через плечо, а затем одарил Лео еще более чистой собачьей радостью.

Я не могла удержаться от смеха. У щеночка был характер, и я ни на кого бы его не променяла.

– Мы хотели заказать пиццу, – бросила Кэти, посмотрев на меня через плечо. – Пока ждем, я испеку хлеб. Но сначала Лео попросил сделать брауни «Красный бархат». Тебя устроит такой расклад?

– Не веди себя так, словно первый день меня знаешь. – Я нахмурилась. – Углеводы, покрытые сыром и мясом, затем углеводы, покрытые сливочно-сырной глазурью, а затем свежеиспеченные дрожжевые углеводы? Дареному коню в зубы не смотрю.

Она рассмеялась, и впервые за несколько дней я увидела знакомую любимую Кэти. Она прервала Лео и Ватсона, наклонившись между ними и покачав в воздухе собачьим лакомством:

– Отлично. Я начну.

Ватсон принял вкусняшку, но показал Лео, насколько высоко он ставит его в список важных людей: просто держал косточку в зубах и ждал, когда Лео закончит трепать его за уши, а затем выбрал место под одним из ретростоликов и принялся за угощение.

– Я закажу пиццу. – Лео встал, пытаясь стряхнуть со штанов собачью шерсть, затем разумно отказался от этого безуспешного занятия. – Самая большая, леди?

Я кивнула.

Кэти всыпала муку в миску, подняла голову и добавила:

– И побольше сыра, пожалуйста.

– А зачем тогда вообще нужна пицца, если на ней нет горы сыра? – Он подмигнул ей.

Пока ждали пиццу, мы болтали ни о чем. Можно сказать, это была глупая беседа. Все было мило, обычно, но к тому моменту, как Кэти поставила в духовку брауни, разговор стал напряженнее, как и выражение ее лица, а смех – все тише.

Я практически слышала ее внутренний диалог, как она спорила сама с собой, сможет ли прожить то, о чем я подумала.

Когда пиццу доставили, мы расположились вокруг прилавка – Лео уселся прямо на него вместо стула – и принялись жевать. Я заметила, что Кэти кивнула. Практически незаметно – казалось, она кивнула самой себе.

– Я знаю, что вы сердитесь на меня за то, что я продолжаю настаивать на том, что не я была настоящей целью убийцы.

Лео только что откусил пиццу и сказал с набитым ртом:

– Мы не сердимся на тебя. Совсем нет, Кэти. И это просто теории. Тебе пришлось через многое пройти.

Он посмотрел на меня не то чтобы с обвинением, а как бы давая понять, что не забыл про меня.

– Прости. – Я не знала, что еще можно было сказать.

Кэти покачала головой:

– Нет, я не прошу извинений. Я бы на вашем месте тоже сердилась. И это не просто теория; это единственное логичное объяснение. – Она сделала глубокий вдох и положила руку на стойку, словно ей стало сложно стоять. – Есть две вещи, из-за которых все становится намного ужаснее. Ну, честно говоря, таких вещей бесконечное количество, но есть две, из-за которых мне захотелось притворяться, что ничего на самом деле не происходит. Первое – самое очевидное. Сэмми умерла только потому, что была очень похожа на меня. И второе… – Она замолчала и смотрела то на меня, то на Лео. – Это то, из-за чего вы станете относиться ко мне по-другому. Из-за этого весь город станет относиться ко мне по-другому. А я думала, что наконец сбежала от этого.

– Кэти! – Лео дотронулся до нее свободной от пиццы рукой и сжал ее локоть. – Ничего не способно изменить наше отношение к тебе.

Несмотря на контекст ситуации, я все равно попыталась рассудить, был ли это просто дружественный жест или что-то большее. Я раздражительно отбросила эти мысли в сторону.

Я не дала Кэти такое же обещание – не могла.

– Я не знаю, о чем ты собираешься рассказать, но я знаю, что у всех нас есть свои истории, но сейчас ты – Кэти, человек, которого я люблю и буду любить. Даже если ты испытала трудности в прошлом, благодаря которым ты сейчас такая, какая есть… – Я надеялась, что смогу сдержать это обещание. Думала, что могла.

– Посмотрим. – Кэти посмотрела на пиццу и откусила немного, словно ей очень нужна была сила.

Мы с Лео ждали, пока она доедала свой кусок.

Когда Кэти наконец заговорила, она смотрела на оставшуюся корочку от пиццы, как будто ее жизнь зависела сейчас от нее.

– При рождении меня назвали Мишель Катрин Милосердная. Когда я переехала жить к бабушке, мы официально изменили мое имя на Кэти Мишель, и я взяла себе ее фамилию, Пиццолато. Она было матерью моей мамы. – Она на секунду взглянула на Лео, затем посмотрела на меня и больше не сводила взгляд, словно ждала реакции.

Я не знала, как реагировать:

– Когда я развелась с Гаретом Грифин, я вернула свою прежнюю фамилию.

Кэти расстроенно вздохнула. Очевидно, я сказала не то, что она ожидала услышать. На этот раз, когда она отвела взгляд, она сконцентрировалась на противне с брауни, которые остывали недалеко от нас на прилавке.

– Мои родители были… – Кэти вдруг замолчала и облизала губы.

Она так долго молчала, что я уже решила, что она передумала, – так долго, что Лео вопросительно посмотрел на меня, как бы спрашивая, что нам делать. Странно, что после моей последней фразы он захотел от меня поддержки.

Когда Кэти снова заговорила, ее слова были похожи на шепот:

– Серийными убийцами. Мои родители были серийными убийцами.

Я подумала, что мне послышалось; спустя несколько секунд молчания Лео неловко рассмеялся:

– Что?

– Я не шучу. – Кэти посмотрела на него, на ее лице было написано раскаяние. – Простите.

Что-то щелкнуло. Несколько раз. Кусочки пазла вставали на свои места, и я знала, что это верный пазл, но картинка оставалась мутной.

Кэти переехала к бабушке, когда ей было двенадцать, так что это было примерно двадцать лет назад. Я тогда была на первом курсе колледжа.

Милосердные.

Кадры телевизионных репортажей всплыли в моей памяти, это имя произносили по общегосударственным новостям.

И затем голос моего отца, ясный, как гром, звучащий из тех далеких лет. Он был помешан на этом деле, но я не обращала на него особого внимания. Что было редко, потому что я всегда погружалась в любое дело, над которым работал отец. Нет, погодите-ка, он не работал над ним, я просто следила по новостям. Я подняла взгляд и вновь увидела в глазах Кэти какое-то ожидание.

– Убийцы Милосердия, – прошептала я.

Теперь, казалось, ей немного полегчало, и она кивнула:

– Да.

Я уставилась на нее. Она дочь Убийц Милосердия?

Лео смотрел на нас, ждал подсказок.

– Простите, я немного выпал. Кто такие Убийцы