ней стоит Майстрим. Ощущение было таким острым, таким реальным, что девушка вновь испугалась. А потом восхищение затопило её. Майстрим здесь?! Нашёл?!

Еля распахнула глаза, покрутила головой, но никого не увидела, кроме лежащей недалеко от неё спящей женщины. Девушкой завладели страх и понимание.

Май ищет её.

Ищет и не находит.

Он где-то здесь, ходит в коридорах Тюрьмы Пустоши. Иначе она так остро не чувствовала бы его.

— Майстрим! — она вложила в шёпот всю надежду, которую испытывала, всю свою любовь и веру. — Я здесь! Господи, я здесь! Я в лазарете! Май!

Сил пошевелиться не было. Только шептать. Только звать. И только надеяться. На чудо. И на него — на любимого мужчину, который её искал, — она знала это, верила в это. Она ждала.

— Майстрим! Я в лазарете Южного корпуса!

А потом ощущение присутствия Мая стало исчезать. Также внезапно, как появилось. Еления испугалась. Май уходил? Он не нашёл её и уходит?

Их связь притуплялась… истончалась…

Еля застыла, окаменела.

Нет.

Не может быть.

Как же так?

Она закрыла глаза и всем сердцем потянулась к любимому.

Почувствуй меня! Найди меня! Май! Я жду тебя!

* * *

Император Майстрим заходил в открытый портал, когда сердце вдруг болезненно сжалось и застыло в груди камнем. Он судорожно вздохнул и замер. Его с силой потянуло обратно, к Стене Спасения Тюрьмы, туда, откуда он несколько минут назад ушёл вместе с фуриями. Он дождался, когда последняя фигура из отряда Фурий превратится в точку в небе, чтобы открыть портал сразу во дворец, в свою спальню.

Найди меня! Май! Я жду тебя!

Майстрим кинулся обратно к Стене. Бежал как безумный, забыл, что можно открыть портал. Ему казалось, что Еля там, каким-то чудесным образом выбралась за Стену и ждёт его.

Он метался под бесконечной Стеной, искал… и не находил её. Он пока не понял, что Елению он не увидит, что она не здесь.

А потом внезапно осознал. Еления там, за Стеной. Зовёт его. Ждёт. А то, что он чувствует, — это только ментальная связь.

Такая острая. Такая сильная.

Она. Его. Чувствовала. Тоже. И Звала.

Она. Ждала.

А он…

Он был бессилен.

Он. Был. Бессилен.

Слепая ярость снова затопила сознание императора Ровении.

Свирепая.

Безудержная.

Нет. Он не бессильное ничтожество. И он не сможет уйти.

Не. Сможет. Оставить. Её. Здесь.

Маг обернулся во вторую ипостась и с бешено горящими красными глазами взлетел вверх.

* * *

Еления почувствовала, как связь с Маем снова крепнет. Становится прочной, яркой. Сильной. Словно канат с кошкой впился в грудь и потянул её, выдёргивая с больничной койки.

Он. Услышал.

Он. Возвращался.

* * *

Жнец душ не умел летать так, как фурии. Его магии хватало лишь на то чтобы взлететь повыше и как можно быстрее переместиться вдоль демоновой Стены в поисках входа.

Стену спасения ему точно не преодолеть, а вот ворота… Скорее всего, тоже нет, но бездействовать он не мог.

Майстрим увидел южные ворота Тюрьмы Пустоши неожиданно. Остановился резко, будто напоролся на препятствие. Именно через эти ворота смертники из Ровении попадали внутрь огромного государства смерти.

Жнец душ медленно спустился на землю и твёрдо встал на ноги. Магия внутри бушевала, зов пары выворачивал душу, бешенство и злость толкали вперёд, внушали разнести к демонам препятствие на пути к любимой и спасти ту, которая ждала его.

Жнец прокрутил в руке косу, которая давно стала словно продолжением сильной тренированной руки мага во второй ипостаси, перехватил косовище покрепче и широким уверенным шагом направился к воротам.

Он помнил слова Верховной Фурии о том, как её трижды отбрасывало от Стены, а также то, что сказали ей Стражи Пустоши.

По крайней мере, три попытки до полного выгорания у него есть.

Длинное металлическое лезвие косы, слегка загнутое внутрь, со свистом разрезало ночной воздух и с огромной силой врезалось в ворота, повреждая искусные магические плетения Хранителей мира Арде, нарушая ночную тишину противным скрежетом.

Майстрим ещё успел увидеть, как разрезанные плетения мгновенно восстановились, когда удар страшной силы отбросил его сильное тело, словно пёрышко, на сотни метров от Стены Спасения.

Маг успел сгруппироваться, но удар о землю оглушил его на некоторое время и обездвижил тоже. Распластанное тело на проклятой богами пустынной Земле лежало одиноко и беззащитно. Магический резерв мага истощился сразу на треть. Но у императора Ровении тоже был королевский резерв, как выразились Стражи Пустоши, и он собирался использовать его, если понадобится, до последней капли.

Прошло несколько долгих минут, в течение которых маг приходил в себя. Затем Май поднялся, поудобнее перехватил косовище и медленно пошёл обратно к Стене Спасения, уже не пользуясь магией, чтобы не расходовать зря драгоценный резерв.

Заточенное лезвие косы с ещё большей силой обрушилось на южные ворота Тюрьмы Пустоши, в этот раз оставив неглубокие борозды на магическом сплаве. Вновь магические плетения были нагло и безжалостно разрезаны.

Отлетая от Стены, Май снова сгруппировался и не отрывал глаз от ворот, даже издалека замечая, как исчезали вмятины, как снова восстанавливалась магическая защита.

Ярость стала понемногу стихать, разум трезветь, Жнец стал приходить в себя. Маг совершенно ясно осознал, что защиту Хранителей ему не преодолеть. Но у него и цель была другая.

Май знал, что третье покушение на защиту ему вряд ли позволят совершить, что сейчас появятся те, кто охраняет секреты Тюрьмы Пустоши, и попытаются схватить его, а, возможно, и убить, и вдруг отчётливо понял, как нужно действовать дальше.

Осознание последнего наполнило его неожиданным спокойствием и уверенностью, хотя магический резерв уменьшился ещё больше и теперь был катастрофиссеки мал. Нужно расходовать его очень осторожно, — без магии он не спасёт Елю и не выполнит то, что задумал.

Жнец душ вернулся к месту преступления, когда ворота, словно хищная пасть чудовища, бесшумно раскрылись, — пластины разъехались вверх и вниз, выпуская своих стражей. Резкими смазанными движениями просочились они на территорию за Стеной Спасения.

Жнец остановился, не доходя несколько десятков шагов до Стены, и замер. Красные зрачки мага воспалённо горели в ночи, выдавая гнев хозяина.

Стражи окружали нарушителя привычного ночного спокойствия точными выверенными движениями, которые военный разведчик сразу отметил. Жнец сосчитал тёмные, еле различимые в ночи, фигуры тех, кого обязан был одолеть и подчинить своей воле.

Их было восемь. Сильные боевики, с полным магическим резервом. Высокие, крепкие, тренированные, опытные бойцы.

Маг хотел перестроить магическое зрение на ночное, но передумал, — нельзя расходовать магию, а он, в