– Спасибо большое, Алексей Васильевич, я обязательно зайду, с удовольствием поем сметанки и молочка попью. Ни на каких диетах я не сижу, это у меня конституция такая.

– Ох, горюшки, конституция! В пору моей молодости все девки точно натертые калачи были! Кровь с молоком, одним словом, и ни про какую конституцию тогда и не слыхали, чем сдобней девка, тем привлекательней. А сейчас прямо помешались все на стройности. Вон, моя внучка, когда приезжает на выходные, так чуть ли не на одной морковке сидит, как кролик, больно глядеть на вас, молодых.

Вика улыбнулась на слова старика и прошла в дом. Ей не терпелось заглянуть в документы и подумать обо всем, что случилось. Девушка понимала, что, помимо своих неприятностей, она влипла еще в какую-то грязную историю, и она надеялась, просмотрев документы, понять, в какую именно. В ее голове застряли слова одного из бандитов:

– Слушай, Крот, а вдруг он не соврал, что второй экземпляр документов на Петровку отправил?

Вика подумала – а что, если это и есть те документы, о которых шла речь? Она быстренько переоделась в удобный халат, ополоснула лицо и руки и отправилась к Алексею Васильевичу за молоком. Тот уже поджидал ее у дверей и, увидев, что Вика идет, заулыбался доброй улыбкой.

– Вот и молодец, что пришла, я тебе тут баночку сметанки припас да молочка крыночку. Я молоко всегда в глиняной крынке держу, в погребе, оно так долго не скисает. Скучно как стало без Клавдии, мы с ней по вечерам всегда чаевничаем у телевизора. Еще Александра забегает, тоже одна живет. Вот мы втроем стариковские вечера и коротаем. Ты уж меня прости, старика, дочка, что так много говорю.

– Ну что вы, Алексей Васильевич, мне очень приятно с вами говорить. Мудрого человека всегда полезно послушать. Я только вчера думала о том, какие здесь люди приветливые. Я с тетей Шурой вчера вместе от электрички до поселка шла. Она тоже меня к себе на чай приглашала. Ни вы, ни она меня совсем не знаете, а отнеслись как к давней знакомой. А вдруг я какой-нибудь мошенницей оказалась бы? – улыбнулась Виктория.

– Хорошего человека издалека видать, и плохого тоже, только от него еще и смердит.

– Это как же понимать, Алексей Васильевич?

– Это аллегория такая. Я плохих людей по глазам узнаю, а у тебя глаза телячьи.

– Как – телячьи? – не поняла Вика.

– На мир смотрят широко и доверчиво, – усмехнулся старик.

Вика смутилась от такого сравнения и засмеялась.

– А ты не смейся, девонька, я на свете пожил – дай бог каждому – и знаю, что говорю. Только в твоих глазах еще и грусть затаилась. Беда у тебя какая, иль еще чего?

– Вроде нет, все у меня в порядке, – при этих словах Вика отвела глаза.

– Ты зря, девонька, в себе все держишь, когда беду с другом поделишь, она завсегда вдвое меньше становится. Я хоть и не друг тебе еще, но человек понятливый. Может, сумею разделить твою ношу надвое? Не тушуйся, расскажи, я все понять смогу, даже то, что понять невозможно, – спокойно проговорил старик.

В его голосе было столько доброты и участия, что Виктория не выдержала и расплакалась, как маленькая девочка. Она села на стул и, опустив голову, размазывала слезы по лицу и шмыгала носом. Старик подошел к ней и положил свою жилистую руку на плечо.

– Ну, ты поплачь пока, а потом, если захочешь, расскажешь.

– А вы никому не скажете? – подняла Вика испуганные глаза.

– Расскажи мне все, не держи в себе, вот увидишь, сразу легче станет. Глядишь, и я советом каким помогу. А рассказывать чужие секреты я не привык, в войну в разведке служил, умею язык-то за зубами держать.

