ответил он и с довольной улыбкой показал в один конец зала.

Я обернулась и увидела то, что до этого скрывал большой чёрный занавес. На дыбах, с растянутыми в разные стороны лапами висели живые кошки, и когда механизм растягивал лапы, они издавали душераздирающие вопли. Я чуть не потеряла сознание. Но граф Калисто обхватил меня за талию и увлёк в безумном танце. Это было как ночной кошмар. Мучитель с нескрываемым удовольствием и широкой улыбкой выделывал танцевальные па, а я с застилающей глаза пеленой, полностью подчинилась ему, едва передвигая ноги. Он кружил меня, а мне казалось, что кружится у меня в голове и стоит ему ослабить объятья, как я рухну на пол. Не знаю, сколько времени продолжался этот ужас, пока графу не надоело. Смолкли истошные крики мучимых животных, мы остановились, и едва я успела прийти в себя, как тут же сказала графу.

— Милорд от всей души благодарю вас за гостеприимство, но…

Граф не дал мне договорить.

— А теперь вы обязательно должны увидеть мою коллекцию.

«Он ещё и коллекционер! Наверное, самых голосистых кошек» — зло подумала я. «Хорошо, посмотрю его коллекцию, а потом откланиваюсь» — думала я, пока граф под руку вёл меня по коридорам своего замка. Когда мы подошли к одной из дверей, Калисто достал связку ключей и отпёр замок.

— Прошу, в мою сокровищницу, — сделал он широкий приглашающий жест.

Услышав эту фразу, я подумала, что граф решил показать мне свои богатства. Я вошла в открытую дверь и застыла недалеко от входа. В помещении было очень темно, никаких источников света и лишь светлая полоса образовывалась на полу из приоткрытой двери.

— Здесь темно. Ничего не видно, — сказала я графу.

— Минутку, я зажгу светильник.

Пока граф брал один из висящих в коридоре факелов, я успела рассмотреть в скудном свете полки, на которых что-то стояло. Пытаясь рассмотреть что-нибудь, я приблизила лицо. В эту минуту граф зажёг светильник, и в его свете я увидела, как на меня смотрят чьи-то глаза. Я резко отшатнулась и только тогда заметила, что это два глазных яблока находятся в банке с жидкостью. У этих глазных яблок были синие зрачки, и едва заметные красные прожилки. С трудом оторвав от них взгляд, я увидела ещё множество таких банок с глазами внутри. Их было много, и они были разные: разного цвета и размера, с расширенными и суженными зрачками; одна пара была полностью красная, видимо от лопнувших внутри кровеносных сосудов. Я ошарашено переводила взгляд с банки на банку и не могла поверить, что вижу это на самом деле.

— Ну как вам моя коллекция?

Вывел меня из транса голос графа.

— Вижу, понравилась. Здесь и правда есть что посмотреть. Сколько лет я собирал эту коллекцию! Каких экземпляров здесь только нет! Вот, например, посмотрите, глаза принцессы Руатской. Да-да, её! Все до сих пор думают, что Её Высочество сбежала с конюхом, а на самом деле, вот её глазки, у меня, — и граф довольно хихикнул. — А вот рядом, глаза как раз того самого конюха. А здесь, — граф подошёл к другой банке. — глаза бесстрашного эльфа. Помню, он ни разу не вскрикнул, когда я его… гм… впрочем, не важно. А вот это, моя особая гордость, — граф бережно взял одну из банок и любовно её погладил. — Здесь глаза человеческого ребёнка.

У меня всё поплыло перед глазами. Я зажмурилась и встряхнула головой: не хватало ещё свалиться в обморок, тогда точно твои глазки окажутся в коллекции. «Так, стоп. Что за бред я несу? Может, он их… ну… купил?» Я боялась признаться себе, что сама не верю в эту чушь. Всё, пора сматываться отсюда. Срочно. Стараясь не глядеть на банки и не слушать, что говорит граф, я уличила момент, когда он прервался, и тут же вставила:

— Милорд, ваша коллекция меня потрясла (вот уж правда!), никогда не видела ничего подобного. Вы великолепный рассказчик и я прекрасно провела время в вашем замке, уверена, что и мои друзья тоже. Но, увы, нам снова необходимо в путь. Прямо сейчас.

— Рад, что вы по достоинству оценили мою коллекцию. Но это не единственное, чем я могу вас удивить.

От этих слов мне стало плохо. Больше подобных зрелищ я не выдержу.

— Уверена, что ваши увлечения также интересны, как и вы сами. Но, к сожалению, мы не можем больше задерживаться.

— В такую погоду я вас никуда не отпущу. Разве мог бы я называться гостеприимным хозяином, если бы позволял своим гостям покидать мой замок в такую грозу? Обещаю, в моём обществе вы скучать не будете.

Граф взял меня под локоть и повёл прочь из ужасной комнаты вновь по коридорам замка, говоря по пути, и не давая мне вставить ни слова.

— Знаете ли, я человек одинокий и долгие вечера я скрашиваю тем, что играю в игру, хотя, конечно, одному не так интересно, а гости, как я уже говорил, у меня бывают не часто. И я надеюсь, что вы согласитесь сыграть со мной в партию — другую. Не откажу себе в удовольствии похвастаться, что эта игра моей собственной выдумки, но уверяю вас, правила в ней очень простые. Выиграет даже начинающий.

С этими словами мы незаметно оказались ещё в одном большом помещении. Большую его внутреннюю часть занимало что-то вроде поля. В данный момент оно было пустым. Зато пространство вокруг поля и стены представляли собой жуткое зрелище. Куда бы я не бросила взгляд, везде висели, стояли, лежали всевозможные орудия для пыток: прикованные к стене железные скобы для рук и ног, цепи, щипцы, штыри, молотки и топоры, непонятные, но устрашающие на вид конструкции. На всех инструментах были следы засохшей крови, на стенах —