Вот теперь в него можно было забираться. Никаких аппарелей или пассажирских люков в покатых бортах парового монстра не имелось, они вообще были фактически сплошными, разве что с небольшими оконцами-бойницами, так что проникнуть внутрь машины можно было только через её крышу. На верхней палубе, насколько я знал, имелась выдвижная лесенка, но так как простецов у нас не было, её даже и не подумали сбросить вниз.

Внутри же вездеезда имелось не так уж много места. Небольшая рубка для экипажа в носовой части, центральный коридор, ведущий от неё к машинному отделению, и два узких помещения вдоль бортов, в одном из которых располагался склад, а в другом откидные кровати в четыре яруса, рассчитанные на восемь человек, и также прикреплённые к стенам складывающиеся столики и стулья. Правда, одновременно разложить с каждой стороны от входного люка можно было либо то, либо другое.

Зато иллюминаторы, нынче наглухо задраенные, были расположены так, что, лёжа на каждой из кроватей, можно было любоваться окружающими красотами. Ну, или вести огонь по врагу, хоть возиться с перезарядкой тех же арбалетов в таком положении и было крайне неудобно.

Впрочем, конструкция этой огромной машины и не предполагала какого-либо комфорта для укрывшихся в её недрах людей. Она была создана в первую очередь для того, чтобы доставлять своих пассажиров из точки «А» в точку «Б» в безопасности через враждебную среду, с чем прекрасно справлялась. Правда, на её фоне даже дискриминационные «особые» вагоны локомотивов Перевозчиков для чародеев выглядели очень даже ничего.

С другой стороны, если обстановка вокруг вездеезда была спокойной, а окружающее пространство просматривалось и контролировалось, вполне можно было выбраться на крышу, именуемую «верхней палубой». И уже там немного размять кости и подышать свежим воздухом.

В общем-то, именно там мы с тёткой Марфой и обосновались, так что сейчас я в первый раз в своей жизни наблюдал, как медленно раскрываются северные шлюзовые ворота полиса. Стена возвышалась прямо над нашими головами, и в неё медленно, со стрёкотом втягивалась огромная бронеплита, способная запросто расплющить наш вездеезд, словно какую-нибудь картонную коробку.

Фырча и испуская в небо клубы белого пара, наша машина медленно въехала на внутреннюю платформу, и только тогда наш капитан, Тюр Васильевич Бажов, достаточно крепкий, но невысокий для представителя нашего клана мужчина, приказал всем покинуть верхнюю палубу, после чего самолично задраил входной люк.

Повезло нам, в общем-то, что среди хёльмгарёрцев нашлась полноценная команда обученных управлению подобными машинами чародеев. Новгородцы вообще, как я понял, в этом плане оказались довольно продвинутыми людьми, да и парк техники у их бывшей ипокатастимы, судя по рассказам очевидцев, поражал как количеством, так и разнообразием колёсной и гусеничной техники.

Ефим даже рассказывал, что у них там имелся некий «везде-ход» – огромный шагающий уродец на четырёх паукообразных лапах, который вроде как должен был использоваться для рейдов по болотистой местности. Правда, по словам всё того же механика, существовало данное недоразумение, произведённое на одной из частных мануфактур, всего лишь в одном экземпляре.

На первом же испытании на местности «везде-ход» просто провалился лапой прямиком в глубокую трясину, где, собственно, благополучно и застрял, не сумев самостоятельно выдернуть конечность. Ну а потом его выкупил предыдущий глава их ипокатастимы, кстати, ныне покойный отец одного из моих конкурентов, который вообще, по слухам, любил коллекционировать такие вот экзотические механические аппараты.

Испытывая странное волнение, я забрался на самую высокую койку, объявив её своей, и буквально прилип к иллюминатору. Только для того, чтобы через какое-то время полностью разочароваться в своих ожиданиях.

На грузовой платформе наш вездеезд вначале медленно опустился метров на пятьдесят под землю, а затем, преодолев целую серию массивных подъёмных ворот и проехав по длинному, медленно поднимающемуся туннелю, выбрался наконец на поверхность. А вот дальше был лес. Просто лес, точно такой же, как за забором, окружавшим экзаменационную зону, и практически не отличавшийся от того, в котором мы побывали прошлой осенью во время «практики» на природе.

Не знаю, чего ещё этакого я ожидал увидеть, но вездеезд просто двигался вперёд по слегка заросшей грунтовой дороге. Никто на нас не нападал, каких-то особых чудес за иллюминатором не наблюдалось, так что я даже не заметил, в какой-то момент банально заснул.

* * *

– Ерунда какая! – фыркнула тётка Марфа, бросив на столик одну из прихваченных с собой в дорогу книг, которую честно пыталась читать уже вторые сутки подряд.

Сказать по правде, совершить набег прямо перед поездкой на литературную лавку было идеей Алёны, и если бы ей нечто подобное не пришло в голову, то я за прошедшие пять дней буквально сдох бы от безделья. Жизнь в вездеезде была уныла и размерена, в оконце-бойнице мелькали то бесконечные стволы деревьев, то бескрайние поля и поросшие травой холмы. Пару раз мы проезжали неподалёку от небольших посадов, однако недолгое созерцание высоких частоколов и крыш, покрытых соломой или деревянной черепицей, мало разбавляло всепоглощающую скуку.

Тем более, что уже полтора дня наш колёсный утюг в прямом смысле ломился через вставший на пути могучей машины лес. Так что даже посещение крыши было строжайшим образом запрещено, и на данный момент мы оказались банально заперты в этой банке, в которой сразу же стало катастрофически тесно.

Вообще, надо сказать, что официально внутри вездеезда заперт был только я, как человек, скажем так, «необученный» и «неквалифицированный». В то время как остальные пассажиры выходили то на патрулирование вокруг машины, то на разведку по пути дальнейшего движения. Однако со второго дня начал накрапывать дождик, сейчас и вовсе превратившийся в ливень, так что «капитан» санкционировал только короткие вылазки по маршруту, что было достаточным, ибо скорость передвижения после въезда в лес сильно упала.

Это на полях, холмах или в подлеске всё было быстро и весело, а в буреломе, в котором мы оказались, машина то и дело вздрагивала всем корпусом, врезаясь и круша очередное вставшее на пути дерево или тараня какой-нибудь завал. Так что… только новинки бульварной литературы и фантазия авторов скрашивали нынче наши серые будни, не позволяя прорваться на поверхность всё нарастающему раздражению у непривычных к таким поездкам людей.

– Что там? – спросил я, откладывая свою книгу в сторону и косясь на красную с золочёным теснением обложку с названием «Нападение гигантов!»

– Да маразм… – отмахнулась тётка. – Вроде как есть полис, в котором живут исключительно простецы. За стены они не выходят, окружающим почти не интересуются, а всё потому, что вокруг города обитают почти неуничтожимые человекообразные великаны, единственное желание которых – сожрать всех людей, которых они только увидят. Короче, поверь моему опыту! Это бред сивой кобылы от человека, который из своего уютного дома никогда не вылезал и слабо себе представляет, что за стенами творится!