Ничего, очень скоро кто-то другой поплачет, потом умрет. А прямо сейчас он разберется с теми, кто весь день, как самим казалось, незаметно водил его по городу. Ему даже не надо спрашивать, кто их послал. И так ясно.

Кто-то, достаточно умелый, принялся возиться с замками. Вскоре дверь растворилась. Первым в прихожей оказался невысокий, худощавый, средних лет мужик, за ним — спортивного вида брюнетка лет сорока на вид. И последним вошел невысокий седой мужик. Абсолютно безобидный с виду. Только с оружием почему-то.

Чжао Лянь покинул квартиру через черный ход. Осторожно, чтобы не попасть в поле зрения водителя припаркованного в глубине двора темно-синего «Форда», прошел по стеночке до арки. Запрыгнул в автобус на остановке и вскоре его покинул. Он присел за столик паршивенького уличного кафе и заказал зеленого чаю. Дождался, пока принесут заказанное, отпил из чашки и слегка поморщился. Качество напитка оказалось под стать заведению. Неторопливо достал из кармана телефон, включил его и набрал номер.

— Это я.

— Привет, маленький брат! Как успехи?

— В адресе никого не было.

— А ты хорошо искал?

— Не играй со мной, Дэн Минтао, — прошипел в трубку молодой человек.

— Выбирай выражения, малыш, — донеслось в ответ. Майор талантливого юниора совершенно не боялся. И не таких молодых да ранних насмотрелся за жизнь. — Успокойся и давай-ка по порядку.

— Из квартиры ушли незадолго до моего появления. Как ты можешь это объяснить?

— Вообще-то ничего я тебе объяснять не должен, — прозвучало издевательски в ответ. — Не маленький. — Чжао Лян тут же сам себе пообещал при случае майору это припомнить — Вполне возможно, учитель решил сменить квартиру в тот самый момент, пока ты торговался со мной по поводу гонорара.

— А если серьезно?

— Если серьезно, — строго заметил майор, — наш учитель — мудрый человек. И интуиция у него развита всем остальным на зависть. Почувствовал какое-то шевеление в воздухе и быстренько съехал. Что-нибудь еще?

— Ничего. — Молодой человек хотел было упомянуть тех троих, что вошли следом за ним в квартиру, да так там и остались, но не стал. — Кроме того, что я ожидаю от тебя новый адрес. На сей раз бесплатно.

— Бесплатно, друг мой, только солнце восходит, — расхохотался Дэн Минтао. — Оставайся на связи. В самое ближайшее время постараюсь обрадовать тебя новостями. Не за так, конечно, но с разумной скидкой. Как постоянному клиенту, — и отключился.

Чжао Лянь, не торопясь, с легким отвращением допил чай, затем связался с тем самым американцем, что заказал ему бывшего командира и учителя. А потом его самого — тем самым троим. И как ни в чем не бывало вполне мило с ним пообщался. А под конец беседы слегка того удивил.

— Не подскажете, что это за придурки шляются за мной по городу?

— Понятия не имею, — с искренним удивлением отозвался американский партнер. — А что же ты их не спросил?

— Можешь сделать это сам. Загляни, если выберешь время по адресу: … Они все еще там.

— Живые?

— Полагаю, что да. И кто-нибудь уже должен прийти в себя.

— Потом разломишь ампулу и…

— Хрен тебе, сам ломай.

Три ампулы со спецсредством Котову любезно предоставил за очень приличные деньги персонаж, известный в узких кругах как Парфюмер. Так его прозвали потому, что последние семь лет тот ударно руководил производством в одном обществе с крайне ограниченной уголовной ответственностью. Где буквально на коленке создавался натуральный французский парфюм, совершенно не уступающий по качеству родному. В смысле, польскому. А в свободное от производства время успешно трудился на собственный карман.

До две тысячи одиннадцатого года выпускник московского «Химдыма»[28] по имени Аскат успешно руководил отделом одного интересного, состоявшего на балансе ГРУ НИИ, где разрабатывал разные интересные спецсредства для родной конторы. Достаточно успешно, поэтому в неполных тридцать семь дослужился до полковника и был награжден аж тремя боевыми орденами.

Вся эта милая пастораль закончилась во все том же одиннадцатом. Какой-то дамочке с красными ноготками из б…ского эскадрона Табуреточника, в смысле, лучшего министра обороны всех времен и народов, приглянулся скромный двухэтажный особнячок в пределах Садового кольца, в котором располагался этот самый НИИ. И его быстренько пустили под нож.

Директор НИИ с ходу просек ситуацию и поднял лапки кверху. А будущий Парфюмер проявил непонимание момента и принялся бомбардировать рапортами инстанции. Которые, в смысле, рапорта, в результате и попадали к тем, кто всю эту аферу и затеял.

В итоге здание, конечно же, отжали и быстренько продали на сторону. Сотрудников разбросали кого куда, а против главного мятежника затеяли финансовую проверку. Ни черта крамольного, как ни старались, конечно же, не обнаружили, но из вооруженных сил все равно решительно попросили, не дав дослужить каких-то четырех месяцев до пенсии. Красиво, в общем, уделали. Ибо не хрен. Еще и чуркой неумытым почти в глаза обозвали за то, что ни разу не арийской внешности и национальности. И запретили забрать из лаборатории личные вещи.

Он съехал на историческую родину, которую до того навещал раз в пять лет. С собой, несмотря на все эти бабские пакости, сподобился прихватить все самое ценное, то есть голову.

На земле предков вскоре устроился вполне себе: успешно гнал контрафактные духи с лосьонами в рабочее время и создавал кое-что на продажу в свободное. В отношении последнего «кое-чего» стойко придерживался трех главных принципов: не создавать НИЧЕГО летального; продавать плоды своих трудов только лично знакомым; делать это за ПРИЛИЧНЫЕ деньги. Без скидок на славное боевое прошлое в виде мест совместной службы и отдыха, соблазненных дам и декалитров выпитого.

Одним из этих спецсредств Котов и пытался вооружить бывшего цэрэушника Михаила, а тот отбивался, как мог. Потому что боялся.

— Послушай… — Саня вытер ставший влажным в процессе общения лоб. — Тебе же обещали!

— Мало ли кто кому и что обещал, — прозвучало в ответ. — На хрен я вообще вам буду нужен, когда работу сделаю? А?

— Это твое последнее слово?

— Последней не бывает.

— О господи!

— Нашли дурака, — продолжил потихоньку истерить Михаил. — Так вот почему вы меня сразу-то не грохнули! Чтобы сдох вместе с теми китаезами на квартире. От каких-нибудь самых что ни на есть естественных причин.

— Умный ты, — вздохнул Котов.

— Плавали, знаем.