Как и тогда, мы били, падали, вставали, уворачивались от падающих с неба капель яда и планомерно уничтожали врагов сталью и заклинаниями.

Даже Эстир в какой-то момент сунул руку в карман и вытащил из него пригоршню взрывных шариков для рогатки, пробурчав что-то вроде: «Так вот куда я вас положил…».

Бум!

Активировав «Абхаю» с «Гаримой», Герман пронесся мимо меня несокрушимым тараном, беспощадно обнуляя теснящих нас монстров божественной сталью.

Гундахар не соврал. Комбинация этих двух способностей действительно выглядела устрашающе. Как и Веларион, чья уникальная природа не оставляла ни единого шанса раздробленным черепушкам когда-либо снова восстановиться в единое целое.

Грубо. Жестоко. Беспощадно. Но вместе с тем необходимо понимать, что Герман тоже живой человек со своим спектром эмоций и ощущений. И, как и я, он вконец разозлился, чувствуя, как кислота гидры медленно прожигает его биосталь и пробирается всё дальше вглубь тела, причиняя напарнику нестерпимую боль.

Разумеется, тут бы могла прийти на помощь анестезия в виде укола «Ультраморфином», однако с его кожей игла шприца попросту согнется или сломается, так и не доставив обезболивающее в кровеносную систему.

Он уже не был похож на до блеска отполированную статую Аполлона. Скорее на поеденную ржавчиной глыбу железа, что громыхала и скрипела, рискуя в любую минуту вернуться в исходное состояние.

— Проклятье… локоть заклинило… — танк раздосадовано огрел тройку болотников смертельным ударом — Влад! А что насчет «Печати Заранды»? Может применишь? Вдруг гидра отвяжется?

— Не получится — проорал я, отбиваясь от десятка врагов — Я же первый на неё напал! К тому же они проклятые! А на проклятых оно не работает! Видимо, у них иммунитет к способностям стихиалиев.

— Черт подери…

Друг в сердцах треснул по башке очередного монстра.

— И не говори — усмехнулся шаман, стреляя по врагам из рогатки — Ни «тотема жидкой магмы», ни «тотема разразившегося ливня», ни «шока земли» или хотя бы пресловутых «неваляшек». Полное дерьмо.

Бум!

Слева от меня пролетели две зубастые головы с торчащими из их шей пеньками перебитого позвоночника.

— Эй, ты, как там тебя… Аквариус! — проорал Гундахар — Меняй течения и направляй нас к западному берегу! Да поживее!

— Да, но орки?!

— Делай, как я сказал, кочерга тупая! Совсем скоро гидра подберется на расстояние удара и разобьет нашу льдину к чертям! Лучше сражаться на твердой поверхности! В воде от вас толку мало!

— «От вас» — передразнил Эстир, продолжая выпускать взрывные шарики один за другим. Те самые, что он использовал когда-то в Натолисе — Вы не замечали, что когда разговор заходит на тему чьей-либо слабости, то генерал никогда не говорит о себе? Исключительно о ком-то другом.

— Ай, закрой пасть. Кочерга, сейчас!

Кувырнувшись в сторону, маг переместился поближе к Герману и сосредоточился.

Очередной пас руками, и покачивающаяся льдина устремилась на запад, словно моторная лодка.

Вовремя.

Еще бы секунда и нас бы с головой накрыло очередным ядовитым дождем.

Гигантская гидра начала удаляться. Как и по-прежнему барахтающийся в воде Палефат, что всем своим видом напоминал мне четырехсоткилограммовую тетку, медленно рассекающую на тележке по Уолмарту в поиске колы и чипсов.

Послышалось очередное обиженное мычание, и слева от айсберга пронеслась очередная волна «камнедробилки». Мимо.

— Ай, да пошел ты нахрен! — не выдержав, Герман продемонстрировал черепахе средний палец — Куда прёшь, Донателло несчастный?! Шреддер там! В той стороне!

Друг указал на пятнистую гидру, будто это могло что-то да изменить. И что удивительно, но Палефат проследил за направлением его жеста. А затем, к невероятному изумлению всех присутствующих, повернул голову направо и неохотно сменил курс.

Теперь он бороздил просторы болота, двигаясь в сторону гидры.

— Надо же, запомнил — усмехнулся Гундахар, продолжая разбрасывать в разные стороны свежие трупы.

— Не понял. Что запомнил? — продолжал удивляться Герман, пристально рассматривая свой оттопыренный палец — Почему он вообще меня послушал?

— Да так. Однажды я задержался в Табрисе на три месяца. Решал кое-какие рутинные вопросы. И со скуки почти каждый день наведывался к этому ублюдку в вольер, где пытался научить его атаковать персонал. Думал, он тупорылый как пробка и из всех действий умеет разве что жрать и спать. Ан нет. Оказывается, запомнил.

— Охренеть… Так это ты его надрессировал?

— Как видишь.

Пш!

— Парни, вы еще живы? — пискнула рация голосом Августа.

Бум!

Ровно в этот же самый миг льдина напоролась на невидимое препятствие и, резко остановившись, стряхнула нас в воду.

Пш!

— Да, Август. Пока еще живы — вынырнул Аквариус — Но не уверен, что надолго.

— Хорошо. «Василиса-2» будет готова через полторы минуты. Через восемь прибудет подмога. Где вы находитесь? Гидру и Палефата я вижу. Вас — нет.

— Мы находимся в паре десятков метров от западного берега — маг выстрелил в воздух ракетницей — Полагаю, из-за деревьев не видно.

— Понял. Держитесь.

— Август, подожди. К нам через лес направляются орки. Думаю, Истязатель тоже там. Будьте осторожнее.

— Принято.

Инженер отключился.

— Так, все на берег — скомандовал генерал, после чего принялся снова замораживать воду — Следующее столкновение должно пройти на наших условиях. Больше никакой мутной жижи и брызг. Только ровная поверхность и твердая почва. Надоело.

— Согласен — кивнул я.

Вспышка!

Герман вернулся в исходное состояние и с грустным видом материализовал Небесное Возмездие. По сравнению с отливающим божественной сталью Веларионом щит Фройлина выглядел жалкой подделкой.

— Что-то мне подсказывает, что я потратил «возвращение к истоку» впустую. Лучше бы подождал и активировал сейчас.

— Что верно, то верно — усмехнулся Глас — Но зато у тебя есть «Ратник-7» и около пятнадцати секунд на то, чтобы переодеться. Точнее — нажать кнопочку облачения.

— Нет, нету — покачал головой танк — Я отдал костюм Готэну на ремонт. Забыл? Бойцы Доминиона практически полностью содрали с него весь вольфрам.

— Что ж, ничего удивительного. Где один просчет, так и второй, третий и так далее. Признаться честно, я вообще удивлен, что по-прежнему жив.

Не успел шаман весело улыбнуться и ступить на ледяную тропинку Гундахара, как гигантская ядовитая капля обрушилась с неба и ударила его прямо в лицо, растворив Гласу голову за считанные секунды. Вместе с шапкой-ушанкой и прочими побрякушками.