Про Гмырина я уже рассказывал. Добавить больше даже нечего. Это ярый представитель кумовского семейства, но надо ему отдать должное, в своём деле он мастер.

Воспитателей на малолетке было двое — Степаныч и Анна Зауровна. Воспитатели были сотрудниками ГУФСИН-а и так же ходили в форме. Их обязанностями являются беседы с воспитанниками, проведение воспитательной работы. Степаныч был высоким, тощим мужичком, никто его всерьёз не воспринимал, и на беседы к нему не ходили. Другое дело — Анна Зауровна.

Аннушка, как её называли на малолетке, была зрелой, лет тридцати пяти, крашенной в блондинку грузинкой и по характеру очень душевной тёткой. Ни разу не слышал, чтобы у неё был конфликт с кем-то из малолеток, она могла найти общий язык с любым. Даже я однажды ходил к ней на беседу и остался вполне доволен. Душевная была тётка. Располагала к себе сразу после начала разговора. Режим нам она не навязывала, относилась к зекам с пониманием, и выполняла больше функцию психолога, к которому ты можешь выйти и поговорить по душам. С другой стороны, о чём говорить по душам с сотрудником? Но с Аннушкой всегда находились темы. Кому-то она помогала справиться с тоской по свободе, кому-то давала нужные советы. Неудивительно, что многие из малолеток были в неё влюблены, некоторые даже строчили ей тайные любовные письма. Но не слышал, чтобы с кем-то у неё завелась интрижка.

Позже, ещё когда мы сидели в 608, Зауровну повысили и перевели с тюрьмы. Стала она прокурором по надзору. Это те прокуроры, которые приезжают в тюрьмы проверять порядок исполнения законов на территории. По факту всё сводится к тому, что мусора предупреждают: «Не дай Бог, пожалуйтесь на что-нибудь, мы вам устроим „хорошую“ жизнь. Прокуроры уедут, а мы останемся.»

И однажды, она приехала к нам на пятерку, ходила по продолу и заглядывала в кормяки, спрашивая всё ли нормально. Когда она подошла к нашей хате, я подтянулся к нашему кормяку, и поздоровался с ней. Аннушка сразу меня узнала, спросила, как дела, какой срок дали, оправдали ли по липовой статье? Минут пять с ней пообщались, и она пошла дальше. Было приятно, что она помнит про каждого бывшего воспитанника.

Романы на малолетке тоже были. Когда я заехал на тюрьму, лепилой[181] в тюрьме была молоденькая симпатичная девушка, к которой многие подкатывали, но безуспешно. Любые ухаживания она отвергала сразу. Но были у неё и свои странности. Обследовав наедине на предмет чесотки, она схватила меня за половой орган, улыбнулась и сказала, что могу идти. Зачем? Вопрос этот так и остался без ответа, но долго не давал мне покоя.

Когда я сидел уже на шестёрках, лепила сменилась и появилась новенькая, с крашенными в темно-рыжий цвет волосами и прической каре. Она была крупновата, но молодая, внешне походила на Стокли из популярного в начале двухтысячных фильма «Факультет». Ходя к ней на медосмотр, мы часто вели долгие беседы и многие к ней подкатывали. Но если я ограничивался лишь флиртом, то один паренёк с другой части продола добился своего. Звали его Кирилл, он был подельником грузина Гоги, и сидели они по целому букету статей, от разбоев с грабежами до убийств. Третий их подельник был петухом, который сидел в обиженной хате и потом уехал на дурку. Опустил его, кстати, тот самый Сосо, с которым я был в пресс-хате. Это его он бил головой об батарею.

Кирилл и Гога сидели под следствием довольно давно, около двух лет и пользовались на малолетке авторитетом. В то время Кирилл смотрел за «шестёрками». Позже, выяснилось, что он умудрился совратить эту медсестричку, причём так, что из мимолётной интрижки у них вырос целый роман. Она была из Рязани и снимала в Москве квартиру. Начав отношения с Кириллом, перебралась жить домой к его родителям. Но малолетняя болтливость подвела Кирилла, и вскоре об этом знал уже весь корпус, а затем и администрация. Лепилу уволили, и неизвестно, чем закончилась эта история любви.

Я тоже времени зря не терял. Когда сидели в 610, появилась у нас новенькая продольная. Вертухаи женского пола были большой редкостью, и если такие присутствовали, то в основном это были великовозрастные полные бабищи. А тут появилась новая молодая вертухайша. Такая миниатюрная, с немного задранным вверх носиком. Особой красотой не блистала, но была симпатичная. Училась заочно на юридическом факультете и пошла работать в тюрьму.

А мне всегда нравились девушки в форме. С первого же дня, начал её охаживать. В дни её смены, я подтягивал вертухайшу к кормяку и мог по часу там сидеть и болтать с ней. Она так смешно оглядывалась, боясь, что нас застукают. Когда я приручил её к себе на общении, стал засылать на другие этажи, приносить нам сигареты с других хат, когда мы были на голяке. Днём дорогу гоняли редко, только по крайней необходимости, а тут тоже своеобразный вид дороги — «ноги». Наши беседы принимали всё более раскрепощённый характер, и я стал намекать на то, что неплохо было бы ночью вывести меня в боксы, дабы нам уединиться. Она смущалась, но заигрывала в ответ, и я почти достиг своей цели, но тут, как назло, кто-то из других вертухаев застукал её за неформальным общением со мной и донёс начальству. Больше на нашем продоле она не появлялась. Да и из тюрьмы её вроде как уволили. Обидно было.

Вообще, вертухаи это отдельная тема. Были среди них и совершенно случайные люди, были и закоренелые мусора. Был вертухай по погонялу Алкаш. От него вечно несло перегаром, и в ночную смену он нажирался и спал в козлодёрке. Его смены были самые удобные для малолеток, так как можно было замутить перевал с хатой напротив, да и вообще кутить, не боясь, что мусора устроят кипеж и влетят посреди ночи в хату с обыском.

Стоит отметить и вертухая по погонялу Котопёс. Погоняло он своё получил за то, что посреди ночи мог начать мяукать и отвечать сам себе лаем. Делал он это не для того, чтобы развлекать малолеток, сам по себе не дружил особо с головой. Во время обыска, он мог специально схватить арестанта за половые органы, за что однажды, при выводе на прогулку, получил от Бахарика с ноги. Второй мент, присутствующий при обыске, даже ничего не сказал Бахарику, зная придурковатость Котопса.

Раньше на малолетку часто залетали «маски-шоу»[182], избивая зеков. И говорят, с одного из спецназовцев ГУФСИН-а во