– У меня нет подружки.

Вайолет фыркнула смехом.

– Вот так всем и говори! – И она обратилась к женщинам в первом ряду: – Представляю вам экземпляр номер один: мрачный, необщительный, травмированный хоккеист, которому еще предстоит себя проявить. Кладу месяц, максимум два, прежде чем он найдет себе подругу из наших рядов!

По рядам пробежал согласный шепот. Вайолет повелительно вытянула руку:

– Марш отсюда, чтобы мы могли начать делать ставки!

Я не знал, шутит она насчет ставок или нет, но подчинился и тут же наткнулся на Лейни, возвращавшуюся к гостям.

– Стиви ушла?

Лейни чуть склонила голову, отчего шевельнулась переброшенная через левое плечо длинная темная коса. Шоколадные глазищи внимательно рассматривали меня. Супруга Боумена совсем не похожа на Стиви с ее светлой мастью. И сложение разное – Лейни тонкая и гибкая, а Стиви спортивная и крепенькая.

– Ушла.

– Она нормально доберется одна?

Не стану скрывать, я искал предлог отчалить с вечеринки.

– Мы живем через три дома. С ней все будет в порядке.

– А-а. Ясно.

Ну конечно, Боумен поселился где-то рядом. Лизоблюд уотерсовский.

– Эр Джей очень привязан к сестре. Стиви с виду сильная, но сердце у нее нежное, и за последние годы она немало выстрадала. Трудно жить в тени того, кого любишь, особенно если так распорядилась судьба. Ты просто учитывай на всякий случай, – она потрепала меня по плечу и направилась по коридору к просторной комнате, полной женщин.

Стиви

Лейни нарочно подстроила, чтобы мне подъехать к Алексу. Я намеревалась незаметно войти и быстро выйти, чтобы не встречаться с братом (я не отвечала Эр Джею целый день, еще не остыв после разговора), вот Лейни и придумала затею с Коди.

Ну и, разумеется, едва я переступила порог, Эр Джей от меня не отходил. Он одним махом удесятерил мои раздражение и смущение, представив гостям как свою «малютку-сестру», обнимая при этом меня за плечи и обводя нехорошим взглядом (пусть и с улыбкой) всех этих рослых парней. Сгорая от неловкости, я едва не съязвила, что малютки обычно не имеют заметной груди и университетского диплома.

К счастью, у меня была веская причина уйти, но по дороге к выходу я наткнулась на Бишопа. В костюмных брюках и рубашке поло! Вот не подозревала, что подобное сочетание может разом согреть изнутри мои сокровенные места. А еще от Бишопа очень хорошо пахло. Это еще больше разожгло во мне злость на Эр Джея с его дебильным зерном сомнения.

Бишоп, по-моему, не станет так замысловато париться единственно ради того, чтобы кому-нибудь насолить.

– И почему вы, парни, такие сложные? – спросила я Коди, переодевая его в пижамку.

В ответ Коди бойко залопотал. Уже можно было различить отдельные осмысленные слова, и мордашка у него была пресерьезная, будто племянник и впрямь давал мне совет. Когда с переодеванием было покончено, я покормила малыша на ночь и почитала книжку, а потом благополучно уложила. Время было уже позднее, поэтому Коди заснул, не успев покапризничать.

Включив радионяню, я пошла вниз с единственным желанием расслабиться. В холодильнике оказалось полно моей любимой еды и лежала записка торопливым почерком Эр Джея с просьбой не стесняться и угощаться. Я налила себе стакан дорогого органического свежевыжатого грейпфрутового сока, выбрала что повкуснее и плюхнулась перед телевизором. Минут двадцать я бездумно переключала каналы, то и дело возвращаясь мыслями к Бишопу, который сейчас всего в паре домов от меня веселится в компании семейных и почти семейных товарищей. Небось чувствует себя не в своей тарелке – Бишоп не любитель тусовок и пустых разговоров и у него нет такта. Я улыбнулась, представив, что он способен брякнуть в простоте сердца.

Джоуи никогда не умел достойно себя вести в компании известных хоккеистов. В те считаные разы, когда ему доводилось общаться с товарищами моего брата, Джоуи лез из кожи вон, отчего за него становилось стыдно и противно.

Даже с другого конца города Джоуи словно уловил, что я о нем вспомнила: на дисплее мобильного высветилось его имя. Завтра придется с ним общаться, от чего я вовсе не в восторге. Не успела я прочесть сообщение, как охранная система предупреждающе пискнула и входная дверь открылась и закрылась.

– Это я! – тихо предупредила Лейни из коридора. Через минуту она вошла в кухню. – Коди спит?

– Спит.

– Капризничал? – Лейни стянула куртку и повесила на спинку одного из стульев, шеренгой выставленных у кухонного «острова».

– Еще как. Выкушал свою бутылочку, позволил почитать ему сказку, затем сказал мне, что устал, и потребовал с ним прилечь, пока он будет засыпать.

Лейни улыбнулась, открыла холодильник и что-то достала.

– Вот интересно, второй получится таким же беспроблемным?

– Тьфу-тьфу, хоть бы да.

Лейни открыла бутылку пива, разлила в два бокала и добавила грейпфрутового сока. Передав мне один бокал, она присела на край дивана.

– Эр Джей считает, ты на него еще сердишься.

Я пожала плечами.

– Он уверен, что все в мире вращается исключительно вокруг его особы.

Лейни кивнула и улыбнулась в край бокала:

– Часто так оно и есть.

Я округлила глаза:

– Даже не начинай! Бишоп не собирается через меня поквитаться с Эр Джеем, у нас взаимовыгодная договоренность, каждый что-то получает для себя!

– М-м-м, – брови Лейни приподнялись.

– У парня личная клюшка чуть ли не пополам переломана! С ней пока не поиграть, если ты на это намекаешь.

Улыбка Лейни стала шире:

– Ну о том, что это произойдет, волнуется твой брат.

– Не его собачье дело, кого я трахаю!

– Я согласна, но у них с Бишопом давняя история упорного соперничества, а ты только что избавилась от неудачных отношений, поэтому беспокойство Эр Джея нельзя назвать беспочвенным.

Я со вздохом откинула голову, уставившись на работающий потолочный вентилятор.

– Ненавижу, когда ты так делаешь.

– Рассуждаю разумно?

Я чуть повернула лицо, чтобы эффективнее пепелить невестку взглядом.

– Вызываешь во мне чувство вины за то, что я зла на Эр Джея. Ты не присутствовала при давешнем разговоре. Он практически приказал мне не встречаться с Бишопом, что, во-первых, просто смешно, а во-вторых, этого нет и в помине, можно было обойтись без сцен.

Лейни изогнула безукоризненную бровь. В шоколадных глазах плясало веселье.

– Стиви, ну кого ты дурачишь? Уж точно не меня.