— И все собравшиеся позлорадствовать на эту тему сразу же пожалели об этом, — раздался скрипучий голос Фабрицио.

Рядом с нами возник официант, разносящий спиртные напитки. Мужчины взяли себе по бокалу виски, отсалютовали, но не спешили пить. Мы отошли в сторону от шумной толпы.

— Ты о чём-то хотел поговорить, Гвидо? — поинтересовался Дэниел. — Скажу сразу, что времени у меня не так много.

— Это просто невежливо — трындеть о делах, едва переступив порог дома. Правда, Фабрицио? — обратился к дядюшке Гвидо.

— Дело ваше. Молодые постоянно торопятся и боятся не успеть. Я всего лишь рад видеть Дэниела в добром здравии и надеюсь, что так будет и дальше, — безразлично ответил Фабрицио.

— Если ты торопишься, Дэниел, то давай не будем терять время зря, — улыбнулся Гвидо и сразу же посерьёзнел. — Мой отец уже очень плох. У него обнаружили рак пищевода. Четвёртая стадия. Сегодня он здесь, и, возможно, это последний раз, когда ты увидишь его живым.

Гвидо посмотрел в сторону. Толпа расступалась. Мужчина в строгом костюме толкал перед собой инвалидную коляску, на которой сидел мужчина. Судя по рассказу Дэниела, это был Николо, отец Гвидо. Из-за тяжёлой болезни он выглядел совсем стариком.

— Ты притащил больного отца в инвалидной коляске, чтобы я не мог отказать в просьбе умирающему? — напрягся Дэниел.

— Думаю, мужчинам лучше обсудить свои дела с глазу на глаз. Даниэле, я пригляжу за твоей красоткой, — вмешался Фабрицио.

— Надеюсь, дядя, ты хранишь целибат, — холодно улыбнулся Дэниел и нежно поцеловал меня в щеку. — Всё будет хорошо. Веди себя разумно, дикарочка…

Мужчины перешли на итальянский и степенным шагом двинулись в сторону. Я проводила Дэниела взглядом, борясь с желанием броситься вслед за ним.

— Ему ничего не угрожает в стенах моего дома. Тебе тоже, — веско заметил Фабрицио, предложив свой локоть.

Я вздохнула, но не стала игнорировать предложение пройтись по великолепному особняку. Фабрицио развлекал меня светской болтовнёй, рассказал пару смешных историй о своих гостях. Создалось впечатление, что он тянул время. Но я всё равно поглядывала на массивный циферблат часов на его запястье.

Прошёл целый час, а Дэниел не вернулся.

— Не вздыхай, крошка. Дэниел в полном порядке.

— Его хотят склонить к чему-то?

— Гвидо — амбициозный молодой человек. Николо недолго осталось. Потом Гвидо примет управление. Он хочет расширить горизонты, наладить сотрудничество с нашими дальними американскими родственниками.

— О, просто скажите прямо — Гвидо мечтает об организации преступного картеля международных масштабов? — фыркнула я.

— Многие зовут это бизнесом.

— Моя мама говорила, что необязательно быть по ту сторону закона, чтобы разбогатеть.

— Да, нынешний закон очень лоялен. Многие простачки готовы быть облапошенными добровольно. Финансовые институты, пирамиды, банки, кредитные организации — вот вполне законный способ разбогатеть. И не очень законный — тоже.

— У Дэниела банк. Его хотят заставить отмывать деньги?

Мой вопрос остался без ответа. Фабрицио предпочёл перевести тему:

— Ты упоминала про свою маму. Скучаешь по ней? Или по отчиму? — Я изумилась. Фабрицио позволил себе ухмыльнуться. — Я навёл справки.

— Не знаю, что именно вы нарыли, но скучать по отчиму я точно не могу! — вспыльчиво воскликнула я. — Он расплатился мной по своим долгам! Мечтаю, чтобы и его однажды использовали, как пешку! Пешку без права голоса…

— Ох, какой горячий темперамент! — фыркнул Фабрицио.

Я поняла, что хитрый старикан снова забалтывает меня, и решила перевести разговор в нужно мне русло.

— Расскажите о той монете, — попросила. — Дэниел кое-что рассказал, но…

— Но он хочет держать свою малышку в неведении. А у неё слишком буйный нрав, чтобы следовать этому указанию, да?

— О, я очень… очень послушная, — мило улыбнулась я.

— Послушай, красотка… — Фабрицио посерьёзнел. — Я в курсе того, что твой отчим пустил по миру приличное состояние, доставшееся ему после смерти жены. Он оставил тебя ни с чем, связался не с самыми законопослушными людьми, а когда его припёрли к стенке, не придумал ничего лучше, чем расплатиться тобой. Дэниел потратился на то, чтобы вызволить тебя…

— Откуда вам столько известно? — изумилась.

— Приглядывать за всеми членами семьи — моя прямая обязанность, bella. Следить за ними и за теми, с кем они имеют дело. Я не вмешиваюсь прямо, но всегда в курсе того, что творится с моими детьми. Я и Дэниела, и Гвидо считаю своими детьми, несмотря на то, что они всего лишь мои племянники. Я в курсе и твоей истории, Лоррейн. А ещё я немало пожил и умею читать…

— Я тоже.

— …Я умею читать людей, bella. Твоё смирение — лишь игра для Дэниела. Влюблённый, как мальчишка, он принимает его за чистую монету. Но я вижу… — Фабрицио дотронулся до моих висков, надавив пальцами. — Вижу твои мысли. Понимаю, что ты выжидаешь удобный момент. Считаешь необходимым расплатиться… с обидчиком. До Коулмана твои ручки не дотянутся, отчим тоже слишком далеко. Ты видишь Дэниела и думаешь — вот он, объект мести. Хочешь отплатить ему за унижение?

— Я ничего такого не думаю! — ответила как можно увереннее. Но внутри всё застыло. Неужели моё коварство так легко просчитать?

— Да, конечно, bella. Ничего не хочешь признавать. Но я всё же хочу тебя предостеречь от необдуманных поступков, о которых потом придётся сожалеть. Позволь себе разглядеть в Дэниеле не хозяина, но мужчину, с которым можно прожить всю жизнь. Позволь своему сердцу влюбиться и не одёргивай его каждый раз, когда это происходит…

— Похоже на проповедь, — улыбнулась я. — Вы ловко заговариваете людей и тянете время. Но про монету не сказали ни слова…

— Любопытная малышка? Или надеешься использовать ее в свою пользу? — ухмыльнулся Фабрицио. — Не выйдет.

— Почему же?

— Ты не член семьи. Но даже будь ты женой Дэниела или любого другого члена моей семьи, ты не смогла бы призвать к ответу меня или попросить о помощи. В тебе нет ни капли крови Риччи, — пафосно ответил Фабрицио.

— Боже, как всё запутано и в то же время скучно! — вздохнула я. — Мечтаю как можно скорее оказаться в Штатах!

— Не торопись, Лоррейн. Пусть мужчины решают свои дела без спешки. Нет ничего хуже, чем упустить детали по собственной глупости.

Фабрицио помолчал.

— Ты можешь стать как уязвимым местом, так и сильной стороной для своего мужчины, Лоррейн. Подумай над этим…

Иначе говоря, вечер затянулся. В какой-то момент я даже начала серьёзно опасаться, что эти итальянские мафиози убили Дэниела и просто прячут его труп на заднем дворе. Мне стало нечем дышать. Я выбежала на балкон и — знаю, что глупо, но — осматривала сад, выискивая людей, копающих могилу.