– А вы?

– Мы в отдел. Все, сержант, время дорого, действуй.

Тот отдал честь и свернул к обочине, а Ампер дал по газам, гоня «Кавказ» в сторону города.

– Лихо ты его зарапортовал! – восхищенно глядя на спутника, воскликнула Рина. – Сейчас проскочим этот бардак, и все. Но ты молоток.

– Я просто знаю, как в таких ситуациях надо действовать. Кроме того, сержант уже поплыл, он почти готовый пустыш: соображает с трудом, голос меняется, вот и схавал все, что я ему скормил, даже документы не спросил. А вот в отдел заехать все же надо.

– Зачем? – не поняла Рина.

– Слышала, что сказал полицай? Они повязали троих рейдеров. Или их сожрут, или они подохнут за решеткой. Кто их выпустит, если только не другие трофейщики? А так я с наглой мордой зайду и вытащу ребят.

– Оно тебе надо? – задала вполне справедливый вопрос Рина.

– Не знаю, мне кажется, это просто правильно.

До города домчали за три минуты. Асфальт, считай, новый, заплат до фига, но все равно едешь как по приличной дороге, а не по стиральной доске. На указанном светофоре свернули и остановились у здания райотдела. Люди на улицах еще встречались, куда-то спешили, все уже были в курсе про эпидемию. Они с опаской косились на явно армейскую бронированную машину.

– Слушай команду: сидишь в машине, двери заблокированы, если что, открывай огонь прямо через люк или амбразуры, но это только в случае явного нападения. Я иду внутрь, вытаскиваю мужиков, они уходят, мы рвем дальше, попутчиков не берем. Вопросы?

– Есть один. А если ты не вернешься?

Ампер улыбнулся: спутницу явно страшила перспектива остаться одной в городе, погружающемся в хаос.

– А если не вернусь через двадцать минут, ты даешь по газам. А дальше ты сама по себе, как карта судьбы ляжет.

Рина покачала головой.

– Я жду, пока будет возможность. – Она наклонилась и поцеловала Погорелова в щетинистую щеку. – Давай быстрее и не рискуй зря.

Погорелов выбрался из машины, а блондинка перебралась на его место и заблокировала двери.

Ампер поправил висящий на груди автомат и направился в отделение. Дверь оказалась не запертой, а вот дежурный, похоже, успел переродиться. Он стоял посреди вестибюля и, покачиваясь, утробно урчал. Увидев вошедшего, он радостно припустил навстречу.

– Замри! – приказал Ампер.

Он достал клюв и походя пробил пустышу висок, нагнулся к рухнувшему телу и снял с пояса увесистую связку ключей. Быстро глянув план-схему здания, прапорщик повернул налево, камеры предварительного заключения располагались на первом этаже, почти рядом с дежуркой.

Оказалось, что задержанных гораздо больше, две камеры были забиты пустышами. Ну а куда их? Небось еще начальство спустило хрень сверху – «задерживать агрессивно настроенных субъектов». Еще был сипящий алкаш, но он явно зараженный, ему тоже недолго осталось.

А вот и камера с рейдерами, все трое стояли у решетки, пялясь на вошедшего.

– Мужик, выпусти, нас же пустыши разорвут, – взмолился один из них, которому было около сорока. – Это уже не твой мир, это Улей, – после паузы добавил он.

– Вы откуда, рейдеры? – определяя на глаз ключ и отпирая камеру, спросил Ампер.

– Да ниоткуда конкретно. Так, катаемся. Тут хвать, там взять – тем и живем. Здесь поднять, там продать, охотники за хабаром. Случайно влетели на только что перезагрузившийся кластер, вот и влипли.

– Понятно, – усмехнулся Ампер. – Ну, живите.

И развернувшись, направились к выходу. Мужики пошли следом. В холле бросили взгляд на мертвого полицейского.

– Меня Бидоном кличут, а ты откуда такой прикинутый и как звать-то? – спросил все тот же переговорщик.

– Просто еду. А имя мое – Ампер. Бывайте!

Он уже подошел к выходу, когда за спиной лязгнул затвор, кто-то из освобожденных добрался до пистолета покойника.

Пуля ударила Погорелова в спину, когда он открыл дверь. Он не ожидал такой подлости от людей, которых только что спас. Удар был так силен, что его швырнуло вперед. Пуля угодила в трофейный жилет, похоже, калибр оказался слабоват, чтобы пробить его, но синяк будет тот еще.

Стрелок рванулся следом с твердым намерением добить и разжиться шикарной снарягой. Ампер хотел завалить падлу, которая стреляет своему спасителю в спину. Пистолет был уже в руке, когда люк «Кавказа» откинулся и оттуда показалась блондинка с автоматом в руках. Не задумываясь, двумя очередями она срезала бегущих за добычей мародеров.

Ампер поднялся и потер левую лопатку. Если бы не броник, склеил бы ласты, пуля должна была попасть точно в сердце.

– Снайпер хренов, – доставая нож, пробормотал Погорелов. – Я сейчас тебе устрою кесарево сечение без наркоза.

Но добивать никого не пришлось, то ли Рина была отличным стрелком, то ли ребятам не суждено землю топтать, но положила она их всех наглушняк.

– Спасибо, – запрыгивая в машину, поблагодарил Ампер. – Или, как сказали в одном фильме, призовая стрельба. Теперь нужно будет найти красные революционные шаровары, осталось придумать, где бы их раздобыть, чтобы тебе подарить.

Рина засмеялась, похоже, в ее мире тоже был фильм «Офицеры». Она перебралась вперед.

– Говорила я тебе, – уже серьезно сказала блондинка, – что не надо их спасать. А если бы не броник?

Ампер поморщился.

– Если бы не броник, лежал бы я сейчас на ступеньках и остывал. Хорошо, калибр у пистолета так себе, даже не разглядел, что это такое. Но синяк будет внушительный.

Он завел машину и вырулил со двора, причем ему сразу попались на глаза два пустыша – мужчина и женщина, упорно преследующие какую-то неимоверно толстую тетку. Стрелять Погорелов не стал, просто трата боеприпасов. Не эти двое, так другие сожрут, такие люди обречены, их просто нельзя спасти. Да и кто сказал, что она иммунная? Может быть, тоже вот-вот обратится.

Машина понеслась к светофору и, проскочив его на красный, рванула прочь из обреченного города, скатывающегося в преисподнюю.

– Ну что там? – спросил Ампер у осматривающей его спину Рины.

– Синяк там размером с ладонь. Ничего серьезного, – подвела итог девушка. – Пистолетные он хорошо держит, проверено на мне. Что это хоть было?

– Без понятия, – пожал плечами Ампер. – Скорее всего, что-то с очень слабым пробивающим действием, но хорошим останавливающим, как большинство полицейских боеприпасов. Была бы под броником теплая куртка, и следов бы не осталось. Но, как мне сказал Клык, в Улье всегда погода словно в конце весны. Так что теплая одежда тут не в ходу. Кстати, как ты себя чувствуешь?

– Нормально, живчик помог. Хоть и гадость, зато самочувствие на все сто.

– Я не про это, час назад ты троих людей завалила.