отбросить эти мысли. И только после этого сняла кольцо-артефакт. Девушка застонала. Медлить больше не было смысла, быстро и аккуратно влила ей в рот приготовленные зелья: одно – регенерирующее, второе – восстанавливающее жизненные силы. Конечно, нужно было восемь капель на стакан каждого из них, но я подумала и сделала двойную дозу. Затем, задумавшись, решила, что не зря же говорят: «сон лечит», вот пусть и поспит. Достала сонное зелье, развела несколько капель и тоже влила девушке в рот.

Закончив лечение, забрала у Дери телефон, выключила и убрала в сумку. Обняв пикси, прошептала ему на ухо:

– Спасибо, ты самый лучший мой друг.

А увидев такие обиженные глазки Габи, взяла и его на руки, покрепче прижимая к себе.

– Вы такие хорошие, – поглаживая обоих, шептала я им.

Не отпуская друзей с рук и продолжая поглаживать, задумалась.

– Нужно следить за девушкой, мало ли чего. Но нам всем требуется выспаться, мы тоже устали. Поразмыслив, решила:

– Габи, милый, согрей девушку и проследи за её самочувствием. Сможешь?

Просить дважды не пришлось, шерегер улегся под бок спящей, мысленно передав, что он проследит за ней, а я могу идти спать. Сняв с шеи амулет теплового кокона, надела его девушке, активируя. И только после этого обратилась к орку:

– Может, перекусим?

Орк кивнул в знак согласия. Достав из сумки скатерть, расстелила её прямо на каменный пол пещеры и выложила мешок с едой. Вновь полезла в свою сумку и, достав из неё последнее одеяло, расстелила около скатерти.

– Присаживайся, давай поужинаем, – позвала я орка, стоявшего около девушки. Не дожидаясь, пока он подойдет, сама села на одеяла по-турецки. Нарезая хлеб, мясо и сыр, добавила:

– Сможешь нам чай согреть?

– А есть в чем? – уточнил он. Я протянула ему небольшой чайник.

Через четверть часа мы с орком пили душистый чай с бутербродами. Два самых больших их них отдали Дери и Габи.

– Элен, ты меня удивляешь, – нарушив молчание, произнес он.

– Чем?

– У тебя с собой есть все: зелья, еда, одеяла. А ещё, когда ты успела пообещать моей дочери спасти нас?

– Мне сложно ответить на все эти вопросы, – начала я, тщательно пережёвывая пищу. – Лучше скажи, как тебя зовут. А то столько времени вместе, а имени твоего не знаю. Ты-то моё знаешь.

– Я Каргар, а это, – он указал на спящую девочку, – моя дочь Аката. И все же, когда ты успела пообещать моей крохе спасти нас?

– Не поверишь – во сне, – улыбнулась я. Орк удивлённо вздёрнул брови.

– Вот я и говорю, не поверишь, – хихикнула я и лукаво взглянула на него.

– Ты хочешь сказать, что тебе во сне приснилась моя дочь и попросила спасти нас? – не доверчиво спросил он.

– Ну, да, – беззаботно пожав плечами, ответила ему. Орк как-то по-новому взглянул на меня.

– Ты – ходящая по снам? – почему-то настороженно спросил он.

– Не знаю, вроде нет. Мне просто иногда снятся необычайно реалистичные сны и все, – растерялась я, а про себя подумала: – особенно часто в этом мире. Больше Каргар ничего не сказал, лишь хмыкнул.

Мы ещё какое-то время посидели молча, а затем, убрав продукты в стазис–мешок, пошли спать. Орк лег со своей дочерью и быстро заснул. Я слышала его ровное дыхание, но ко мне сон не шел.

Сначала я сидела и рассматривала пещеру. Не очень большая, но просторная, с высокими сводами, ровным каменным полом. Стены пещеры испещряли прожилки неизвестного мне минерала, испускающего тёплый зеленоватый свет. Точно такой же, как и сталактиты, свисающие со сводов. Одни были чуть больше, другие чуть меньше.

Когда пещера была мной изучена, я легла и попыталась заснуть. Сон никак нашёл. Поворочавшись, встала, проверила самочувствие девушки. Дыхание было ровное, жара не было, значит, все хорошо.

Достав из сумки учебник по бытовой магии, перестелила одеяло поближе к одному из самых ярких сталактитов и продолжила его изучать.

Не помню как провалилась в сон. Но он был настолько реалистичен, что мне казалась, я не сплю, а нахожусь в не ком трансе.

Я стояла у барьера клубящейся тьмы и касалась её. Она тоже не оставалась безучастной, гладила меня своими руками-щупальцами по голове, как маленькую, но меня это не пугало, а даже успокаивало. И голос, тихий, ровный, такой знакомый и родной. Я не могла вспомнить, чей это голос. Но то, что он мне знаком, знала точно. Ещё было стойкое ощущение любви и заботы, что исходило от неё.

Прислушалась к голосу. Он говорил о том, что ещё многие испытания у меня впереди. Несмотря на все трудности, которые ждут меня в этом мире, я должна оставаться такой же стойкой, сильной и верной выбранной дороге. Никогда никого не бросать в беде, заботиться о слабых. А помощь всегда придет ко мне.

– Кто ты? – не выдержав, спросила я голос.

– Я тьма, – раздался мягкий шепот.

– Не может быть, – изумилась я, – тьма – она злая, она убивает или ещё чего похуже, а ты… – я замолчала, пытаясь разбираясь в своих ощущениях. – Ты добрая, заботливая. Мне с тобой хорошо и спокойно.

– Кто тебе сказал такую глупость, что тьма – это плохо, – каким-то шутливо изумленным тоном спросила она. Мне даже показалось, что улыбнулась, хотя у неё не было лица.

– Ну, как же, – растерялась я, – ведь говорят, если кто-то одержим тьмой, это злое, жестокое, бессердечное существо. – Как-то сбивчиво попыталась сформулировать я свои мысли.

– Элен, – обратилась она ко мне. Моё имя она произнесла с такой нежностью, что моя душа наполнилась умилением и радостью. А также пониманием, что я не одинока в этом новом мире. – Я хоть и являюсь отрицательной энергией, но не злой, как думают многие. Я могу нести добро, очищать от дурных влияний, исполнять желания, наполнять знаниями и многое другое. Хотя в чем-то ты права. Некоторые используют мою энергию во вред, творя зло. Все зависит от того, кто и с какой целью её использует. Вообще любая энергия, даже положительная, может творить добро и зло, – объясняла она мне.

– Как так? Разве твоей энергией можно пользоваться без твоего желания? – изумилась я. Тьма рассмеялась.

– Я не могу никого ограничить, когда обращаются к моей энергия, но за все нужно платить. Если сила используется во благо, то возвращается добром, а если наоборот, то…. – Тьма многозначительно замолчала, но её это больше напомнило театральную паузу. – Порой расплата очень серьёзная. Так происходит с любой энергией, будь она положительной или отрицательной.

– Но тогда я ничего не понимаю. Разве те, кто используют энергию во вред, не понимают,