— Дед, а дед, — спросил Леня, — давайменяться?

Он протянул дедуле пачку американских сигарет.

— А на фига мне это дерьмо? — словоохотливоответил дедок. — Чего я с ними делать буду, с фильтром-то?

— Здоровье беречь, — усмехнулся Леня.

— И-и, милый человек! — расцвел дедуля. —Моего здоровья на мой век хватит, да еще и останется! Так что убери ты этугадость американскую, там одна химия, и табаком-то не пахнет!

— А на пиво сменяешь? — не отставал Леня.

— На пиво нет, — твердо отвечал дед, — вотразве что на водку…

Ларек был тут же, на остановке, так что обменную операциюосуществили мгновенно.

Леня подсадил дедка в автобус, потом шариковой ручкойнарисовал на пачке сигарет очень симпатичную собачку, похожую на Пу И, инаписал внизу «Друг», после чего устремился к бару под названием «Щит и меч»,благо было недалеко.

Бар был самой обычной забегаловкой весьма низкого пошиба,это становилось ясно сразу же, как только посетитель входил в дверь.

Было полутемно, играла немелодичная музыка, двое неряшливоодетых мужчин старательно накачивались пивом за угловым столиком.

Еще один, лысый как колено, в клетчатой фланелевой рубашке,спал, положив голову на столешницу. За стойкой скучала дородная деваха вкрасном трикотажном платье, обтягивающим довольно внушительный бюст. Бюст былразмера шестого, как с первого взгляда определил Леня, но девахе это нискольконе помогало.

Маркиз подошел к стойке и оглядел девицу в упор. Онаприоткрыла сонные глаза и склонила голову набок.

«Ясненько, — подумал Леня, — спим, значит, надежурстве… Начальства на тебя нету!»

Он вытащил из пачки сигарет третью с краю, девица дала емуприкурить, кажется не проснувшись. Леня бросил пачку на стойку, собакой кверхуи крикнул девице прямо в ухо:

— Кофе давай!

Та вздрогнула и вытаращила глаза.

— Не спи, замерзнешь, — посоветовал Леня.

Малость проморгавшись, девица отвернулась, чтобы сваритькофе. Леня кинул взгляд на допотопный агрегат и понял, что кофе в этомзаведении не варили лет пятнадцать, как-то никому не приходило в голову питьздесь кофе.

Девица высыпала в чашку пакетик дешевого растворимого кофе идолила кипятком. Явственно запахло клопами. Маркиз понял, отчего Потапов велелне пить кофе.

Девица поставила перед ним чашку, Леня глазами указал ей напачку.

— Ну и чего? — пренебрежительно спросила она.

— Того! — рассердился Леня. — Считай, что этосигареты «Друг!»

Краем глаза он видел, как мужики с пивом застыли внапряженных позах, а лысый продолжал усиленно делать вид, что спит, дажевсхрапнул маленько.

— Не положено, — строго сказала девица, и Ленезахотелось ее убить.

Очевидно, мысли эти отразились на его лице, потому чтодевица пробурчала что-то типа «ладно уж, сойдет» и велела Лене пройти вниз, ктелефону.

В подвале стояла телефонная кабинка, как для междугороднихпереговоров, только телефон не висел, а стоял на столике, и был он старогообразца, похоже, что довоенного. Такой аппарат — черный, с тяжелой трубкой,висел когда-то на стене в дремучей коммуналке, где Леня провел свое детство,только у этого не было диска. На стенах висели таблички: «Болтун — находка дляшпиона», «Мы мирные люди, но наш бронепоезд стоит на запасном пути» и совсемкороткая: «Бди!»

В трубке не было гудка, только ровный шум, и чей-то тенорпел далеко-далеко старую песню: «Расцвела сирень-черемуха в саду…»

Леня послушал немного, потом пожал плечами и сказал всердцах, как давешний дедок:

— Ох ты, ешь твою десять-двадцать!

Больше у него не было никаких слов от возмущения.

— Слушаю, — тотчас раздалось в трубке, ктоговорит?

— Бондарев! — отрапортовал Маркиз. — ЕвгенийБондарев!

— Излагай, Бондарев, — велела трубка, толькопомни, что никакой телефон не обеспечивает секретности переговоров.

— Так точно! — согласился Маркиз и попросил:

— Мне бы опергруппу.

Этого взять… Людоеда.. Адресок я дам.., удалось выяснитьпутем агентурной разработки — Очень надо? — поинтересовалась трубка.

— До зарезу! — честно ответил Леня.

— Ну, жди тогда, через десять минут приедут. Пароль —«Вятка», отзыв — «Конотоп»!

И Леня рысью помчался к тому дому, где в окне красовалсяцветок с непонятным названием диффенбахия.

— Тут он, никуда не делся, — сердито шепталаЛола, — но тебя только за смертью посылать!

— Спокойно, девочка, я все организовал! оправдывалсяМаркиз. — Сейчас сюда приедет опергруппа…

— Уже! — раздался голос откуда-то сверху.

Маркиз поднял голову и увидел, что на карнизе сидитневысокий паренек в маске Он развернул на крыше портативную рацию и негромкопроговорил:

— Орел, Орел, я Кукушка! Как слышите?

Открылась дверца трансформаторной будки, и Леню с Лолойвтянули внутрь. Бравые ребята в масках сидели на полу и ждали сигнала. Старшийразговаривал по рации.

— Кукушка, Кукушка, я Орел, как слышите? Доложитеобстановку!

После он обратился к своим:

— Двое на лестничную площадку, двое — к черному ходу!Снайпер на крыше?

— Так точно! — доложил кто-то.

— Через пять минут приступаем. Возьмем голубчика,никуда не денется! Ребята, все поняли? Брать живым!

— Пароль — «Вятка» — вклинился Маркиз.

Старший посмотрел на него удивленно и проговорил:

— Ну, «Коногоп», если тебе так приспичило!

— Товарищ командир! — обратился к нему Леня,расхрабрившись. — А можно я с вами пойду?

— Ладно, — сказал тот, немного подумав, пора тебе,Бондарев, получить боевое крещение! Вперед не лезь, у меня ребята обученные, аты новичок! Девушка пускай пока тут посидит.

Лене выдали маску и бронежилет, командир взглянул на часы идал команду:

— Начали!

Трое бойцов и Леня с ними выскользнули из гране форматорнойбудки и осторожно, держась в тени дома, продвинулись к подъезду. Диффенбахияпо-прежнему грелась на позднем солнышке, остальные окна в квартире былизадернуты плотными занавесками.

— Честные люди днем занавески раздергивают, —сказал командир, — им скрывать нечего.

На площадке третьего этажа поджидал их неприятный сюрприз —дверь оказалась железной — такую плечом не высадишь.