При виде его широкой груди и плоского живота с чётко обозначенным рельефом пресса, у Натальи пересохло во рту. Она села на краю постели, глядя на мужчину большими глазами. Не давая бедняжке возможности привыкнуть к волнующему зрелищу, Громов снял ботинки и медленно расстегнул молнию на своих брюках. Когда избавился и от них, то приблизился к кровати. К её волнению прибавилось и потрясение. Чёрт возьми! Да он запросто мог бы рекламировать дорогой одеколон, или гель для душа. А женщины останавливались бы толпами перед щитами с его изображением…

— О чём ты сейчас так напряжённо думаешь? — Михаил с нежностью погладил её по щеке.

— Ты похож на модель…

— Модель чего? — поддразнил её Громов, склоняясь над девушкой.

— Идеального мужчины… — выдохнула она, понимая, что уже тонула в глубине его глаз, и исходящем от него тепле.

— Это комплимент, или упрёк? — он улыбнулся, но не дал ей ответить, обрывая слова поцелуем.

Медленно, Громов опустился с Натальей на постель, снимая с девушки мешавший бюстгальтер, и продолжая целовать до тех пор, пока все сомнения и «мудрые» мысли не вылетели у неё из головы. Тёплые пальцы Михаила скользнули по её животу вниз, затем под пояс трусиков, и он стянул их с неё, освобождая девушку от последней одежды. Следом избавился и от своего белья.

Когда же их поцелуй на мгновение прервался, Наталья тихо вздохнула. И в этом вздохе без труда угадывались те чувства, которые сейчас испытывала. Михаил взял её за руку, переплетая их пальцы, и улыбнулся. Она прекрасно понимала, что мужчина с трудом сдерживается, заставляя себя не торопиться, только ради неё, и была бесконечно благодарна за это.

Громов снова её поцеловал и заглянул в карие глаза девушки. Что-то сразу загоралось у него в груди, стоило им встретиться взглядом. Она была такой невинной, и такой милой. И ещё она обладала довольно необычным талантом — заставляла его улыбаться. Он так давно не испытывал ничего подобного. И сейчас благодарил те неизвестные силы, которые привели в его жизнь эту девушку.

Наталья доверчиво прильнула к нему, желая раствориться в этом чувстве без остатка. Теперь она ощущала только ладони Михаила, тёплые, сильные, подчиняющие её себе, и взгляд, обжигающий каждый сантиметр её обнажённого тела. Он погладил её по спине и плечам, и Наталья вновь почувствовала легкую дрожь во всём теле. Требовательные губы Михаила не давали ей ни мгновенья покоя. Он провёл ладонью по внутренней стороне бедра девушки, от колена вверх, и этого прикосновения оказалось достаточно, чтобы Наталья прижалась к нему всем телом.

Чувство того, что она принадлежит этому мужчине, было таким ярким, что кружило голову. Она хотела запомнить каждую минуту, каждый поцелуй, каждое прикосновение его рук и губ. Хотела раствориться полностью в его страсти, и отдаться ей без остатка. Возможно завтра, когда волшебство растает, она посчитает себя безумной, но сегодня, именно в эту ночь, именно этот мужчина был её подарком. Неожиданным, и тем более желанным.

Утро выдалось на удивление ясным. Солнечные лучи пытались пробраться через лёгкие шторы, бросая на одеяло золотые блики. Наталья решилась повернуть голову, чтобы полюбоваться на спящего Михаила, но ощущение счастья мгновенно сменилось разочарованием, поскольку рядом с ней на кровати никого не оказалось.

Она рассеянно пыталась сообразить, что же теперь делать — оставаться в хозяйской спальне, или вернуться к себе. Тело всё ещё находилось во власти прошедшей ночи, и каждое движение напоминало о ней. Куда же исчез Михаил?

— Неужели всё приснилось?! — Наталья резко села на постели, подтягивая край одеяла до самого подбородка, и сокрушённо покачала головой, — сколько же я тогда вчера выпила?..

Но как тогда объяснить её появление в комнате Михаила? Она совсем расстроилась, и тряхнула шумевшей головой, осыпаясь золотистыми спутанными прядями.

— Доброе утро, — у дверей послышался знакомый голос, в котором чувствовалась улыбка, — уже проснулась?

Михаил прикрыл дверь, но её бесцеремонно толкнули обратно, и в комнату прошествовал Вениамин.

— Тебя не учили здороваться? — возмутился Громов, на что кот только брутально боднул его головой о ногу и уселся на кресло, теперь изучая гостью своим пристальным взглядом.

Девушка натянула одеяло ещё выше, смущённо поглядывая на хозяина дома из-за завесы блестящих волос. Она сдула их со лба, и тут же её щёки ярко вспыхнули. Понимая её состояние, Михаил присел на край кровати и улыбнулся, когда она едва ли не полностью скрылась от него под одеялом.

— Идём завтракать, — тепло проговорил он.

— Значит… — раздался из-под скомканного вороха постели смущённый шёпот, — значит, не приснилось?

— Хм-м… — Громов задумчиво потёр небритый подбородок, — что же тебе приснилось? Расскажешь?

Опять дразнил?! Не собиралась она пересказывать ему все восхитительные моменты прошедшей ночи! И сам прекрасно их помнил…

— Ни за что! — поспешно отозвалась девушка, показываясь из своего «укрытия».

Он усмехнулся и притянул Наталью к себе, целуя её макушку и вдыхая цветочный аромат волос. Девушка только вздохнула и немного успокоилась от этой простой ласки. Она немного повернула голову, устраиваясь удобнее, и заметила, что её одежда была аккуратно сложена на кресле, которое теперь охранял Вениамин. Михаил позаботился о ней, но попробуй, дотянись! Замечая её растущее смущение, Михаил поднялся с постели и буквально отобрал у наглого зверя стопку одежды, следом опуская её на край кровати, рядом с девушкой.

— Переоденься и спускайся, всё остынет и станет невкусным, — проворчал мужчина.

— Ты приготовил завтрак? — Наталья поглядела на него большими глазами.

— Вениамин отказался это делать, так что выбор кандидатов был невелик, — усмехнулся Громов, — поспеши.

Понимая, что девушка так и замерла, не собираясь выполнять просьбы, он только вздохнул.

— Что случилось?

— Я это…стесняюсь, — прошептала Наталья, — вот…

— Вениамин выйди, и не смущай нас! — Михаил делано нахмурился, глядя на ошарашенного кота, который замер с поднятой ногой.

Всё его пушистое существо было возмущено подобным заявлением, и на губах Михаила заиграла тёплая улыбка, когда он перевёл взгляд на Наталью.

— Никакого уважения… придётся конвоировать его, — он тяжко вздохнул, поднял сопротивляющегося зверя, который вынужден был сдаться и повиснуть, зажатый подмышкой хозяина, словно меховой воротник, — депортирую этого наглеца в коридор.

Мужчина вышел из комнаты, позволяя девушке спокойно одеться, и тихо прикрыл за собою дверь. Только Наталья убедилась, что никто не ворвётся обратно, как торопливо поднялась с кровати, и повернулась, глядя на свою одежду. С трудом она убедила себя освободиться из уютного плена одеяла и принялась переодеваться.