– Неплохо, – рассудительно сказала она. – Особенно для первого раза.

Я выпятила грудь, расправила плечи и улыбнулась самой глупой улыбкой в истории человечества.

Я приготовила свой первый горячий шоколад, и он получился неплохим. Это сказала сама Марина! А она никогда, никогда не делала комплименты незаслуженно.

– А Хорсту и пирожные понравились, – продолжала Марина. – Я собиралась их выкинуть, они сильно подгорели, но он стащил одно и съел целиком. Он сказал… – Она нахмурилась. – Как же это было? Ах, да. Он сказал, что у них такой же вкус, «какой обычно бывает запах перед тем, как их приготовят».

Я вытаращила глаза.

– Какой… запах?

Что-то в этом предложении было знакомое… о! Разве не об этом я думала, когда пекла пирожные? «Пожалуйста, пусть их вкус будет таким же отменным, как и аромат…»

– Полная чепуха, – заметила Марина. – Но в этом весь Хорст. Он мечтал стать поэтом, хотя, глядя на него, этого и не скажешь. Но твоя подруга, которая напечатала листовки – в тот день она выпила целых две чашки твоего горячего шоколада, и с тех пор бредит шоколадным домом. И мечтает его спасти.

– Правда? – Это было так не похоже на циничную Силке.

– Мм-м, – промычала Марина с непроницаемым выражением лица. – И она очень старалась тебя найти.

Я нахмурилась, пытаясь понять.

– Чтобы я сделала для неё ещё горячего шоколада?

– Гм-м, – сказала Марина. – Если ты не знаешь ответ, тебе стоит спросить у неё самой. – Она встала. – А теперь, не знаю, как тебе, а мне пора возвращаться к работе. У меня нет времени вот так сидеть и болтать, будто я аристократка.

– Правильно, – сказала я глухо и поправила корзинку на коленях.

Вот и всё? Она сейчас уйдёт?

– Ну? – спросила Марина. – Что ты задумалась? – Она посмотрела на меня тяжёлым взглядом. – Будешь прятаться всю жизнь, боясь снова наделать ошибок? Или ты готова выбросить эту порцию жизни, которая скисла, смешать новую порцию и работать до последнего вздоха, выкладываясь на сто процентов? – Она скрестила сильные руки. – Иными словами, подмастерье: ты идёшь со мной или нет?

Я смотрела на неё, раскрыв рот. Перед глазами всё поплыло. А потом…

Яростный, драконий рёв радости вырвался из моей груди. Я расправила плечи, забросила корзинку Греты как можно дальше и выбрала свою страсть к шоколаду вместе со всем, что жило во мне.

Овощи, фрукты и мешочки с зерном разлетелись по плитке мостовой на радость голубям. Я вскочила, подняла голову и прогремела счастливым криком на всю площадь. Мой хвост, хоть и невидимый, с ликованием бился о землю, а крылья расправились во всю ширь, когда я вскинула в воздух свои человеческие руки.

Я подпрыгнула и стала выделывать напротив фонтана головокружительные па, так что голуби разлетелись кто куда, а люди стали останавливаться, показывать на меня пальцами и перешёптываться, как будто никогда прежде не видели счастливого дракона. Марина смеялась глубоким, мягким смехом.

– Это означает «да», правильно я поняла? – продолжая усмехаться, Марина покачала головой и пошла вперёд, не обращая внимания на шокированных зрителей. – Выплескивай свою прыть сейчас, девочка, пока мы не вернулись домой. Диких плясок в своей кухне я не потерплю – предупреждаю сразу. Нам еще битой посуды не хватало.

– Не беспокойтесь. – Я поспешила следом за ней, и с широкой, сияющей улыбкой повернулась к Силке, когда она догнала нас. – Я этого не допущу, никогда.

Я ведь была драконом, как-никак. А значит, не было ничего важнее того, чтобы защищать свои сокровища и свою семью, особенно после того, как я их едва не потеряла.

– Всё разрешилось? – спросила Силке, шагая рядом. – Хорошо. Потому что должна сказать тебе, Авантюрина, мне не терпится выпить ещё порцию твоего горячего шоколада. И…

– Авантюрина?! – Визг Греты звенел у меня в ушах, пока она пробиралась к нам через толпу. – Что ты делаешь? Где моя корзина? И с кем это ты разговариваешь? – Задыхаясь, она пробралась к нам и остановилась, схватившись рукой за сердце. – О, дорогая. – Печально качая головой, Грета повернулась к Марине. Затем она мимоходом оглядела Силке, её пальто и брюки, и на её лице отразился ужас. – Не знаю, какие истории рассказала вам эта порочная, неблагодарная девчонка, но это моя служанка, горничная, и ей не позволяется…

– На самом деле, – твердо заявила Марина, – она работает в моем шоколадном доме. Последние две недели это был мой подмастерье.

– Что? – Грета широко раскрыла рот.

– Не помню, чтобы я тебя отпускала. А ты, Авантюрина? – спросила Марина, подняв брови.

Я усмехнулась ей в ответ, и облегчение жидким золотом пробежало по моему телу.

– Нет, я ушла сама. Меня не выгоняли.

– Значит, ты разорвала свой контракт подмастерья? Гм-м… – Силке сурово покачала головой и щелкнула языком. – Городскому совету это не понравится! Что говорит закон о работодателях, которые уводят подмастерьев у их работодателей? – Она невинно вздернула голову и посмотрела на Грету. – Это только штраф или три дня в тюрьме? Что-то не могу припомнить. А вы?

У Греты в горле забулькало.

– Я… городской совет… что?

– Может быть, – сладко пропела Силке, – вы просто выплатите Авантюрине её жалованье за первую неделю, и мы обо всём забудем?

– Я… но я не должна ей платить. Я была к ней добра! – зашипела Грета. – А вы сказали… шоколадный дом? Авантюрина?

– Забудь об этом, – шепнула я Силке и покачала головой. – Вот. – Я достала из кармана монеты, которые не успела израсходовать, и бросила Грете. – Ваша корзинка у фонтана. Возможно, голуби еще не всё съели. А всё, что они успели съесть, можете вычесть из моего жалованья.

– Жалованья? – завопила Грета. – Но я никогда!..

– Готова вернуться к работе? – спросила меня Марина.

Я сорвала с головы чепчик и бросила его на землю, освободив короткие волосы.

– Абсолютно.

– Мммм, – промычала Силке и улыбнулась так, будто уже учуяла горячий шоколад.

Втроём мы ушли прочь, оставив Грету, беспомощно заикавшуюся от досады.

Когда я вошла в «Шоколадное сердце» после трёх дней отсутствия, яркое солнце сквозь окна так подсвечивало красно-золотые стены, будто они горели огнем. В кафе было тепло и уютно, и мне потребовалось некоторое время, чтобы осознать, что все столики пусты.

Через распашные двери кухни в кафе ворвался Хорст. Его глаза были широко раскрыты, а улыбка полна зубов… пока он не заметил меня.

– О. – Его плечи ссутулились. – Это всего лишь ты…

Марина закатила глаза.

– Я привела нашего подмастерья обратно, если ты не заметил.