Наталья уткнулась лицом в его грудь, а затем обняла руками за талию, и Михаил в ответ тепло прижал её к себе. Когда проводил ладонью по волосам девушки, то чувствовал, как пальцы дрожат. Словно понимая, что с ним творилось, Наталья ещё крепче сжала объятия.

— Миш… — позвала она, и потёрлась щекой о его колючий свитер.

— Да? — отозвался Громов, принимаясь укачивать её, как ребёнка.

— Это ты так пытался сказать, что я тебе ужасно-ужасно нравлюсь, и ты прямо не можешь без меня ни минуты продержаться?

— Именно это я и пытался сказать, — с улыбкой в голосе ответил Михаил, — Наташ, я действительно не хочу отпускать тебя.

— Честно? — потянула Наталья.

— Честно, — с серьёзным видом кивнул хозяин дома.

— И что же делать? — со вздохом поинтересовалась девушка.

Вениамин, не в силах смотреть на странных представителей рода человеческого, принялся мрачно жевать снег. Не знают, что им делать? Нет, ну вы поглядите! Своего детёныша в коробке перед дверью нашёл? Эй, хозяин!

— Для начала я должен отвезти тебя домой, Наташ.

Видя, как девушка моментально поникла, Михаил приподнял её подбородок. Пальцы у него были на удивление тёплыми, как и губы, которые немедленно коснулись её, успокаивая и снова заставляя голову кружиться.

— Я бы хотел найти предлог, чтобы остаться здесь с тобой подольше. Даже собирался солгать, что двигатель оказался неисправен и машина не двинется с места, но это не выход. Я не хочу вынуждать тебя оправдываться перед своей семьёй. Побереги нервы своей матери, и отца.

— Ты прав. Как всегда, — тихо отозвалась девушка, — это были сказочные выходные, но они кончились.

— Это лишь одни из многих выходных, Наташ. Обещаю, что так и будет, — Михаил обнял её рукой за плечи, — идём, согреем тебя и нужно ехать, пока погода ещё чего не учудила.

— А как же Веня? — встрепенулась девушка уже на крыльце перед дверью.

— Я заберу его с собой, побудет в городе, а потом Нина отвезёт обратно. Пока такие дороги, не хочу, чтоб она ехала в посёлок. Это лишнее, пусть возьмёт выходные.

Михаил толкнул дверь, впуская внутрь гостью, и вошёл следом. Тепло. И уютно. Ну вот, она уже тосковала по этому дому. Без труда читая её мысли, Громов ободряюще провёл тыльной стороной ладони по щеке Натальи.

— Не смей грустить. Этот дом никуда не денется.

— И? — она недоверчиво остановилась на ступеньках, ведущих на второй этаж дома.

— Впереди Рождество, — губы Михаила тронула мальчишеская улыбка, — и разве нужна подобная причина, чтоб сюда вернуться?

— Я уже сложила вещи, так что быстро соберусь, — не выдержала и улыбнулась в ответ Наталья, — тебе не придётся долго ждать меня.

Она взбежала по оставшимся ступенькам и торопливо вошла в гостевую. Небольшая сумка, так заботливо предложенная хозяином дома, уже стояла на краю кровати. Девушка вздохнула, и последний раз прошлась по комнате. Возле столика, стоявшего у окна, Наталья остановилась. На нём поблёскивал зажим для штор, которым Михаил не так давно пытался привести её волосы в порядок. Стоило вернуть вещь на место, но девушка не удержалась и спрятала украшение в карман джинсов.

Эта «заколка» показалась ей дороже всех тех, что остались дома в родной комнате. Ну что же, пора. Пусть и не хотелось покидать этот заснеженный «замок», но она должна была. Как и должен был состояться разговор с отцом. Да уж… от этой мысли становилось совсем отвратно. Наталья велела себе быть храбрее, и подняла сумку с кровати.

— Вперёд, Уварова. Долой сомнения…

Она вышла из гостевой, желая спуститься вниз, но Михаил, словно по волшебству, уже подходил к ней и отобрал вещи, а затем сам понёс их к нижней гостиной.

— Готова? — спросил он, проверяя, есть ли в кармане ключи.

— Угу, — кивнула девушка, обсыпая плечи мягким покрывалом волос.

— Тогда идём, Вениамин уже ждёт нас в машине.

Вениамин разлёгся на заднем сидении, только лениво поглядывая на сидящих впереди людей и время от времени бил хвостом по светлой обивке, выражая своё истинное настроение. Вроде достали эти люди, и при этом ладненько всё так, под контролем что ли…

— Наташ, — окликнул девушку Михаил.

— Да? — оживилась она, отрываясь взглядом от окна и теперь поворачиваясь к своему спутнику.

— Пообещай кое-что.

— Что?

— Когда приедешь домой, не вступай ни в какие споры. Хорошо? Если родители, а в частности отец, не спросит о подробностях, не делай никаких заявлений, и не пытайся переубедить Петра ни в чём.

— Почему я должна молчать? — удивилась Наталья.

— Потому что я должен первым говорить с ним. И потому, что моё слово, к сожалению, в данном случае будет более весомым, — нахмурился Громов, продолжая вести машину, — я понимаю твои чувства, но сейчас в игру вступают большие деньги. Я наслышан о проекте Уварова. И если учитывать тот факт, что он берёт в компаньоны Николая Марева, собираясь кроме печати на документах скрепить договор и вашим с Юрием браком, то его намерения достаточно серьёзны.

— Считаешь, что папа не прислушается к моему мнению? Да как это так? Я живой человек, вообще-то… — проворчала девушка.

— Погоди сердиться. Всё решаемо. Поверь, — твёрдо проговорил Громов.

— Ты слишком спокойно говоришь об этом. Не тебя насильно замуж выдают! — несчастно вздохнула Наталья.

Она обернулась, собственнически потянулась к опрометчиво расслабившемуся коту, и удобно схватив его, перетянула к себе на колени.

— Ве-е-енечка. Радость моя… один ты меня понимаешь. Да? — девушка принялась тискать несчастно повисшего зверя, — ко-о-отик…

Понимал? Уж он-то понимал! Его-то никогда не спрашивают — хватают, тащат куда попало, каждый норовит неуважение проявить! Вениамин упёрся лапами в колени девушке, пытаясь сопротивляться. Но в ход пошло секретное оружие, и тёплые пальцы принялись почёсывать живот, вынуждая спрятать когти и хрипло мурчать. Ладно, отстоять свою честь и достоинство он ещё успеет. И какой вред от небольшой ласки? Да никакого…

— Просто доверься мне, Наташ, — попросил Михаил, неотрывно глядя на заснеженную дорогу.

— Ты что-то задумал? — полюбопытствовала девушка, почёсывая Вениамина за ухом.

Кот совсем растёкся пушистой лужицей, теперь свисая с ног девушки, и согревая её собой.

— Что ты скажешь папе? — Наталья смотрела на мужчину большими глазами.

Михаил коротко повернулся к ней, улыбаясь и снова возвращаясь взглядом к дороге.

— Правду, — коротко ответил он, с некоторой грустью понимая, что они уже оказались в черте города.