— Что вы такое говорите! — вскричал Иноземцев. — Ульянушка не могла этого сделать! Она сущий ангел!

— Такой уж и ангел, — усмехнулся Делин. — Вы простите, что поневоле приходится ранить вам сердце, но правда есть правда.

— Не может этого быть, я уверен. — Иноземцев вскочил и принялся метаться по комнате. Слезы застилали глаза — из-за больной руки или сердце так ныло?

— Она же вас и не повесила едва, она же на кладбище чуть живым не закопала. Нашел я там маску, вымазанную фосфором, рядом разрытую могилу — и сразу все понял. То, что с вами приключилось, было жестокой игрой. Вы, как и остальные незадачливые доктора, оказались статистами в этом спектакле. С вашей помощью раздували эту историю про упырей.

— Зачем?

— Чтобы извести генерала слухами, в крайнем случае убить, а вину свалить на лекаря. Алмазы. — Исправник многозначительно поднял палец.

— Неужто для этого нужно было возводить целую богадельню и столько народу извести?

— Ах, до чего вы, Иван Несторович, наивны! За своими исследованиями жизни не знаете. — Исправник махнул рукой, горбатого, дескать, могила исправит, и продолжил: — Самое удивительное, что никто из бывших крепостных не был убит. Управляющий под видом предводителя дворянства разъезжал по уезду, собирал покойников, мол, эпидемия, так надо, и тайно привозил тела в богадельню. Там покойника хоронили вместо преставившегося пациента. Диагноз всем ставили один: «укушенный».

— Значит, Николя?

— Он самый. И это его настоящее имя. Николя Сонер — шулер, авантюрист, нанятый вместе с Натали Жановной, такой же авантюристкой. Наняла обоих скромница наша Ульянушка. Сделал я запрос в Петербург: оба бежали из Парижа, где ограбили самого Плон-Плона. Натали изображала оперную диву, неделю даже выступала в тамошней Гранд-опера самым натуральным образом. В Бюловке оба засели переждать.

— Как же так? Неужели генерал женился на авантюристке?

— Да уж, окрутила старика.

— Но когда же Ульянушке было нанять авантюристов, если она из поместья не выезжала?

— С чего вы взяли? Выезжала. — Делин покопался в карманах, нацепил на кончик носа пенсне и развернул бумагу. — В 1882-м, в конце зимы. И двумя годами позже летом ездила в Петербург. Оба раза вместе с дядюшкой ездили. Предположительно именно тогда она и познакомилась с этими проходимцами. Соблазнила их сокровищами, обрисовала свой коварный план. Тем как раз требовалось скрыться на время, вот они и согласились.

— Николя на самом деле не француз, — выпалил Иноземцев — он готов был ухватиться за любое несоответствие. — Его зовут Миколкой Алексеевым, он сын кухарки.

— Это вам Ульянушка вместе с легендой о Мими наплела? Никакой кухарки Алексеевой у них в помине нет. И не было, — вздохнул исправник. — Этот Николя сторожа больничного изображал и Энцо. И Мими тоже.

— В лиловой амазонке?

— В лиловой амазонке, — подтвердил Делин. — Усадьба огромная, обшаривали ее всю ночь. Начали, конечно, с оружейной залы. В мансардной комнатушке обнаружили настоящую гримерную — с лиловой амазонкой, ботфортами, красками для грима, мазями, париками и прочими костюмами. В соседнем узком помещении — несколько ящиков с крысами. Кто-то из этих троих был настоящим крысоловом, с помощью дудки, не иначе, собирал их в одном месте. Французишки на Ульянку, а Ульянка на французов спихивают сие умение.

Что говорить, помнил Иноземцев тот день, когда пришлось ступать по живому ковру из этих тварей, помнил и обглоданную приманку, которую они пожирали. И все-таки не мог поверить, все-таки не терял надежду оправдать бедняжку, на которую — так ему казалось — возводили напраслину.

— В самой зале, под потолком, — вел дальше исправник, — где обзорная площадка, огражденная балюстрадой, были установлены лампа накаливания с угольным волокном и электромашина вроде диска Фарадея, только уж очень затейливо собранная. Отсюда яркий свет и эффектное появление призрака. Ваша впечатлительность довершила дело. Вы, кажется, сказывали, что Мими полоснула вас шпагой крест-накрест? Да, нашли мы среди прочих костюмов и шпагу из полой трубки с рычажком на эфесе. Рычажок дергаешь — клапан открывается, и через другой конец льется краска. Вы, надо сказать, весьма вовремя потеряли сознание. Пока были в беспамятстве, Ульянушка успела вас переодеть и краску смыла. Держу пари: недосчитались после той ночи одной сорочки. Далее о повешении вашем. Уверен, они все так подстроили, что вздернули вас в полоумном состоянии, а вы на себя подумали. С того момента, как я стал исправником, им пришлось срочно заметать следы. Первым делом требовалось убить вас. Кладбищенское приключение свое помните? Вы стреляли тогда, кстати, вовсе не из собственного оружия, а из револьвера марки Ле Ма, принадлежащего Николя Сонеру. Верно, и не поняли, что попали в него. Да-да, это его кровь была на вас. Он бросил вам заряженный револьвер в надежде, что вы застрелитесь, — скажите, какой благородный. Но безумие с людьми странные вещи творит. В вас воскрес отважный человек, результат — дырка в теле злоумышленника. Он рисковал жизнью, чтобы завершить спектакль, насилу потом успел в усадьбу. Натали Жановна вынимала пулю и штопала рану. Если бы не рана, тоже успели бы дать деру. Темные пятна, конечно, остаются в этой истории. Слуги, хм, так и не сознались, что пособляли господам в коварных замыслах. Персонал богадельни тоже на этот счет отпирается — все смотрят на тебя как на китайского мандарина. Но ничего, это дело времени.

Пораженный, Иноземцев с минуту стоял не в силах вымолвить ни слова.

— Как же им удалось? — наконец выдохнул он. — И что же, Мими никакой не было? А замок этот итальянский, откуда ему было взяться?

— Замок настоящий. Мими и Энцо тоже существовали. Хотя я уже тогда почуял неладное, когда вы историю Мими со слов Ульянки стали пересказывать. Что я узнал: Бюлов действительно отстроил этот дворец для жены, но строил он его двадцать лет, а когда Энцо добрался до Т-ской губернии, обоим было по пятьдесят. Сам же Бюлов скончался годом ранее. Видите, все намного прозаичнее, да-с. Что он убил жену из ревности — нелепый слух. А в документах по делу генерала все путаница с датами. Сколько же ему лет было, если он до ашантийских приключений служил императору Александру Павловичу? Ведь в документах значится, что он ветераном был 1812 года, кавалером ордена Святого Георгия. Никак не уразумею, где подвох.

Иноземцев поник. В душе была пустота. Опустил голову, сел на край кровати.

— Стало быть, она все это время насмехалась надо мной, — горестно вздохнул он. — И когда рассказывала о влюбленных мантуанцах, и когда на кладбище пугала, и в оружейной тоже… И когда так искренне пыталась привести в чувство. Что с нею теперь будет?

— С кем?

— С Ульяной Владимировной.

Пришла очередь Делина вздыхать и охать.

— Не знаю, — проворчал наконец. — Удалось мерзавке все-таки сбежать. Натали и Николя под охраной, а зачинщица сбежала. И ладно бы просто сбежала, а то ведь труп дядюшки прихватила. Как? — Он возвел руки к потолку. — Как и зачем? Полон дом урядников, а она словно сквозь землю провалилась. В трубу, что ли, вылетела, ведьма?