Я уговаривала взрослого дядьку, как ребёнка. В конце концов, с обречённым лицом он снова положил руку на стол, и я вцепилась в кисть, фиксируя её. Теперь не уйдёшь!

— Вы обещали, что больно не будет.

— Не будет, не будет…

Один аккуратный точный разрез — из раны хлынул гной. Конечно, Вайс не забыл громко ойкнуть, а потом затих и, пялясь в пустые глазницы Йорика, ждал конца операции.

Я вычистила ранку, обильно смазала обеззараживающей мазью и хотела уже забинтовать палец, как почувствовала неладное.

Вайс опустил взгляд на салфетку, которую я подложила под кисть, и простонал:

— Аах… крооовь…

Грузное тело начало заваливаться назад вместе со стулом, и в следующий миг кабинет огласило громкое бамс!

За дверью послышался топот шагов и голос:

— Да что здесь происходит?!

И снова нелёгкая притащила этого… нейта Блайна. Он высился в дверях, ошарашенно глядя на разыгравшуюся сцену. Из-за его спины высунулся любопытный нос какого-то мужичка.

— Матерь Пресветлая! — и через секунду скрылся обратно.

А хороша я была. Застыла над бессознательным телом с занесённым скальпелем, пол и халат в крови, как и рука моего пациента. Атмосферы добавляли маска и белый костюм. Хотя он выглядел не так крипово, как средневековый костюм чумного доктора.

— Вы его убили? — выйдя из оцепенения, муженёк бросился ко мне, присаживаясь на корточки у головы больного. — Слава Всеотцу, нет.

— Как плохо вы обо мне думаете, — прошипела я, бинтуя палец. Даже на руку, что Вайс в отключке — не будет дёргаться.

— Так вы же всё забыли! — справедливо возмутился Норвин Блайн и развёл руками. — Или… не всё?

Ох, не понравился мне этот подозрительный прищур.

— Чего расселись? Помогите перенести больного на тахту, — строго велела я. Пусть отвлечётся, и нечего меня подозревать!

Даже не поморщившись, Блайн подхватил грузное тело соседушки и транспортировал его куда нужно. А я извлекла из сундучка нюхательную соль и сунула под нос больному.

Совсем скоро он начал приходить в себя. Щёки порозовели, протяжно застонав, Вайс открыл глаза и, сложив на груди руки, уставился в потолок.

— Я умер и попал в божественные чертоги?

Издав неопределённое “пфф”, муж вышел вон из кабинета, отстукивая подошвами сапог самоуверенный ритм.

— Ну, до чертогов мне далеко, я пока столько не заработала… Как вы, дорогой соседушка?

Пациент покрутил у себя перед лицом забинтованной кистью и осторожно сел. Потёр затылок. Надеюсь, сотрясение он всё-таки не получил.

— Кхе-кхе… вроде ничего так. Живой. Палец уже меньше болит…

— Когда действие лекарства закончится, боль может вернуться, надо перетерпеть.

Я объяснила Вайсу ещё раз, как важно правильно ухаживать за пальцами и держать руки в чистоте, а завтра велела прийти на перевязку. Перед тем, как покинуть кабинет, сосед дёрнулся, потом хлопнул себя по лбу, залез в карман, и мне на ладонь лёг круглый серебряный полусорен.

— Благодарю покорно, это вам за труды, нейра.

Я спрятала монету в кармашек халата. Конечно, я филантроп, но каждый труд должен быть оплачен, а у меня ещё расходов немеряно. Честно говоря, я бы обрадовалась любой благодарности. Довольные пациенты будут рассказывать обо мне своим знакомым, а те — своим. Так и до градоправителя слухи дойдут.

Пока я провожала пациента до порога, с крыши неслись странные звуки. А, едва дверь за ним захлопнулась, я столкнулась с непонятно откуда возникшим муженьком. Сердце сорвалось в тахикардию.

Чёрт из табакерки — это точно про него!

— Вы напугали кровельщика, — произнёс он, еле заметно усмехнувшись. — Он хотел сбежать, решил, что вы — чёрная ведьма.

Я возвела глаза к потолку.

— И этот туда же.

— Но выглядели вы эффектно. Даже я на мгновение… растерялся.

В этот миг раздался хлопок, и Пискун развоплотился. Синий меховой комок шлёпнулся мне на плечо и уставился на мага глазами-бусинками.

— Ваш фамильяр — тиин? — Норвин слегка удивился.

— У меня имя есть. Пискун. Приятно познакомиться, — мультяшным голосом произнёс мой товарищ.

— Взаимно, — кивнул муж.

Он вообще вёл себя спокойно, будто не увидел ничего удивительного. Наверное, так и было. Это для уроженки иного мира заклинания, магия и фамильяры — чудо невиданное.

— Как и обещал, я привёл мастера починить крышу. Решил сопроводить, а то мало ли что.

А я услышала ворчливое: “Ага, будет тут ещё какой-то левый мужик отираться в моё отсутствие”.

— Да? Спасибо. Очень вовремя.

Всё время, что мастер работал на крыше, я сидела у себя в кабинете, опасаясь высовываться. Сначала писала карточку больного, выводя каждую строчку карандашом по зернистой бумаге. Надо выделить под это отдельную полку и придумать систему хранения, чтобы в случае чего быстро отыскать. Я любила порядок во всём.

Потом листала справочник лекарственных средств, а под конец заглянула в “Тактики чревосечения”. После прочитанного у меня скрутило живот, и я убрала книгу на полку, чтобы никогда больше её не трогать.

Пискун то мешал мне, прыгая по книгам и болтая без умолку, то вдруг улетал куда-то. Подозреваю, что приседать на уши огненному магу. Интересно, удастся ли мелкому шпиону разузнать что-нибудь полезное?

Уже стемнело, когда кровельщик закончил работу. Я вышла, чтобы разведать обстановку, и с облегчением заметила, что мой чужой муж собирается уходить.

— Мне надо на службу, я и так отлучился, — пояснил коротко, доставая из кармана перчатки. — Теперь встретимся только через неделю. В следующую субботу градоправитель устраивает торжественный приём, на котором будут самые знатные жители Левилля. Мы тоже приглашены.

О! А вот и первый выход в свет. Не то, чтобы я не любила тусовки, но они здорово отвлекали от дел. Хотя это отличный шанс познакомиться со сливками общества и заручиться их поддержкой.

Мою улыбку Норвин принял за радость возможности блеснуть на балу, хотя на самом деле у меня в голове вертелся сухой расчёт. Ну, в самом деле, мне давно не двадцать лет. Сейчас уже другие приоритеты.

— Какая честь, надо же! У меня как раз три платья не выгуляны…

— Вы ходили к нейту Эвелейсу?

Я замолчала на полуслове.

Блин. Он знает. Как наверняка знает и то, что у меня случился конфликт с руководителем практики. Норвин Блайн продолжал гипнотизировать меня взглядом, ожидая ответа.

— Решала кое-какие насущные дела.