— Подколи волосы вверх. — Я достала из чемодана ипротянула ей берет. — Между мной и Мейсоном ничего по-настоящему не было,и тебе это известно.

— Да. Ну, значит, тем более пора задуматься о том,чтобы начать встречаться с кем-то еще. Мы еще не окончили среднюю школу. Почемубы и не развлечься немного, пока есть такая возможность?

Развлечься. Вот ведь ирония судьбы! Несколько месяцев назадя спорила с Дмитрием о том, как это несправедливо — что я, являясь стражем впроцессе обучения, должна блюсти свою репутацию и не совершать совсем ужбезумных поступков. Он согласился — да, это несправедливо, что я не могупозволять себе то, что делают другие девушки моего возраста, но такова цена,которую я плачу за свое будущее. Я тогда расстроилась, но после истории сзаклинанием Виктора стала иначе понимать слова Дмитрия: вроде как на самом делеон намекал, что мне не следует полностью ограничивать себя. Теперь, послеСпокана, я ощущала себя совсем не той девушкой, которая прошлой осеньюразговаривала с Дмитрием о «развлечениях». До окончания Академии оставалосьвсего два месяца. Школьные вечеринки… танцы… бойфренды… как они укладывались всхему того, что действительно важно? Все в Академии казалось таким тривиальным— все, что не способствовало моему совершенствованию как стража.

— Не думаю, что без бойфренда мой опыт средней школыокажется неполным, — ответила я.

— Я тоже так не думаю, — сказала она, располагаякак можно ровнее свой конский хвост. — Но раньше ты флиртовала ичувствовала влечение к парням. Мне казалось, эти милые пустяки доставляют тебеудовольствие. Вовсе не обязательно иметь с Адрианом что-то серьезное.

— Ну, что-что, а с этим он точно спорить не будет.Думаю, последнее, чего он хочет, — это «что-то серьезное».

— Ну, согласно некоторым рассказам, он очень дажесерьезен. Как-то я слышала, что он был помолвлен, а потом кто-то другойговорил, что он разорвал помолвку, потому что, как он сказал отцу, никогда неполюбит никого, кроме тебя.

— Ах! — Ну как еще можно адекватно реагировать навсе эти глупые слухи? — Самое мерзкое, что все эти истории расползаются дажепо кампусу младшей школы. — Я закатила глаза к потолку. — Почемутакое всегда происходит со мной?

Она подошла к дивану и сверху вниз посмотрела на меня.

— Потому что ты потрясающая и все тебя любят.

— Нет. Это тебя все любят.

— Ну, в таком случае мы обе потрясающие и способнывызвать любовь. И однажды, совсем скоро… — в ее глазах плясали озорныеискорки, — мы найдем парня, которого ты тоже полюбишь.

— Тебе придется набраться терпения. Все это не имеетзначения. По крайней мере, в данный момент. Ты — вот о ком все моебеспокойство. Мы скоро окончим школу, ты поступишь в колледж, и это будетзамечательно. Никаких правил, просто мы, предоставленные самим себе.

— Это немного пугает, — задумчиво сказалаона. — Оказаться предоставленной самой себе. Но со мной будешь ты. ИДмитрий. — Она вздохнула. — Представить такого не могу — что тебя нетрядом. Даже припомнить не могу, чтобы когда-то было такое.

Я села и слегка стукнула ее по плечу.

— Эй, поосторожнее, а то Кристиан начнет ревновать. Ох,дерьмо! Надо полагать, он тоже будет с нами? Где бы мы ни оказались в итоге?

— Скорее всего. Ты, я, он, Дмитрий и тот страж, которыйдостанется Кристиану. Одна большая счастливая семья.

Я усмехнулась, но внутри зародилось теплое чувство. Пустьнаш мир сейчас на грани безумия, но в моей жизни есть все эти замечательныелюди. Пока мы вместе, все будет хорошо.

Она посмотрела на часы, и ею снова овладел страх.

— Мне пора идти. Ты… Ты пойдешь со мной?

— Ты же знаешь — я не могу.

— Знаю… не физически… но, типа, как ты это делаешь?Когда проникаешь ко мне в голову? Тогда я буду чувствовать, что я вроде бы неодна.

Это был первый случай, когда Лисса попросила меня сделатьэто. Обычно ей претила мысль о том, что я могу видеть ее глазами. Верныйпризнак того, как сильно она нервничала.

— Конечно, — ответила я. — Это навернякабудет интереснее, чем телевизор.

Я вернулась к себе в комнату и снова развалилась на диване.Освободила голову от всяких мыслей, тем самым открыв себя сознанию Лиссы, а непросто восприятию ее чувств. Это наиболее насыщенная часть нашей связи,возникшей после того, как я была «поцелована тьмой». Я не просто ощущала еемысли, а как бы находилась внутри ее, глядела ее глазами и переживала все то,что и она. Я совсем недавно научилась управлять процессом. Прежде этопроисходило без моего желания, точно так же, как иногда я не могла блокироватьее эмоции. Теперь я умела управлять феноменом пребывания вне собственного тела,даже могла вызвать его усилием воли — что и собиралась сделать сейчас.

Лисса только что вошла в гостиную, где ее ожидала королева.Морои используют такие понятия, как «королевский», и даже иногда преклоняютколени, но никакого трона или чего-то в этом роде не существует. Татьяна сиделав обычном кресле, одетая в темно-синюю юбку и блейзер, и больше походила наделовую женщину солидной корпорации, чем на монарха. Она была не одна. Рядом сней находилась высокая, величественная моройка с прошитыми серебром белокурымиволосами. Я узнала ее — Присцилла Вода, подруга и советница королевы. Мывстречались с ней на лыжной базе, и тогда Лисса произвела на нее большоевпечатление. Я восприняла ее присутствие здесь как добрый знак. Одетые в черноес белым, молчаливые стражи стояли вдоль стен. К моему изумлению, тут жеприсутствовал и Адриан. Он сидел, откинувшись на небольшом диванчике, ивыглядел так, будто плевать хотел, что находится в обществе верховногоморойского лидера.

Страж, который привел Лиссу, представил ее.

— Принцесса Василиса Драгомир.

Татьяна кивнула.

— Добро пожаловать, Василиса. Пожалуйста, садись.

Лисса села рядом с Адрианом, ее мрачные предчувствиянарастали с ужасающей скоростью. Появился слуга-морой, предложил чай или кофе,но Лисса отказалась. Татьяна тем временем маленькими глотками пила чай иразглядывала Лиссу с головы до ног. Неловкое молчание прервала Присцилла Вода.

— Помните, что я говорила о ней? — весело спросилаона. — Она произвела большое впечатление на нашем торжественном обеде вАйдахо. Ввела в спокойное русло серьезный спор о том, сражаться мороям вместесо стражами или нет. Даже сумела утихомирить разбушевавшегося отца Адриана.

Ледяная улыбка скользнула по холодному лицу Татьяны.

— Это впечатляет. Порой мне кажется, что Натану всегодвенадцать лет.

— Мне тоже, — вклинился Адриан и отпил глоток избокала с вином.

Не обращая на него внимания, Татьяна снова обратилась кЛиссе: