— Да, много, — демонстративно повернувшись в сторону моря, ответила я.

— И что же за дела?

— Планирую свое возвращение в Москву, — неожиданно для самой себя ответила я.

Краем глаза я увидела, как в брошенном на меня в этот момент взгляде Антона промелькнул испуг, но уже через долю секунды он был вновь холоден и спокоен, поэтому я решила, что мне это показалось.

— Заманчивые планы. И когда уезжаешь? — потухшим голосом спросил он меня.

— Пока не решила.

— А меня ты в свои планы решила не посвящать? — глядя в упор, задал вопрос Антон. И добавил: — Хотя со мной уже давно не считаются.

— Ты ничего не перепутал? — возмутилась я. — Последние месяцы как раз никто не считался именно со мной. Даже мнения моего не спрашивал. Чем же ты сейчас не доволен? Я лишь делаю то, к чему ты сам меня приучил: самостоятельно принимать решения.

— Ты эгоистка. Ты думаешь только о своих чувствах, совершенно не заботясь о том, что происходит в душе у окружающих тебя людей, — лениво растягивая слова, заявил Антон, чем поверг меня в ярость.

— Я не намерена терпеть необоснованные оскорбления, — процедила я сквозь зубы и, вскочив с кресла, помчалась в сторону лифта.

Я, не оглядываясь, влетела в лифт, Антон не отставал ни на шаг.

— Не надо за мной ходить!

Антон продолжал молча и упорно смотреть на меня, словно пытаясь предугадать мой следующий поступок. Как привязанный, он следовал за мной до самого номера. Когда же я попыталась захлопнуть дверь перед его носом, он остановил ее рукой и с силой оттолкнул так, что я отлетела в сторону.

— Ты с ума сошел! — крикнула я. — Мне больно!

— Больно? А ты не думала, что сделала больно мне, когда уехала? Тебе не приходило в голову, что я тоже могу страдать?

— Я не собираюсь слушать этот бред! — яростно заявила я.

— Нет уж! Тебе придется меня выслушать! Даже если не хочешь, я тебя заставлю. Видимо, давно надо было применить физическую силу, раз по своей воле ты меня не слушаешь.

Антон замолчал на секунду, собираясь с мыслями, и продолжил:

— Так вот, Варвара, ты превратилась в настоящую эгоистку, которая думает только о себе, о том, как ей грустно, нечем заняться, некуда потратить деньги.

Я попыталась возразить, но Антон опередил меня устрашающим взглядом, и я оставила попытки вставить хоть слово. Просто смотрела на Антона и не узнавала его. Мне было страшно находиться рядом с ним…

— Вначале я прекрасно тебя понимал. Ты уехала из дома, тебе было одиноко. И я делал на это скидку. Видел, что тебе нелегко. Однако был уверен, что ты справишься: ты же сильная женщина. Но все произошло с точностью до наоборот. Ты не стала пытаться найти себя в этой новой жизни, а начала культивировать жалость к самой себе. Превратилась в постоянно чем-то недовольного нытика. А я, при всем том, праздной жизни не вел. Единственное, что я видел в последние несколько месяцев, — это работа. Мне было нелегко получить место в Омане, поскольку в наше кризисное время люди чаще теряют работу, чем находят ее. Еще сложнее было наладить там процесс. Вымотавшийся и усталый, я хотел видеть дома улыбающуюся счастливую женщину, но каждый вечер сталкивался с вечно недовольной ворчуньей. И самое обидное, я ведь работаю не только для себя, но и для того, чтобы ты могла красиво жить. Если бы я отказался от этой работы, то в Италии, а тем более в России, ничего бы не смог найти. Пойми, я не владелец, я управляющий. Не я даю работу, а мне ее дают. И вдруг мне предлагают возглавить совместное предприятие в Катаре — мировой столице газа. Это же совершенно новые возможности! А что делаешь ты? Собираешь вещи и уезжаешь, оставляешь меня одного. Я не знаю, что мне дальше делать. Не могу сказать ни да, ни нет. Я оказался полным дураком! И знаешь почему? Да потому, что безумно тебя любил и во всем тебе потакал. Вместо того чтобы от тебя получать поддержку в сложный период, я носился с тобой как курица с яйцом. Моментально пытался исполнить все твои прихоти, лишь бы моя девочка не грустила.

— Чушь! Во всем виноват ты! И нечего меня обвинять, — с вызовом заявила я.

— Чушь? Ты не поняла ни слова из того, что я сказал? Ну, раз ты ничего не понимаешь, то я вот этими руками, — развернув ко мне ладони, прошипел Антон, — раздавлю твою голову, чтобы в ней больше не было мыслей, кто прав, а кто виноват.

Антон грозно надвигался на меня. Его лицо было перекошено от ярости, в глазах бушевало пламя. Ничего хорошего его вид не предвещал. Я испуганно пятилась в противоположный угол комнаты, пока не наткнулась на стену. Антон подошел ко мне вплотную и навис, словно скала. Его лицо было так близко от моего, что я почувствовала тяжелое дыхание с привкусом алкоголя.

— Ты пьян! — с отвращением произнесла я.

Антон захохотал:

— Да, я пьян и очень рад этому обстоятельству, а то никогда не решился бы сказать тебе правду.

— Никакая это не правда!

— Это ты так считаешь, а я придерживаюсь противоположного мнения. И готов подписаться под каждым своим словом.

— Ты грязная пьяная свинья! — задыхаясь от бешенства, процедила я сквозь зубы.

Лицо Антона побагровело от злости. Он медленно взял мою голову в руки и крепко сжал ладонями.

— Немедленно отпусти! — испугавшись не на шутку, приказным тоном заявила я.

Антон не слышал меня, он приблизился к моему лицу и долго всматривался в глаза. Затем с силой запрокинув мне голову, крепко впился в мои губы. Я попыталась вырваться, но он только усилил хватку. Уверенным ртом он стал целовать мою шею и грудь, а его руки уже гладили мои бедра.

Постепенно я перестала сопротивляться. Желание, захлестнувшее меня, оказалось сильнее злости. Я крепко обвила Антона за шею и подалась вперед.

— Все равно ты моя! И никуда я тебя не отпущу! — хрипло прошептал Антон.

Солнечные лучи, пробившись сквозь щелочку в шторах, упали мне на лицо. Я немного поморщилась и с трудом приоткрыла глаза. Увидев рядом с собой спящего Антона, я довольно улыбнулась и непроизвольно хихикнула. В голове моментально всплыл вчерашний вечер, и щеки покрыл румянец. Я чувствовала одновременно радость и смущение.

Антон был страстным и неутомимым любовником. Мы занимались любовью всю ночь, казалось, что он никак не может мной насытиться. Вчера он был совсем другим, не нежным и ласковым, как в первые наши месяцы, а немного грубым и настойчивым. Он был настоящим самцом, который требует полного подчинения.

Как ни странно, мне это понравилось. Я была готова подчиняться ему беспрекословно. Его страсть передалась мне, и я испытала неизвестные до вчерашнего вечера ощущения.

Но самое главное — я была на седьмом небе от счастья, осознав, что Антон меня любит и никогда не переставал любить, что я ошибалась, думая, будто его любовь ко мне погасла и я ему больше не нужна. Я увидела нашу жизнь другими глазами, его глазами, и ужаснулась, насколько была не права. У меня в голове словно что-то щелкнуло, заставило взглянуть на все по-новому.