– Нет. Пусть рукава будут кружевные. Красиво, я бы даже сказала, воздушно, и под ними ничего не видно. Ну, как тебе?

Регина, скрепя сердцем, согласилась примерить и не прогадала. Кружева, действительно, скрыли ожоги на руках и на шее, и выглядела она сказочно. Крутанулась у зеркала и повернулась к человеку, каждый день творящему прекрасное на холсте или на штукатурке. К художнику.

– Ты – красавица! – не удержалась Лариса.

– Ты, правда, считаешь, что мне идёт? – уточнила Регина, хотя знала, что невестка не умеет скрывать чувств. Резала правду-матку в глаза. А плохое или хорошее – не важно. Такая уж она была.

Платье выбрали, оплатили. Лариса попросила забрать Анютку с танцев, ещё раз напутствовала её не бояться. Не ссы, мать, прорвёмся! И уехала в пригород расписывать очередную виллу сценами из древнегреческих мифов.

После занятий в школе танцев племянница вышла к Регине красная, взмыленная как скаковая лошадь. Только что пар не шёл от девчоночьего тела.

– Самба – самый замечательный танец, который я знаю, – заявила Аня вместо приветствия.

– Почему? – спросила Ростоцкая, целуя девочку в щёчку.

– Потому что самый быстрый! А ещё весёлый.

Латиноамериканцы не любили медленные движения. Климат жаркий, темперамент горячий. Сегодня они учились танцевать зажигательную самбу. С прискоками, резкими поворотами, крутыми взмахами ногами и даже прыжками. И главное – ритм. Держите ритм!

– Ладно, я переодеваться пошла.

– Беги.

У Регины тоже есть одно нерешённое дело. Она шагнула в танцевальный зал. В дверях они чуть не столкнулись лбами с Верой Михайловной.

– А, это Вы, – растерянно ответила девушка. – Аня уже вышла.

– Я знаю. Я к Вам, Вероника Степанова.

Тень промелькнула по смуглому лицу преподавателя танцев. Едва заметная, как звёзды в туманную ночь, но Регине хватило этого мгновения. Угадала! Это именно она.

– Я знаю, кто вы, – сказала Ростоцкая.

– Я тоже знаю, кто я, – ответила девушка с вызовом. Глаза болотного цвета превратились в тёмные изумруды.

– Зачем вы изменили имя и фамилию. Я правильно понимаю, что Вы – дочь Михаила Степанова, первого мужа Илоны Хабаровой?

– Я не меняла ни имени, ни фамилии.

Урождённая Вероника Степанова попала в Швецию девочкой. Мама с головой окунулась в капиталистический скандинавский мир. Русское имя мешало бизнесу. Степанова – тяжеловесная конструкция для жителей Европы. Мама отрезала три первых буквы фамилии, получилось Панова. Уже изящнее. Первый же швед назвал её Ники. И ей, и маме понравилось. Ники Панова – коротко и ясно.

– Я – Вероника. Хочу – Вера, хочу – Ника. Для шведов проще Ники, в России – Вера.

– А зачем Вы вернулись в Старград? Вы молоды, богаты. Мать оставила Вам хорошее наследство.

– Просто неудержимо потянуло на Родину, – сказала Ники и ехидно улыбнулась. Смуглые щёки окрасил румянец.

– Следствие всё равно не сможет доказать, что Вы причастны к расправе над Илоной Хабаровой. Но если между нами… Зачем Вы это сделали? – спросила Регина.

– Причастна? Сделала что? – не поняла Ники.

– Сами знаете что. Вы любили Кирилла? Это всё из-за него? Из любви к женатому мужчине Вы настроили его на убийство жены?

Девушка рассмеялась, потом также резко замолчала, словно споткнулась, и посмотрела на Ростоцкую тяжёлым взглядом. Бульдозер.

– Он – просто пешка в моих руках.

Не хочет говорить, ну, ну. Неужели не любила? А рука потянулась к ладони обманщицы. Танцевальный зал "поплыл", уступая место больничной палате.

Ники смотрела на маму. А мать спала, удивлённо страдальчески подняв брови, укрытая больничной простынкой.

– Доченька, ты пришла, – сказала мама и попыталась привстать.

– Лежи, лежи, – сказала Ники и уложила её обратно.

– Не повторяй моих ошибок. Не люби так сильно человека, как я твоего отца. Я ведь из-за этой девки язву заработала. Нервничала, переживала, и вот к чему это привело, – сказала мама и обвела рукой палату. – Сгниваю изнутри. Спрашивается, зачем? Зачем это было нужно. Дура.

– Нет. Ты – не дура. Как её звали?

– Неважно уже.

– Важно, – тихо сказала Ники. – Потому что я её найду и отомщу за тебя. И за себя.

Через час сердце матери остановилось, а у Ники началась новая жизнь. С новым смыслом, с новой целью – отомстить.

За хорошее вознаграждение узнать о второй жене Степанова Михаила, отобравшей у неё сначала отца, а потом мать, получилось несложно. Просто оказалось сделать новые документы и визу в Россию, легко узнать на месте о положении дел фельдшера скорой помощи Илоны Хабаровой, влюбить в себя её мужа и, узнав об его эгоизме и жадности, квартиру делить он точно не захочет, методично подвести к расправе над ненавистной женщиной.

Вот так! Поделом! Наконец-то!

Жаль, что она не видела всего представления своими глазами. Как умирает от рук своего любимого мужчины женщина, лишившая её родителей. Жаль, что пришлось напиваться в баре, обеспечивая себе алиби, а не душить эту тварь своими руками. Жаль.

Ах, эта свадьба

Монахиня в чёрном одеянии опять приходила во сне, но больше не пугала, а улыбнулась глазами-льдинками, поцеловала в макушку и растворилась в утреннем озёрном тумане. Регине стало спокойно, безмятежно, как зародышу в чреве матери, и пробуждение получилось лёгким. Яркое солнце озарило утро свадебного дня, заглядывая в спальню через щёлку между шторами.

Однако проснувшись, Регина испугалась. Её кожа покрылась липким пОтом. А вдруг я уроню кольцо! Плохая примета. Или Архипов наступит на край моего платья, и я упаду. Боже! Всё пропало. Это будет самая ужасная свадьба в истории человечества. Она войдёт в анналы, сто процентов.

– Объявляю вас мужем и женой, – торжественно, чеканя каждое слово, произнесла регистратор, отправляя семейную лодку любви по океану жизни. – Можете поцеловать невесту.

Золотое кольцо блестело на безымянном пальце правой руки Регины. И никто ничего не уронил. И никто никому не наступил на край платья или ногу.

Алла Андреевна и Зинаида Ивановна сначала ревностно относились друг к другу.

"Нашлась, тоже мне, леди", – думала Глушко про свекровь Регины.

"И эта колхозница будет вести свадьбу моего сына?! Прелестно", – мысленно парировала мать Руслана.

В ожидании молодых кто-то поднёс женщинам чарочку, надо выпить обязательно, дамы подобрели, а потом и вовсе расплакались, совсем по-бабьи. Алла Архипова – с мыслью, может в этот раз моему сыну повезёт. Первая невестка оказалась змеёй подколодной. Зинаида Глушко – хоть бы у Регинушки жизня заладилась. Парень-то, вроде, хороший попался. Юрист, военный, с наградами, не абы кто. Вот так и помирились.

В ресторан молодые подъехали на белом лимузине в праздничных лентах, отчаянно сигналя, как настаивал Берёзкин, взявший