Виктория доверчиво посмотрела на старика и вдруг заговорила:

– Я работала продавцом в ювелирном магазине, а хозяином этого магазина был наш с Наташей бывший одноклассник Виктор Колесов…

Александр стоял на балконе своей квартиры и нервно курил. Только что от него уехал Константин. Разговор был долгим и очень неприятным. Друг уверял его, что он здесь абсолютно ни при чем – и по поводу слежки, и всяких там допросов. Да, он сообщил, что Александр интересовался Белоусовой, но не более того.

– Неужели ты не можешь понять, что эта дамочка – очень хитрая преступница, я же просто испугался за тебя! Вдруг она и тебя втянет в какую-нибудь историю? – торопливо доказывал свою правоту Константин.

– В историю втянул меня как раз ты, дорогой друг, – зло говорил Александр, – если бы не ты, они никогда не узнали бы, что я вообще знаком с этой девушкой! Я ведь действительно познакомился с ней только в поезде. Да, она рассказала мне об убийстве, но я уверен, что она говорила правду! Ты подумай сам, если бы она была, как ты говоришь, преступницей, стала бы она мне все рассказывать?

– Да кто их, баб, разберет, у них свой взгляд на вещи, – проворчал Константин.

– Каким бы ни был их взгляд, когда преступник старается скрыться, он не станет кому попало открывать свою душу.

– Может, ты и прав, не знаю, но ведь имеет же место факт, что все документы оформлены на нее!

– Наверняка этот факт имеет какое-то объяснение. Ведь я задавал ей вопросы по поводу – кто теперь все унаследует, сразу же после того, как ты сообщил мне об этом. Костя, я уверяю тебя, она даже не подозревает о наличии каких-то документов.

– Ох, Саша, до чего же ты наивный человек! Неужели тебя не научил тот случай в твоей жизни и ты не понял, что все бабы – стервы и одаренные актрисы от природы?

А говорил Константин о том, что случилось у Александра в его личной жизни три года назад. Как уже известно, Александр был директором ювелирного завода. Ему часто приходилось организовывать показы ювелирных изделий. Для этого приглашаются модели. Вот с такой двадцатилетней моделью и закрутился у Александра роман. Она прикинулась овечкой и делала все для того, чтобы он женился на ней. Александр не торопился, и тогда девушка пошла на хитрость: объявила ему, что она беременна. Как порядочный человек и настоящий мужчина, он, естественно, решил жениться. Да и делал он это не только поэтому – он полюбил беззащитную и такую хрупкую девушку всем сердцем. Когда до свадьбы оставалось совсем немного времени, однажды случилось так, что он пораньше приехал с работы и тихонько вошел в квартиру. Людмила, так звали невесту, в то время уже перебралась жить к нему. Александр тихо открыл дверь и услышал щебет своей ненаглядной: она с кем-то говорила по телефону. Приятный голосочек звенел, как мелодичный колокольчик, и Александр невольно улыбнулся, подумав: «Как же хорошо возвращаться домой и слышать, что кто-то есть в доме, а скоро здесь будет слышен еще и детский смех».

Только он собрался пройти в комнату, как услышал такие слова, что невольно замер в прихожей, словно парализованный.

– Ой, да ты что, Светка, он такой дурак и так влюблен в меня, что даже и не подумает о том, что я его обманываю! Он верит каждому моему слову, исполняет все мои капризы, меня уже тошнит от его муси-пуси, старый идиот…. Конечно, он верит, что я беременна от него…. А что я буду с этим Валеркой делать, у него копейки за душой нет! Прикажешь жрать борщ с магазинными котлетами? На большее он заработать не сможет…. Ну, милая моя, ты и сказанула! Любовь приходит и уходит, а кушать хочется всегда! Любовник Валера, конечно, отличный, вот пусть в любовниках и остается, а замуж я лучше за обеспеченного пойду, хоть он и не первой молодости.