Она поставила вино на столик, уселась на диван и повернулась ко мне.

– Роуз Наполитано, я знаю, когда ты пытаешься соврать. Почему ты врешь? Чего недоговариваешь?

Я принялась складывать тарелки аккуратной стопкой.

– Роуз… – позвала Джилл, коснувшись моей руки. – Ответь. Пожалуйста…

Я упрямо глазела на тарелки, журнальный столик, куда угодно, лишь бы не на подругу.

– Вряд ли ты обрадуешься, когда узнаешь, что происходит.

Наступила тишина.

– Роуз… – ахнула Джилл. – Да ты шутишь!

– Догадалась?

– Ты беременна!

Я схватила шоколадку из вазы, стоявшей на столике, развернула, сунула в рот и бросила обертку обратно. Кивнула, прожевала, проглотила.

– Сукин сын… – пробормотала Джилл.

– Нет. На самом деле все сложнее…

– Собираешься сделать аборт? Собираешься же? Конечно, я пойду с тобой. Запишу на прием, если нужно. Одно дело отстаивать права женщин на аборт, а другое – самой решиться.

Вот почему я боялась говорить Джилл. Знала – она сделает свои выводы о моих чувствах, о том, что я должна предпринять, и мне придется отбиваться. Я ее не виню. Если бы мы поменялись местами, я поступила бы так же. Именно потому Джилл – моя лучшая подруга.

– Послушай… – сказала я, взяла ее ладони в свои и заглянула в глаза. – Я не буду делать аборт. Точно не буду.

Джилл открыла рот возразить, но я не дала продолжить:

– Я уверена. Буду рожать. – Я глубоко вдохнула и выдохнула. – Я хочу ребенка. Знаю, ты не поверишь, но это правда.

– Ты. Родишь ребенка.

– Да, я рожу.

Джилл отняла у меня ладони, вылила в бокал остатки вина и разом отхлебнула половину.

– Ого.

– Да…

– Я ничего не понимаю, Роуз… Как так вышло? Дело в Люке, правда? Он наконец предъявил тебе ультиматум? Родить от него ребенка…

– Да. То есть нет. То есть в начале так и было. И я решила попробовать забеременеть, чтобы он не ушел.

– Иногда я его ненавижу…

– Не стоит, – вздохнула я, уже устав защищаться и защищать Люка. Я знала, мне придется это делать, но не представляла, что задача окажется столь сложной. – Я понимаю, почему ты так думаешь. Ты знаешь, и я была такого мнения. Трудно поверить – я и сама себе не верю, – но у меня все в порядке. Или по крайней мере так хорошо, как возможно. И у нас с Люком тоже все нормально. Гораздо лучше, чем раньше.

– Да, потому что ты пошла у него на поводу, – фыркнула Джилл.

– Пожалуйста, не осуждай меня.

– Я не осуждаю.

– Неправда.

Она махом допила вино.

– Я просто не знаю, что и думать, Роуз.

– Понимаю. Но меньше всего мне хочется стыдиться за свою беременность. Особенно перед тобой. Ты – моя лучшая подруга, мне нужна твоя поддержка.

– Но я не собиралась тебя стыдить, – ужаснулась Джилл.

– Возможно.

– Ты сама стыдишься беременности?

Я уставилась на свои руки, на маленькое пятнышко от кофе на диване Джилл.

– Иногда. Иногда я переживаю, что подвела себя, но в основном просто взволнованна. Счастлива. И пытаюсь сохранить это ощущение.

– Хорошо, – отозвалась Джилл, но в ее голосе звучало сомнение.

– Вот и хорошо, – кивнула я.

Мы убрали тарелки, сложили в раковину, и я отправилась домой.

– Как провели время с Джилл? – сонно поинтересовался Люк, когда я забралась в постель.

Он лежал спиной ко мне.

– Я сказала ей, что жду ребенка.

– Да? – Муж перевернулся. Глаза сверкнули в темноте. – И как она восприняла новость?

– Не очень. Можно сказать, с трудом.

– Дай ей время. Она привыкнет. И все остальные тоже. Когда-нибудь…

Меня поразил его выбор слов: привыкнет, когда-нибудь… То же самое на протяжении многих лет говорили мне о материнстве. Они были правы. Я привыкла. Через какое-то время… Но неужели у Джилл уйдут годы, чтобы принять новую меня? Неужели столько же времени потребуется остальным? Сначала мне пришлось пережить давление людей, которые твердили, что я обязана родить ребенка. Я была вынуждена убеждать их, что вправе не становиться матерью. А теперь мне придется сносить подозрительность по поводу материнства, насчет того, что да, у меня появится ребенок. А вдруг вся моя жизнь отныне будет такой?

Станет Роуз Наполитано матерью или нет, она проклята.

* * *

Крис и Люк поднимаются из-за стола, чтобы убрать посуду. Проходя мимо меня, муж наклоняется и шепчет мне на ухо:

– Люблю тебя. Ты сегодня такая красивая.

Я расплываюсь в улыбке.

Маи, которая наблюдает за мной, подносит бокал к губам и делает глоток. Я немного завидую, но это быстро проходит.

Она встает и опускается на стул Люка, стоящий рядом со мной.

– У вас есть какие-то секретные новости?

Повернувшись, я бросаю взгляд в сторону кухни. Крис и Люк разговаривают у раковины. Уклончиво пожимаю плечами. Меня так и подмывает ей рассказать, но Люк уважает мою потребность не торопить события, поэтому я хочу дать ему шанс поделиться с Крисом первым.

Маи хмыкает, а потом улыбается.

– Не переживай, Роуз. Я ничего не скажу Крису. Но если это то, о чем я думаю, тогда я за вас очень рада. Мне кажется, тебе понравится быть матерью. Я тоже когда-то относилась к этому неоднозначно. Материнство – тяжкий труд и все такое, но это может быть чудесно. Оно может стать самым прекрасным временем в жизни.

Я расплываюсь в улыбке второй раз за вечер.

Вдруг я ошибаюсь. Вдруг не все отнесутся ко мне с подозрением, когда узнают. Возможно, они воспримут новость как Маи и просто порадуются за меня, за нас с Люком.

Возвращается муж, подходит ко мне, кладет руки на спинку стула.

– О чем болтаете?

– О большом деле, над которым я скоро буду работать, – отвечает Маи.

Она – крутой юрист, федеральный прокурор, чуть раньше мы обсуждали, что скоро ей предстоит вести дело об убийстве.

Люк садится на место Маи. Та сжимает под столом мою руку, и я в ответ пожимаю ее, проникаясь добротой и верой приятельницы. И думаю – да, я все еще привыкаю к новому жизненному пути, мы с Люком оба к нему привыкаем. Но сегодня – хороший день. Один из лучших. Я впитываю его, запоминая все, что смогу, сохраняя память на будущие тяжелые времена.

ГЛАВА 19

15 марта 2013 года

Роуз, жизнь 3