в своих, порой, эгоистических интересах. Цели, в конечном счете, объективны. Проявляются, «навязываются» человеку суровой необходимостью, даже если они не осознаны. А вот выбор путей, способов, методов, средств, орудий достижения целей (= удовлетворение своих социальных потребностей) зависят от человека. Естественно, исходя из исторических условий. С каменным топором метро не построишь.

А теперь давайте, (вместе с мудрым читателем), зададим нейробиологам, конструкторам ЭВМ, программистам, законно влюбленным в искусственный интеллект, проблемный вопрос: «И какие же цели ставит перед собой Ваше детище? В чем он видит смысл своего существования, смысл своей жизни?» И ответит людям робот, киборг, аватар, другое искусственное устройство человеческим голосом, ибо другого в него инженеры-лингвисты не заложили и не могли заложить: «Вы, люди-человеки, сперва разберитесь с таким явлением, что такое жизнь, а уж потом спрашивайте у меня: «В чем я вижу смысл своей жизни?!» Ай, хитрец, ай, молодец! Абсолютно правомерно поставил профессоров, академиков на земное место, на место планеты Земля. Именно здесь зародилась жизнь, над смыслом которой веками бьется человеческая Наука.

Давайте все же вернемся к проблеме: «Интеллект в помощь интеллекту — сравнительный анализ». Другими словами, следуя народной мудрости «Все познается в сравнении», давайте сопоставим естественный интеллект человека и искусственный интеллект электронного или другого устройства. С расширением влияния технологий искусственного интеллекта нарастают как теоретические проблемы его сущности, границы его возможностей, так и страх перед чем-то неведомым, что он в себе несет. В этой связи совсем не случайно в Указе Президента РФ «О развитии искусственного интеллекта в Российской Федерации» (октябрь 2019) прямо подчеркивается, что «отсутствие понимания того, как искусственный интеллект достигает результатов, является одной из причин низкого доверия к современным технологиям (курс. наш — О. П.) искусственного интеллекта и может стать препятствием для их развития» [3].

Чтобы осмыслить, так ли уж опасен искусственный интеллект для человеческой цивилизации, понять, как он достигает результатов, пугающих обывателя, есть резон соотнести его с естественной (!) социальной способностью человека к мышлению, к умственному труду, а также к алгоритмической умственной работе по законам математической логики, т. е. к интеллекту. Сможет ли искусственный интеллект самостоятельно подняться до разумного мышления, до умственного труда Человечества? И в состоянии ли он функционировать без интеллекта социума? И наоборот, какую пользу людям, землянам приносит искусственное умение технических устройств к исчислениям, к строгим логическим операциям.

Интеллект! Давайте, дорогой читатель, проследим, какое содержание вкладывали ученые в это понятие.

— 1953 год — «ИНТЕЛЛЕКТ, разум, мыслительная способность, уровень умственного развития» [4. Т. 1. С. 690].

— 1963 год — «ИНТЕЛЛЕКТ (от лат. intellёctus — познание, понимание), в широком смысле вся познавательная деятельность, в узком смысле — процессы мышления» [5. Т. 1. С. 419].

— 1981 год — «ИНТЕЛЛЕКТ (от лат. intellectus — познание, понимание, рассудок), способность мышления, рационального познания». Лат. перевод др. греч. Нус («ум»), тождественный ему по смыслу» [6. С. 501].

— 2003 год — «ИНТЕЛЛЕКТ» (от лат. intellectus — познание, понимание, рассудок), способность мышления, рационального познания. Термин «Интеллект» в философии и богословии может обозначать способность к образованию понятий, сверхчувственное постижение духовных сущностей и др.» [7. С. 581].

— 2008 год — «ИНТЕЛЛЕКТ» (от лат. intellectus — разумение, понимание). Мыслительная способность, умственное начало у человека» [8. С. 163–164].

Как видим, теоретическая мысль ученых при определении «интеллекта» придерживалась вначале точки зрения, что это «мыслительная» способность, уровень умственного развития. Но затем, по мере роста популярности кибернетики, информатики, возможностей ЭВМ, в термин «интеллект» вложили «всю познавательную деятельность; весь процесс мышления», «способность рационального познания». И, наконец, под давлением западного постпозитивизма, интеллекту «приписали» «способность к образованию понятий (!), сверхчувственное постижение духовных сущностей». Если дотошный читатель откроет наводнивший Россию западно-философский словарь, то в статье «ИНТЕЛЛЕКТ» не без удивления обнаружит, что авторы «растворили» мышление — главное свойство человека, в категории «интеллект» [9. С. 181]. А вот «мышление» в их интерпретации — это «стремление овладеть своими собственными представлениями, понятиями (! — О. П.), побуждениями чувств и воли, воспоминаниями, ожиданиями… [Там же с. 280–281]. Адепты сугубо биологических представлений о жизни социальной, о сущности мышления, делают все, чтобы только уйти от марксистской трудовой концепции мышления, научного понимания интеллекта, как начальной ступени мышления. Для нейробиологов размышления, представления, воображения, предпосылки мысли уже мысль, уже мышление. Но ведь «нереализованная мысль еще не мысль». Мысль становится мыслью, когда она материализуется в продуктах умственного Труда!

Многие ли читатели интересовались такой наукой, как «зоопсихология»[56], которая считает интеллект у высших приматов «ручным мышлением». Другими словами, развитием способностей к решению «двухфазных» задач. Таких задач, начало решения которых опиралось уже не только на врожденные рефлексы, но и на приобретенный «обезьяний» опыт. Особенно при общении с человеком (дрессировка). В советской психологии человека под «интеллектом понимается относительная устойчивая структура способностей индивида. Но к 1989 г. однозначных результатов не удалось добиться: «разными авторами выделяется от одного-двух до… 120 «факторов Интеллекта» [10. С. 216].

Как же получилось, что интеллект стал в центре научно-теоретических баталий ученых второй полвины ХХ века. Как мы уже упоминали, в 1950 году Алан Мэтисон Тьюринг опубликовал проблемную статью (журнал «Mind» — «Разум») под названием «Computing Machinery Intelligence». На русский язык заголовок статьи был переведен, как «Вычислительные машины и… интеллект». Но ведь термин «Intelligence» (ум, понятливость) в работе английского ученого по смыслу означал «способность рассуждать разумно». Заметим, что способность еще не есть действительность. Тьюринг прогнозировал, что к концу двадцатого столетия появится «машинное мышление» или машины овладеют интеллектом. Для него, как и для большинства исследователей искусственного интеллекта, такие социальные явления — понятия, как «интеллект» и «мышление» стали синонимами. Другими словами, между объективно существующими человеческими мышлением и интеллектом нет никакого различия, нет противоречий. Но ведь объективно, интеллект и мышление, хоть и братья, однако — не близнецы. Несмотря на их единство, между ними есть различия, но не доходящие до антагонистических противоречий.

Многие теоретики искусственного интеллекта или не замечают, или сознательно игнорируют тот факт, что интеллект, как начальная стадия мышления, не охватывает весь процесс мышления — умственного труда Человечества. Любой ученый современности, даже если он не философ, не мыслитель в чистом виде, знает, что противоречие — движущая сила развития. Не бывает качественного и количественного развития без противоречий (единства и борьбы противоположностей) — как и не возникнут противоречия без развития. Даже во взаимоотношениях, взаимовлияниях, взаимодополнениях. Чем же «виноваты» мышление человека (человечества) и интеллект человека, что фанаты искусственного интеллекта растворяют их друг в друге, не видят их принципиальной разности, как, впрочем, и их единства в рамках умственной деятельности