– Как вы красиво говорите, – удивилась Кристина. Прямо слух завораживает. .Я прежде считала, что в милиции служат черствые люди, неспособные на нежные чувства, что суровая профессия их деформирует.

– Вы заблуждались. Мы внешне, может, и суровы, но добрые чувства и все прелести жизни нам не чужды, – произнес он, с радостью осознавая, что захватил внимание девушки. Они шли по тротуару в толпе прохожих.

– Хотите шоколад «Корона»? – предложил Константин.

– Не откажусь.

Он достал из кармана плитку в яркой обертке, надорвал край фольги и отдал девушке. Она поднесла плитку к сочному бантику губ, и он с удовольствием увидел, как ее жемчужно-белые зубы надкусили шоколад. За его твердой оболочкой девушка ощутила вязкое пьянящее вещество.

– Что вы мне предложили? – насторожилась она.

– Шоколад с коньячной начинкой, – спокойно ответил новый знакомый. – Не бойтесь, вы устали от занятий, и это вас слегка взбодрит. Врачи рекомендуют, полезно для сердца. А теперь кофе…

Амелина не успела опомниться, как Константин подхватил ее под руки и они вскочили в подкативший троллейбус. Она почувствовала, как ранее не познанные ощущения заполняют ее тело и от этого оно становится легким, а сознание охватывает состояние спокойствия.

На миг ей припомнилось, что реакция организма на коньяк у нее была другой, но она не придала этому значения. Перед собой она видела улыбающееся лицо спутника, вызывавшее ответную улыбку.

Троллейбус развернулся на кольце и остановился. Константин подхватил Кристину и, словно ребенка, вынес на руках. Ей казалось, что она плывет на волнах и в голубом тумане качаются размытые контуры домов и деревьев. Это было похоже на цветной сон, и она не стремилась его прерывать. Прохожие смотрели на них, как на влюбленных, ошалевших от избытка нежных чувств.

Константин завел девушку в незнакомую комнату со скромным интерьером, усадил в мягкое кресло. На столе появились пирамидальная бутылка коньяка “Метаха” и две рюмки, коробка шоколадных конфет. И только после этих приготовлений он снял плащ и небрежно бросил его на спинку кресла. Из кармана плаща наполовину высунулась фотография. Он не заметил, его взгляд был прикован к Кристине, а она узнала на фото свое изображение.

Ее сознание, словно разряд электричества, пронзил немой вопрос: как у него могла оказаться эта фотография, если ее в момент убийства похитили у Макса бандиты? Она сама присутствовала при осмотре трупа, и фото обнаружено не было.

Логически поразмыслив, Амелина пришла к выводу, что это фото Константину мог передать только убийца. Значит, он связан с ним и по фото узнал ее имя. Хорош телохранитель?

Она хотела спросить, откуда фотография, но не прозвучавший вопрос застыл на ее жарко пылающих губах. Она вдруг осознала, что ошиблась, приняв его за телохранителя – сотрудника милиции, и остро ощутила опасность своего положения. Стремительно отвела взгляд от фото, чтобы он не перехватил взгляд. Нашла в себе силы, поднялась с кресла.

С сияющей улыбкой приблизилась к нему, намереваясь вынуть фото, но раздумала. Пропажа фотографии, наверняка, насторожила бы его. Приближение девушки он расценил, как знак доверия. Открыл бутылку коньяка и разлил золотистый напиток в рюмки.

– Согрейся, родная.

– Мне и так тепло от шоколада с коньячной начинкой, – Кристина кокетливо покачала головой.

– Тогда прими ванну и согрей меня, а то очень-очень озяб,– откровенно указал он на диван-кровать у стены, решив, что девушка, отведав шоколад с наркотиком, сама в упоении раскроет объятия и не придется преодолевать ее сопротивление, хотя подавление строптивых девиц и доставляет ему необыкновенное наслаждение. Он и на сей раз, решил не ограничивать себя в удовольствиях.

Своими изощренными приемами, причинив ей боль, он заставит Кристину кричать и сопротивляться, а затем на правах победителя, в любовной схватке, вынудит ее смириться.

“Жаль, что для забавы Рог отпустил короткий срок. Асфикция, к черту эту затею, пока не натешусь всласть,” – подумал он, со странным вожделением глядя на Кристину и желая одного – побыстрее овладеть ее горячим трепетным телом.

– Я позвоню, – Амелина подошла к телефону и подняла трубку. Он одним прыжком настиг ее и цепко, словно клещами, схватил за руку.

– Куда? Кому? – попытался вытянуть из нее ответ.

– Подруге Насте, – уняв волнение, тихо ответила девушка. – Разве нельзя?

– Потом, потом, Кристина, – нетерпеливо произнес он, пожирая ее глазами, и она поняла, что если не найдет выхода, то его ничто не остановит – в нем, пробуждался инстинкт азартного хищника, в жилах закипала бешеная кровь.

– Я приму ванну, освежусь,– поспешно сказала она, намекнув, что уступает его похоти.

– Так бы давно, – обрадовался он и придержал девушку за руку. – Раздевайся здесь, я хочу тебя видеть без одежды…

– Товарищ лейтенант, что с вами? Вы превышаете свои служебные полномочия, – рассердилась девушка. – Насчет такого стриптиза Белозерцев ничего не сказал.

– Ты же не монашка, – возразил он. – У майора с женщинами проблемы, а я в любви неутомим, как Гришка Распутин. Ты не пожалеешь, Кристина. Разве я тебе не нравлюсь?

– Нравишься, но не торопись, – ответила она и прошла в ванную. Заперла на шпингалет дверь, отметив ее ненадежность. Без особого труда можно вышибить ногой или плечом. Открыла вентиль, и тугая струя ударила в ванну. “Что делать, что делать? – этот вопрос, как бормашина, сверлил мозги. – Как выбраться из западни. Я попала в руки киллера”. В этот миг отчаяния она вспомнила наставления Белозерцева.

Спрут с нетерпением смотрел на дверь ванной, желая проникнуть взглядом за ее пределы. Шум воды не мешал его воспаленному воображению. Оно рисовало ритуал раздевания женщины.

С каждым движением ее рук, как осенние листья, опадают ее одежды, обнажая матово-белое, гибкое и нежное тело. Его все более захватывала мысль, не дожидаясь, когда Кристина выйдет, проникнуть в ванную и заключить ее в свои объятия – испуганную, дикую и непокорную. Силой овладеть ею, чтобы в этой схватке было все: и ненасытная страсть, и боль, и слезы, чтобы ее горячее тело трепетало в его сильных руках.

Игоря, словно пружиной вытолкнуло из кресла. На ходу, сбросив с себя одежду, он уже был готов схватиться за ручку двери, но телефонный звонок остановил его. Спрут со злостью поднял трубку.

– Чем порадуешь? – узнал он хриплый голос Рогачева. – Учти, срок операции истекает.

– Рог, Кристина у меня.

– Кончай с нею. Из-за нее меня бессонница замучила.

– Мы же договорились? Она очень хорошенькая…

– Знаю, что хорошенькая, не слепой, – оборвал Семен и после короткой паузы велел. – Ладно, повремени, пока ее не тронь. Приеду с Артуром, он тоже сгорает от страсти. Придется тебе с нами поделиться.

Спрут попытался возразить, но Рогачев положил трубку.