Потом этот несчастный случай. Моя компания на грани банкротства. И все это накануне свадьбы!

Тея…

Вспоминаю мою Богиню, и все проблемы отходят на второй план. Кажется, когда рядом она, моя чистая, невинная и любимая девочка, я со всем справлюсь. Со всем дерьмом.

Погладываю на часы и понимаю, что нужно поторопиться, если хочу успеть на встречу с Киреевым. Тея, наверно, уже собралась и ждет меня.

Моя девочка вообще не в курсе моих проблем в бизнесе и уверена, что мы встречаемся с Киреевым, чтобы просто обсудить текущие дела. Пусть так и будет. Не хочу втягивать мою чистую девочку во все это болото. Не хочу ее волновать. Пусть готовится к свадьбе и пребывает в сказке.

Киреев Степан Олегович — бизнесмен, работающий со мной в одной нише. Типичный мажор, чуть старше меня, бизнес которому передал его папаша, что резко подался в политику.

Но он — единственный, кто не отказал мне в помощи и готов обсудить детали дальнейшего сотрудничества. Единственный, кто может помочь удержать бизнес.

Это была его идея — обсудить все в ресторане в неформальной обстановке, встретиться с нашими вторыми половинками. Я бы не хотел знакомить Тею с Киреевым, потому что только ленивый не знает, какой он ходок. Но Степан будет не один, а тоже со своей гражданской женой, так что можно хоть об этом моменте не переживать.

Как оказалось, нужно переживать. Еще как.

Потому что этот урод пялится на мою Богиню весь вечер, несмотря на то, что его женщина сидит рядом и глаз с него не сводит!

Нет, дела мы все же обсуждаем и даже вполне себе успешно, но взгляд Степана то и дело скользит то на губы Теи, то на декольте. Этот паршивец загадочно улыбается, пожирая мою девочку глазами.

— Хорошая у тебя девчонка, — выдыхает дым, когда мы оставляем наших дам и отходим покурить. — Невинная такая. Само искушение.

— Что ты имеешь в виду? — рычу, стискивая ладонь в кулак, не замечая, как тлеющий кончик сигареты обжигает ладонь.

— У вас все серьезно? — лениво интересуется, игнорируя мой вопрос и оглядывая меня цепким взглядом прищуренных глаз.

Я делаю несколько шагов вперед, наступая на несостоявшегося партнера. Не собираюсь с ним сотрудничать, но объяснить популярно, что Тея — моя и только моя невеста, и ему даже дышать в ее сторону не позволено — обязан.

— Это моя женщина, Степан. Даже думать о ней не смей. И да. У нас более чем серьезно — я вот-вот женюсь на ней.

Киреев присвистывает, вскидывая удивленно брови.

— Неожиданно. Жаль, что у вас все серьезно. Понравилась мне Тея. Вот если бы ты уступил мне ее…

Ни секунды не сомневаясь, замахиваюсь кулаком на Степана, но в последний момент он ловит и с силой стискивает мое запястье.

— Суууука! Думать о ней даже не смей, слышишь?! Это моя женщина, запомни! Я за нее убью!

— Остынь, Хакимов, — холодно цедит Степан, глядя на меня высокомерно. — Это тебе нужна помощь с бизнесом…

— В жопу засунь свое предложение и сотрудничество! Нахер иди!

Киреев отбрасывает мою руку в сторону и обходит меня, бросив напоследок:

— Я тебя услышал.

Степан выходит из курилки, а я вынужден задержаться, отвлекшись на звонок зама по вопросу гребаного несчастного случая.

Но когда возвращаюсь в зал и вижу открывшуюся мне картину, последняя моя связная мысль: без мордобоя сегодня точно не обойдется…

Глава 35

Семь лет назад

Степан стоит непозволительно близко к Тее и что-то ей втирает. А моя Богиня слушает его, открыв рот. Причем Киреев предусмотрительно избавился от своей женушки.

И я понятия не имею, что взбесило меня больше: что Степан положил болт с резьбой на мое предостережение не приближаться к моей женщине, или то, что Тея мило улыбается этому козлу и постоянно кивает головой.

Следующий кадр наблюдаю, как в замедленной съемке: Степан медленно, что-то шепча, наклоняется к Тее, проводит ладонью по ее плечу, чуть сжимая, и целует ее в щеку.

Тормоза рвет с мясом. Чувствую, как глаза наливаются кровью, и единственное желание, что распространяется, как яд по венам: убить мразь, что посмела прикоснуться к моей Богине.

Я подлетаю к Кирееву, размахиваюсь со всей силы и четко бью в нос, с удовольствием слыша хруст костей. Степан отлетает назад и спиной падает на накрытый стол, валясь с ним вместе на пол и разбивая вдребезги посуду.

Несостоявшийся партнер матерится на чем свет стоит, заливая все вокруг кровью из сломанного носа и пытаясь ее остановить.

— Я предупреждал насчет Теи, Степан, — бросаю напоследок. — Считай, ты еще легко отделался. Не смей к ней приближаться, запомни это. Думать про нее не смей. Иначе я выполню свое обещание.

Краем глаза замечаю, как в нашу сторону уже мчатся охранники, что-то говоря по рации.

— Спокойно, ребят, — поднимаю ладони вверх. — Мы уже уходим, а конфликт улажен. Ведь улажен же, Степан Олегович?

Киреев что-то кряхтит, перемешивая слова с матом, и пытается сесть, задирая голову вверх.

— Не слышу?!

— Улажен. Пошел нахер, Хакимов.

— Вот и чудненько, — беру за руку статуей застывшую Тею, что с ужасом смотрит то на меня, то на Киреева. Тяну малышку за собой, и она безропотно следует, все еще находясь в шоковом состоянии.

Уже в такси по пути домой, сидя на заднем сидении, я внимательно, не скрываясь, рассматриваю и ловлю каждую эмоцию на лице Богини. Ее ладонь вложена в мою, и тонкие пальчики то сжимаются, то разжимаются. Как будто она волнуется. Перевожу взгляд на лицо: Тея, отвернувшись, смотрит в окно. Ее брови сведены к переносице, лицо сосредоточено, как будто она в голове решает самую сложную задачу в ее жизни. Богиня то закусывает, то отпускает из плена нижнюю губу, и, клянусь, если она продолжит так делать, то мне придется попросить таксиста остановиться прямо тут и выйти покурить.