— Что с её волосами? — поинтересовался Макситали с недовольным видом. Розовый цвет сменил холодный белый.

— Дочь Маны переродилась! — торжественно сообщила сестра, будто держит на руках не молодую девушку, а неврождённого младенца. Переведя взгляд на Кайю, она мягко добавила, — Поднимайся. Посмотришь на неё вблизи.

Кайя облизнулась, растянулась на полу и поползла к чаше на своих скрюченных конечностях, взобралась по ней, как насекомое по стенке. Нависнув над лицом Мартты, разочарованно призналась:

— Она совсем не такая, какой я себе представляла.

— С твоей красотой не сравнится: лицо уголь, глаза рубины, руки крюки. А сколько воздыхателей померло от неё, — подразнил младшею сестру Макситали.

— Заткнись! А то подохнешь, как они! — прошипела Кайя в ответ.

— Ха, наслать на меня неизлечимую болезнь не выйдет, другие козыри есть?

Кайя приставила острый коготь к шее Мартты.

— Даже не думай, — вмешалась Ловитар, выпустив из себя детей: Рупи, с паучьим туловищем, вцепился Кайе в спину и поднял в воздух, словно кран-машина в игровом автомате, вытянувшая игрушку.

Макситали перестал подпирать спиной стену, ухмылка стёрлась с лица. Он преодолел расстояние между ними в теневом состоянии, сократив шаги. Через пару секунд, Макситали предстал под выступом лестницы, вытянув руки перед собой. Ловитар сладкоголосо шепнула Мартте на ухо: «Возвращайся к нам». Поцеловала в лоб и выпустила из рук. Макситали поймал девушку, прижал к себе так, чтобы её голова упала ему на плечо и кивнул Ловитар. Под вопли и ссыпающиеся проклятия младшей сестры он покинул с Реглин «Сердце Маны».

Глава 21

Лаура сидела на кровати: сгорбившись и по-мужски раскинув широко ноги. Медленно потягивая трубку, выдыхала в пол кольца дыма. Прошло четыре дня с тех пор, как она вернулась домой. Вальтер уговорил её не высовываться, взял обещание, чтобы без его ведома она ничего не предпринимала. Занятый днём переговорами с Хранителями и семьёй, ночью, под предлогом защиты, он возвращался к ней вымотанным и грустным. Жизнь не плёнка — обратно не отмотать, Вальтер понимает, упущенного с первой любовью ему не нагнать, как и не вымолить прощения у жены. Его сердце обливалось кровью, пропитанной сожалениями и недосказанностью. Вальтеру горько, что годы жизни отняли не только молодость, но и возможность всё исправить.

— Лара! — позвал он её из коридора.

Она торопливо погасила недокуренную трубку, убрала её в ящик и открыла нараспашку окно. Влетевший ветер поднял занавески, пробившиеся лучи солнца осветили поднявшуюся в воздух пыль. Вальтер вошёл в её комнату и принюхался.

— Курила что ль?

— Ты ушёл два часа назад, — сухо ответила она, стоя к нему спиной. — Я не ждала тебя обратно так рано.

— Не серчай, я лишь спросил, и не думал тебя отчитывать. Появились новости. — Он прошёл к окну, и, закрыв его, открыл форточку. Лаура села обратно на кровать. — Во-первых, рогатые скоты из Маны перестали ошиваться в лесу.

— Они же не бросаются на живых и незаметны для тех, кто не обладает даром.

— И что? Не следить теперь за ними?

— Что насчёт Мартты? — не поднимая головы, спросила она.

— А вот, во-вторых, минувшей ночью Вира видела Макситали на борту «Адельи».

— И?

— По дороге я заглянул к Нине Петровне. Вещи по-прежнему нетронуты, ну и сама она в гостиницу не возвращалась. Мои люди расставлены по всему городу. Незамеченной из Порканниеми ей не уйти. Подлетать близко к «Аделье» Вире я запретил, но у меня созрел план, как выманить щенка оттуда. Для нас же лучше, если твоя внучка у него, а не у Туонетар в Мане.

— Используй меня в качестве приманки! — Лаура оживилась, взгляд прояснился, перестав быть рассеянным. — Если Мартта и правда у него в плену…Кому как не мне исправлять эту ошибку?

— Лара. — Вальтер сел перед ней на одно колено, накрыл ладонью её руку. — Я тоже повинен в надвигающейся на нас беде.

— Безумие какое-то. — Лаура убрала с себя руку Вальтера.

— Безумие, что твоя внучка жива! — Вальтер поднялся на ноги, вытаращив на неё глаза. — А Каролина? Димитрий? Не смотри на меня так! Ты больше не можешь отмалчиваться, как раньше. Я должен знать правду!

— Я расскажу, но взамен поклянись, что ни одна живая душа не будет знать об этом.

— Клянусь! Твой секрет умрёт вместе со мной.

— У нас не так много времени, потому буду кратка, — сказала Лаура с тоскливым видом. — Мы с мужем ловили тревожные звоночки, наблюдая за Каролиной. С каждым годом искра в её глазах угасала, из задорной и жизнерадостной девчушки она выросла скрытной, одинокой и озлобленной на мир девушкой. В день, когда сестра Димитрия не явилась на тайное место, Каролина нашла на чердаке наши с ним дневники. Те самые, что мы вели как Хранители, пока не решили окончательно разорвать с вами связь. Пока Димитрий искал сестру, я ругалась с Каролиной, выслушивала обвинения, какие плохие мы… — Лаура резко замолчала, тяжело выдохнула, положив дрожащую ладонь на грудь. Вальтер встревожился, принёс ей из кухни стакан воды. Лаура приняла его, но не смогла поднять. Вода плескалась об гранённые стенки стакана. Она вновь утопала в пережитом горе, стыдясь собственного бессилия.

— Лара, не бойся быть слабой. Не отнимай у меня шанса стать каменной стеной, за которую ты спрячешься, — ласково произнёс Вальтер и сел рядом с ней. Он придерживал стакан за основание, пока Лаура пила, подняв его двумя руками, как маленький ребёнок. Вальтер поставил опустевший стакан к себе в ноги, приобнял Лауру за плечо и поцеловал в висок.

— Я погорячилась, сказала, что лучше бы она никогда не рождалась. Каролина сбежала из дома и вернулась лишь через пару дней. Спустя месяцы мы заметили, что её живот заметно вырос. Когда беременность стало невозможно скрывать, она созналась. Увы, то не было следствием случайной ночи с незнакомцем. Каролина рассказала, как повстречала на берегу Вуолы женщину в чёрном. Она говорила, что её голосу невозможно было не подчиниться. Женщина не представилась, лишь напрямую спросила, чего она больше всего желает. Каролина ответила, что хочет свою семью. Женщина предложила ей сделку, мол я помогу тебе зачать близнецов, но одного из них отдашь нам. Звучит как ахинея, но Каролина согласилась! Она не помнила, как оказалась по грудь в реке, но запомнила ощущения, будто бы под воду её засосал пылесос. Чего ты усмехаешься? Каролина так сказала, не я это придумала.

— Значит той женщиной была Туонетар в человечьем обличии, — задумчиво произнёс Вальтер, поглаживая её по плечу.

— Именно! По обрывочным воспоминаниям Каролины получается, что в Мане она