Ляйсан испуганно округлила глаза и шепотом произнесла:

— Мой муж военный. Он здесь служит на базе НАТО. Только т-с… — она приложила палец к губам, — это военная тайна.

— Ну конечно, — понимающе кивнула я в ответ. «Мы, девушки, умеем хранить секреты. На нас всегда можно положиться, — подумала с ехидством. — А потом мы еще удивляемся очередному скандалу: как же просочилась эта секретная информация в прессу?» — и переспросила вслух:

— А здесь есть база НАТО?

— Да, и очень большая, — авторитетно заявила Ляйсан.

— И давно вы в Катаре?

— Уже два года, — хлопая длинными ресницами, вздохнула она.

— Скучаешь здесь?

Ляйсан в задумчивости оттопырила нижнюю губу и задумалась:

— Не очень. На Аляске было хуже.

Действительно, все познается в сравнении.

Молодая девушка мечтала вырваться из казахских степей и жить в свободной демократической стране, полной всяческих благ, а оказалась на краю света, где соседями были рыбаки, где холод и постоянная темнота приводят к депрессии, где на улице редко встретишь полностью трезвого человека.

— И чем же ты здесь занимаешься, Ляйсан? — продолжала любопытствовать я, пытаясь выудить любую ценную для себя информацию.

— Делать здесь нечего, — грустно сообщила она. — В основном я на работе. Несколько раз в неделю у нас девичники, иногда устраиваем пикники с сослуживцами мужа. Но они все жутко скучные и занудные, — подытожила она.

— И надолго вы здесь?

— Разве можно что-то узнать у моего мужа, — поджала губы Ляйсан. — Одни секреты. Вот и сейчас сутками на работе. Тут кто-то приехал из России, так все на ушах стоят который день.

— А ты не знаешь кто? — Мне стало очень любопытно, чья персона могла заинтересовать натовских служащих.

— Точно нет. Но я совершенно случайно услышала, — Ляйсан особо подчеркнула слово «случайно», сразу же отметая все подозрения в своей виновности, — что этот кто-то скрывается в Катаре от российских спецслужб.

— Кто же это? — задумалась я.

— Думаю, через пару дней узнаю, — махнула рукой Ляйсан.

— Эту информацию обнародуют?

— Не совсем, — замялась она. — Может, опять что-нибудь случайно услышу.

— Ясно, — сказала я, ужаснувшись тому, что жена может оказаться лучше любого завербованного разведчика. — И со многими ты делишься этими случайными новостями?

— Ну что ты! — возмутилась Ляйсан. — Я же все понимаю. Секретно — значит секретно. Просто, когда встречаемся с подругами, обмениваемся новостями.

Вот вам и секретная информация! Пока сотрудники НАТО в обстановке чрезвычайной секретности решают государственные вопросы, их жены за чайком обсуждают последние новости «с фронта». Поневоле задумаешься, а не является ли институт брака врагом государства?

— Ляйсан, я здесь никого в Катаре не знаю. Можно я буду обращаться к тебе, если будет нужно что-то узнать? — осторожно спросила я.

— О да, конечно! — захлопав глазами, приторно улыбнулась она. — Что же ты здесь делаешь одна?

— Я не одна. С мужем. Но он слишком занят, — оправдывалась я, чувствуя, что начинаю говорить языком своей новоиспеченной знакомой.

— Вечная история, — понимающе кивнула Ляйсан. — Обращайся в любое время, а еще лучше приходи завтра на наш девичник.

— С удовольствием, — воскликнула я, искренне обрадовавшись тому, что завтра не буду весь день караулить наш номер.

Антон встал, когда на улице еще было темно. Я приоткрыла глаза и сонно спросила:

— Что-то случилось?

— Нет, пойду собираться на работу.

— Ты раньше никогда так рано не уходил, — удивилась я.

— Много срочных дел, — сухо ответил Антон и вышел из спальни.

«Да, задача предстоит сложнее, чем я ожидала», — с сожалением подумала я. Антон не шел на контакт и даже не пытался быть хотя бы любезным. Он явно давал понять, что я здесь лишняя и мне лучше уехать. Очень хотелось вспылить и выговориться. Но я отдавала себе отчет в том, что как только начну этот неприятный для нас обоих разговор, то тут же окажусь проигравшей, и мне не останется ничего другого, как собирать чемоданы. Поэтому пока я решила делать вид, что не замечаю безразличного ко мне отношения, а мягко и плавно гнуть свою линию. Я тяжело вздохнула, потому что только господь знает, каких усилий мне стоит разыгрывать из себя покорную овечку.

Песчаная буря улеглась, и с самого утра на небе светило солнце. Казалось бы, какая мелочь — ясная солнечная погода, но у меня моментально поднялось настроение. Я подошла к окну и посмотрела с высоты двенадцатого этажа на окрестности Дохи. Все, как вчера: тот же ленивый залив, те же безликие здания напротив, те же искусственно посаженные пальмы перед отелем. Однако и все по-другому: сегодня мне не было страшно и одиноко. Прищурившись, я посмотрела на небо и сказала вслух:

— Спасибо тебе, «звезда по имени Солнце», за хорошее настроение!

Все проблемы вдруг показались настолько мелкими и несущественными, что я даже рассмеялась. Во мне с удвоенной силой крепло чувство уверенности в завтрашнем дне. И хотя неисповедимы пути господни и непредсказуемы пути человеческие, я даже на долю секунды не могла поверить в неудачный исход своих планов. Для меня было неприемлемо прощание с любимым, поэтому я простилась с недовольством и недоразумениями, которые преследовали нас, и решила начать все с чистого листа, несмотря на слова Антона о том, «что он не хочет склеивать разбившуюся чашку».

Всю свою жизнь я бежала от будущего, всегда боялась принимать важные и сложные решения, сама накладывала на себя всевозможные ограничения, и все потому, что боялась перемен. Я поняла, что сама загнала себя в эту тупиковую ситуацию. Поэтому решила измениться, отбросить предрассудки и попытаться самой выстроить свою судьбу.

«С этого дня никто, кроме меня, не сможет ничего исправить. Если я хочу получить Антона обратно, я должна сделать все возможное и невозможное. И я сделаю это во что бы то ни стало», — подытожила я.

Благодаря прекрасной погоде завтрак был сервирован на улице. Устроившись на белоснежном кованом стуле в тени развесистой акации, я начала наслаждаться жизнью.

Если первое впечатление от приезда в Катар и не было благоприятным, то сейчас я испытывала истинное блаженство. Мне казалось, что я нахожусь во Франции, настолько удивительно грамотно был спланирован регулярный парк перед широкой линией пляжа. Ровно выстриженные конусовидные и спиралевидные самшиты и туи то собирались вместе около скамеек, то разбегались в разные стороны вдоль узеньких тропинок. Белые женские фигуры на пьедесталах вдоль центральной аллеи, напоминающие скульптурные аллегории времен года на площади дель Пополо в Риме, придавали парку некий налет романтичности и загадочности. А запах свежеиспеченного круассана и аромат кофе делали меня абсолютно счастливой. Ну, почти абсолютно.